Рассказы из правого ботинка (сборник)

Крепко прижав получившийся кулек к груди, Ефремов одним прыжком подлетел к входной двери. Однако взявшись за ручку, он остановился. Та оказалась раскаленной. Глянув на покрасневшую кожу, Ефремов подумал, что в одиночку он прошел бы этим путем без труда. Но девочка может пострадать.

Он вернулся к разбитому окну и посмотрел вниз. Без малого сто метров. Усовершенствованное тело сверхчеловека останется целым, если упадет с такой высоты, но обычный человек разобьется вдребезги. Даже если Ефремов приземлится на ноги, держа девочку на руках, та все равно получит серьезные травмы. Вполне возможно, что несовместимые с жизнью.

Спускаться по стене, как и поднимался, будет слишком рискованным. Руки заняты хрупким грузом. Надо искать другой путь.

В окно упал луч вертолетного прожектора. Комок в руках Ефремова задергался, оттуда послышался сдавленный писк. Взгляд майора остановился на здание напротив. На каменном лице ничего не отразилось. Только зрачки в глазах чуть заметно расширились. Ефремов принял решение.

Он аккуратно высвободил голову девочки – та жадно принялась дышать – и негромко спросил:

– Как тебя зовут?

– Мне нельзя говорить с незнакомыми, – насупилась девочка. Страх из голоса успел исчезнуть, его сменили недоверие и настороженность.

– Меня зовут Георгий Павлович Ефремов, – сказал майор серьезным голосом. – А тебя как?

– Вика…

– Значит, теперь мы знакомы. Теперь тебе можно со мной говорить.

– Правда?..

– Конечно. Слушай, Вика, в доме пожар. Ты понимаешь, что такое пожар?

– Мне что, два годика?.. – насмешливо фыркнула шестилетняя девочка.

– Прости. Конечно, понимаешь, ты ведь уже взрослая. В доме пожар, и мы не можем выйти.

– Ключи у мамы…

– Не в этом дело. Снаружи слишком жарко. Из окна тоже нельзя – вы живете слишком высоко. Поэтому мы пойдем другим путем.

– А вы пожарник, да?..

– Нет. Пожарные там, на улице. Я спасатель. И мне сейчас нужна твоя помощь.

– Какая? – проявила легкий интерес Вика.

– Я понесу тебя на спине. Мне нужно, чтобы ты держалась как можно крепче. Если ты мне в этом поможешь, через десять минут я передам тебя твоей маме.

Вика на несколько секунд задумалась, обдумывая все возможные варианты, а потом важно кивнула. Ефремов тоже кивнул и выпустил спасаемую из кулька.

Присев на корточки, Ефремов помог Вике забраться себе на спину. Та обвила шею майора руками.

– Держись очень крепко, – повторил Ефремов, не двигаясь с места. – И зажмурься.

– Зачем?

– Чтобы дымом не разъело. Мы пойдем через очень дымное место.

Вика крепко зажмурилась. Не то чтобы ей этого хотелось, но она только вчера на себе убедилась, как может щипать глаза шампунь. Если дым щиплет так же противно, то лучше послушаться этого странного дядьку.

Ефремов вылез из окна. Теперь он двигался удивительно плавно и аккуратно, без единого рывка. Вика сидела на спине молча, внутренне недоумевая – когда же они куда-нибудь пойдут? Ей казалось, что Ефремов стоит на одном месте, только слегка покачивается из стороны в сторону.

Майор не полез вниз. Слишком велико расстояние, слишком рискованно преодолевать его с хрупким грузом. Он полез наверх. Двадцать девятый этаж – предпоследний. Всего несколько метров по гладкой стене, и Ефремов уже стоит на крыше, придерживая Вику за ноги.

– Теперь я прыгну, – негромко произнес он. – Не пугайся.

– У-у… – невнятно пробормотала девочка.

Ефремов прошелся по парапету, ограждающему крышу. Остановился на самом краю и внимательно посмотрел на противоположное здание.

А потом ринулся вперед.

Снизу донеслось многоголосое «аааааааах!..». Пронесшийся со скоростью гоночного автомобиля майор оторвался от гладкого бетона и полетел вперед. На спине истошно завопила Вика – девочка не выдержала напряжения и таки открыла глаза.

Полет продлился четыре секунды. Сердце бухнуло несколько раз… и снова забилось ровно. Ефремов стоял на крыше противоположного дома.

Он совершил семидесятиметровый прыжок.

Когда майор наконец спустился вниз, Вику пришлось отдирать от него силой. Она изо всех своих силенок сдавливала шею Ефремова и ожесточенно сопела.

– Исполнено, – выдохнул майор, обмякая всем телом.

Счастливая мать не сказала ему ни слова. Она только посмотрела на него взглядом Горгоны, схватила Вику за руку и торопливо ушла.

Разумеется, Ефремова мгновенно обступили со всех сторон. Старшина спасателей орал, как бешеный, что-то выкрикивали подоспевшие журналисты. Полиция также проявила интерес.

Эти, правда, оставили героического майора в покое, увидев «корочки» Гадюкина. Даже отогнали любопытствующих и предложили отвезти домой.

– Представьтесь, пожалуйста! – летели вслед крики возбужденных репортеров. – Как вас зовут? Кто вы такой?

Один самый шустрый таки сумел просочиться между дюжими омоновцами, ткнул Ефремову в лицо микрофон и жадно спросил:

– Как вы сумели совершить подобное?!

Ефремов на миг замедлил шаг, поймал взглядом усмешку Гадюкина и ответил:

– Вычеркнул слово «невозможно».

Новая метла по-новому метет

Гадюкин сунул в пакет очередной масленок и улыбнулся. Собирая грибы, он всегда чувствовал внутреннее умиротворение. Прохладный утренний воздух, еще не высохшая роса на траве – что может быть приятнее?

Сейчас он – профессор, действительный член Российской академии наук, член-корреспондент множества иностранных академий, лауреат бесчисленных премий за научные достижения – ничуть не похож на уважаемого ученого. Просто добродушного вида старичок – в рваном трико, засаленной майке, старых прорезиненных шлепанцах.

Не профессор, а престарелый бомжик.

Эль-планшетка тихонько пискнула. Напоминание о том, что пора возвращаться в институт. Отдых – вещь нужная, но о работе забывать тоже не следует. В лабораториях профессора дожидаются проекты «Гелиос» и «Посейдон», «Атлант» и «Прометей», «Керкоп» и «Тифон», «Цирцея» и «Эол», «Оберон» и «Зигфрид». Греческой мифологии уже стало не хватать, поэтому Гадюкин все чаще обращался к наследию кельтов и германцев.