Здесь живут люди

Он улыбнулся, а затем забрал коробочку из рук Анны и сам надел кольцо на её безымянный палец.

– А теперь позволь мне пригласить тебя на танец. – Себастьян потянулся к чемодану, который на самом деле оказался переносным проигрывателем.

Он нажал кнопку «play» и из динамиков тихо полилась «Annie’s song» в исполнении Джона Дэнвера. Себастьян взял любимую за руку, а вторую ладонь положил ей на талию, и вместе они закружились в неспешном романтичном танце. В этот момент Анне казалось, что сейчас она счастлива. По-настоящему счастлива. Что больше не молоденькая наивная девочка, ослеплённая своей влюблённостью. Теперь она действительно человек, у которого есть всё. И даже то, что ей пришлось пережить совсем недавно, окончательно осталось в прошлом. Ей так казалось.

А перед этим ей пришлось пережить весть о смерти бабушки и дедушки. Пришлось вернуться на Родину и пережить холодную встречу с матерью. Пришлось заглянуть в Ленинград и попросить развод у своего первого мужа. То была весьма непростая беседа. Но всё это лишь убедило Анну, что последние связи разорваны, что более её тут ничего не держит. От того сильнее хотелось вернуться к столь близкому Себастьяну и навсегда забыть прошлую жизнь.

Ей почти удалось. Почти удалось раствориться в своём счастье. Жаль, продлилось оно недолго. Совместная поездка по Штатам, от восточного побережья до западного, затем отпуск во Франции. Всё это было похоже на сказку, о которой в детстве она могла лишь мечтать перед сном. Только пламя это начало угасать. Стремительно. Не между ними. Оно угасало в самой Анне. Как бы высоко она не поднялась, цель её находилась гораздо выше, и останавливаться писательница не собиралась. Только ради этого было необходимо приносить всё новые жертвы. Делала она это будто бы машинально. Словно рутинную часть своей работы. Себастьян любил её. По-настоящему любил. Поэтому и был вынужден уйти. Очередная попытка создать семью провалилась. Для Анны семья стала бы бременем. Она вновь углубилась в своё творчество.

– Ты живёшь своей работой. – Сказал Себастьян, прежде чем уйти. – Всё остальное для тебя, лишь временные увлечения, кратковременные порывы чувств. Ты не способна на настоящую любовь.

Её второй муж был прав, но далеко не сразу она поняла это . Выбрав карьеру писательницы, выбрав славу, Анна потеряла всё. Осознала это, только когда последние капли творчества иссякли. И что осталось у неё после? Знаменитое на весь цивилизованный мир имя Анны Тавлинской, несколько десятков изданных романов, ежемесячные процентные отчисления с их продаж и всё ещё недостигнутая цель. Так стоило ли ради всего это класть на жертвенный алтарь то остальное, что предлагала ей жизнь?

Несколько лет она будто провела в творческом анабиозе, не отвлекаясь ни на что другое и выпуская роман за романом. Лишь единожды ей пришлось сделать паузу и вернуться в ту страну, где родилась. Вернуться к больной умирающей матери. Для Анны это была скорее формальность. И без того далёкая женщина за последние годы вовсе стала ей чужой. Стоило после похорон сесть на самолёт и подняться в воздух, как всё вновь вернулось к прежней обыденности. Каждый обыденный день приближал её к той цели, что поставила та жизнерадостная девушка из Ленинграда, счастливо живущая со своим первым и единственным любимым человеком, с которым собиралась провести всю свою жизнь. Только больше не было никакой девушки.

Пробудившись от своего писательского сна и взглянув на себя, Анна увидела уже немолодую одинокую женщину. Именно в тот момент судьба будто бы подкинула ей последний шанс Уильяма Бренера. Это больше не была первая наивная влюблённость и не пылкая любовь двух родственных душ. Это скорее походило на союз двух стареющих людей, которые ещё были способны утешить друг друга. Вот только, как и все люди, оба они имели изъяны, которые не собирались прятать друг от друга. Поначалу всё было хорошо. Конечно, не так волнительно и не так чувственно, как в молодости. Они были уже стары для всей этой романтики. Уильям, директор небезызвестного рекламного агентства, являлся человеком умным и способным поддержать разговор. Им было хорошо и спокойно вместе. Настолько, что оба решились снова связать себя узами брака, дабы не встречать свои золотые годы в беспросветном одиночестве.

Но вскоре история вновь повторилась, став очередным доказательством того, что отношения для Анны это лишнее. Она снова терялась в собственных историях, оставляя за бортом реальный мир. Обитала в нём лишь частично, мысленно живя в своих фантазиях. Уильям оказался человеком не столь понимающим, с коими ранее была связана Анна. Наоборот он оказался эгоистичным и вспыльчивым. Новый муж не желал ограничиваться лишь внешней оболочкой своей второй половинки. А упрямая жена не желала отступаться от своих целей. Последний роман она заканчивала, постоянно прерываясь на ссоры. Ещё никогда в жизни ей не приходилось так часто и так сильно поднимать голос.

Книга всё-таки была закончена и отправлена в печать, впоследствии получив прохладные отзывы. Критики уже начали пророчить закат звезды детективов. Но звезда не закатилась. Она потухла. Быстро и неожиданно для всех. Конец пришёл и бесконечным ссорам, которые не могли повторяться всё снова и снова. Уильям ушёл, громко хлопнув дверью.

Она осталась одна, в большой пустой квартире. В Чикаго, где встретила последнего мужа и где осталась ради него. Одна среди мыслей, которые должны были прийти к ней гораздо раньше, и возможно ещё что-то спасли бы. Но на тот момент уже было слишком поздно. Она поняла, что замахнулась на слишком многое, что поставленная цель недостижима. А ставить новую цель, начинать всё сначала, у неё уже не осталось сил. Анна поняла, что загнала себя в тупик, где её собственные мысли, подобно стае пираний, будут медленно и болезненно её пожирать. Пустой белый лист на экране монитора стал символом всего, что она потеряла, принеся в жертву ради своих воздушных замков.

Бесконечная тьма оказалась столь же обманчивой на вид, как и красивая жизнь, о которой она когда-то мечтала и которую в итоге получила. Там, где, по сути, не может быть ничего, Анна обрела людей, которых никогда не имела при жизни. Здесь она встретила друзей, и что самое главное, тех двух мальчиков, ставших ей сыновьями. Так резко сменив роль рьяной карьеристки на заботливую матушку, Анна вдруг почувствовала покой и удовлетворение. Стремись она к этому при жизни, то, может, всё сложилось бы иначе.

Анна сидела в своей комнате, покачиваясь в кресле-качалке, которую для неё смастерил Чиж. Она более не могла спокойно и неподвижно сидеть на одном месте. Это напоминало ей тот последний вечер, когда писательница сидела в кресле в тёмной пустой квартире и смотрела на свисающую перед ней с потолка петлю.

Анна ослабила платок на шее и спустила его немного ниже, потрогав след от верёвки, что остался с ней навечно.

Дверь в её комнату тихонько приоткрылась, и в проёме бесшумно показался Ксандер. Анна сразу заметила святящиеся призрачные следы на его лице. Вид у мальчика был очень расстроенный. Как и множество раз до этого.

– Ну, иди ко мне.

Он взобрался к ней на колени. Может ростом ребёнок уже был велик для этого, но внутри Ксандер в такие моменты становился ещё в два раза моложе. К тому же во Тьме это не доставляло проблем. Будь то необходимо, Анна усадила бы к себе на колени и плачущего Виктора.

Из глаз Ксандера покатились новые капли света. Анна утёрла их своей ладонью, а затем прижалась губами к макушке мальчика.

– Я скучаю по ним.– Дрожащим, совсем детским голосом прошептал он.

– Я знаю.

– Это я виноват. Они умерли из-за меня…

– Тише. Не нужно так думать.

– Но это так. Это правда.

Больше слов не последовало. Мальчик рыдал, уткнувшись ей в грудь. Это происходило по одному и тому же сценарию уже неисчислимое количество раз. И каждый последующий отзывался Анне болью внутри. Но она не могла ничем помочь. Если он тоже оказался здесь, то уже было поздно помогать. Для всех здесь Ксандер был загадкой. Но в отличие от остальных Анна знала. Он сам ей открыл. Она знала его разгадку.

Глава VII

Я старался быстрее спускаться вниз, но при этом каждый шаг делал с особой осторожностью. Не хотелось тоже полететь кубарем и потерять второй фонарь. Под ногами периодически слышался хруст стекла, оставшегося от первого. Трава, по которой разлился «свет», испускала дым и тлела, оставляя тёмного цвета почти ровную дорожку.

– Ты её уже видишь? – Послышался сверху голос Чижа.

– Я тут, продолжай спускаться и никуда не сворачивай! – Откликнулась Софья с противоположной стороны, в самом низу.

Один осторожный шаг, второй, третий, вот уже десяток, вот уже несколько. Я всё спускался и спускался. Где же там низ, и когда этот склон упрётся в прямую поверхность?

– Ты немного сбился! – Снова послышался голос Софьи. – Возьми чуть левее! – Я будто стоял на месте, так как голос её был столь же далеко, как и мгновениями раньше. Но я хорошо знал, что звуки здесь разносятся совершенно иным образом. Ни один из наших криков не откликнулся эхом.

По пути я вспоминал мою недавнюю прогулку сквозь Тьму. Но тот путь был не столь сложен. А в конце я нашёл нечто, чего никак не ожидал…

– Ты совсем близко, Данте! Да! Теперь иди прямо! И смотри под ноги! Тут много торчащих наружу корней!

Через один я всё-таки споткнулся, но смог удержаться на ногах. Разбей я этот фонарь, и вся надежда осталась бы на Чижа, который стоял там, наверху. Но если бы и он по пути потерпел неудачу? Нам бы втроём пришлось вечность блуждать в темноте. Озарённое призрачным светом лицо Софьи возникло передо мной будто из ниоткуда, я едва не вздрогнул от неожиданности:

– Ох, наконец-то. Ты не представляешь, как жутко стоять тут одной, в кромешной тьме.

Я представлял. И даже был рад, что не пришлось быть на её месте. Нас ждал путь обратно наверх. Явно не из простых. Тьма тьмой, а своя гравитация у неё всё же была. Именно благодаря ней, Софья полетела вниз, с этого склона, заодно разбив свой фонарь.

– Какое счастье, что мы уже мёртвые. Я бы точно сломала себе шею, пока падала. Или расшибла голову, об то дерево, в которое врезалась.

– Жёстоко вышло. – Ответил я.

– И не говори. А всё из-за того придурка, что остался наверху.

– Брось, мы все в этом виноваты.

– Но дорогу перепутал именно он…

Я двигался, ориентируясь на фонарь Чижа, будто на свет маяка. Софья шагала след в след чуть позади меня. В принципе она была права, самоуверенность Чижа привела нас в эту глушь. Вообще, тут везде была глушь, но эта к тому же и незнакомая, из которой нам ещё предстояло найти обратную дорогу. А полагаться нам вновь оставалось только на Чижа, так как я всё ещё оставался в этих местах новичком, а Софья на следопыта явно не тянула. Но перед этим требовалось подняться обратно на дорогу, что оказалось весьма непросто. Оступись кто-то из нас двоих и путь придётся начинать по новой, с самого низа.

– Ну, ты готова? – Спросил я девушку.

– Вперёд. – Решительно ответила она.

Я пропустил её перед собой, чтобы поймать в случае неожиданного повторного спуска. Тот факт, что силы наши здесь были неограниченны, очень помогал, ибо подъём казался ещё круче, чем по пути вниз. Порой приходилось опускаться на четвереньки, чтобы преодолеть тот или иной участок. Софья упорно шла вперёд, периодически срываясь, но каждый раз удерживалась. Карабкаться ей удавалось ловко, пару раз она даже помогла мне, взяв под руку. К тому же мне приходилось держать фонарь, высвечивая путь, и быть с ним аккуратным, дабы не уронить. Чиж уже встречал нас наверху. Сначала он помог взобраться Софье, а затем они вдвоём вытащили меня, как раз в тот момент, когда моя нога поехала вниз, и я потерял равновесие.

Снова мы трое стояли на самом краю того обрыва, будто ничего и не было. Но Софья отказалась забывать не столь старые обиды:

– Пойдёмте короткой дорогой! Я знаю эти места, как свои девять с половиной пальцев! Сегодня я чувак – крутой проводник! – Начала она передразнивать Чижа, чуть повысив голос. – Ты идиот! Может, скажешь, где мы теперь, чувак – крутой проводник?! – Уже во второй раз я видел её той сильной непоколебимой женщиной. Только теперь ещё и разозлённой.

– Ну да, может я чуть-чуть оплошал. Но что ты начинаешь сразу кричать? Даже не дала мне времени подумать.

– Ох, да, прости! Прости, что так нагло и дерзко прервала твои раздумья, свалившись с этого обрыва!

– Под ноги надо было смотреть! И не ломиться вперёд, не зная куда!