Дневниковые записки ростовского сыщика

Коля как-то рассеянно-задумчиво сказал:

– Кажется, у нас захват самолета! И немного помолчав, продолжил:

– Самолет «Ереван-Москва». Летчики попросили вынужденную посадку на нашем аэродроме. В моей практике это первый случай, начальник вызывает к себе, КГБ-шник уже у него. Ты посиди в моем кабинете, а я пошел.

Да, такого еще не было и в моей жизни, и в практике работы в ОУР. Как-то неспокойно забилось сердце. Я понимал, что мне тоже надо принять участие в мероприятиях по обезвреживанию «захватчиков». И потому с нетерпением стал ждать Привезенцева с совещания.

Минут через 30–40 появился Коля и рассказал, что самолет «Ереван-Москва» вылетел из Еревана и направлялся в Москву. В полете кто-то из пассажиров сообщил стюардессе, что двое армян хотят взорвать самолет. Как сообщил этот пассажир, он услышал разговор двух лиц армянской национальности, которые говорили между собой на армянском языке. Пассажир русский, но знает армянский язык, т.к. родился и вырос в Армении.

Из их разговора пассажир понял, что они хотят предъявить ультиматум командиру самолета, и если тот их не послушает, то готовы взорвать самолет. На одном из этих пассажиров-армян пояс со взрывчаткой. Стюардесса тут же доложила командиру самолета. Командир сообщил в Москву и было принято решение сажать самолет в г. Ростове-на-Дону. Пассажирам объявили, что «по техническим причинам» самолет совершит посадку в городе Ростове-на-Дону, чтобы ни у «захватчиков», ни у пассажиров не возникло паники и каких-либо подозрений.

Выслушав рассказ Привезенцева, я тут же предложил:

– Доложи своему руководству, что я готов тоже принять участие в оперативных мероприятиях, тем более, что я как бывший инженер-механик по ЛА (летательным аппаратам) и двигателям, хорошо знаю самолет ТУ-154 и моя дипломная работа также была связана с ТУ-154.

Хорошо, Саша, пойдем со мной на поле. Все руководство уже там.

Пока мы шли, я спросил у Коли, а что будет в этом случае предприниматься? Будет ли объявлена команда «Набат»? Из его ответов я понял, что он тоже мало, что знает, что делать в таких случаях.

Выйдя на летное поле, мы увидели небольшую группу людей – это было руководство ОВД Аэропорта, представители руководства УВД на транспорте, представитель КГБ в Аэропорту. Шло обсуждение мероприятий по обезвреживанию преступников. Коля подошел к ним, а я остался чуть в стороне и стал наблюдать за происходящим на летном поле. Из всего, что происходило на летном поле я понял, что для самолета «Ереван-Москва» готовят «отстойник», где можно, если что, провести безопасно мероприятия по обезвреживанию преступников. Над летным полем как будто наступила «зловещая тишина». Хотя все вокруг гремело и грохотало. Из обрывков фраз, которые доносились со стороны, где стояло руководство, я понял, что самолет «Ереван-Москва» заходил на посадку. Кто-то из руководителей отдавал какие-то команды по рации. Мне показалось, что руководители силовых ведомств в какой-то растерянности. Еще бы! Это был первый случай вынужденной посадки самолета с предполагаемыми преступниками – террористами («захватчиками») в Ростовском аэропорту.

И вот над аэродромом появился этот злополучный самолет. Все вдруг замолчали и стали напряженно ждать. Лучи фар самолета упали на холодную бетонную взлетно- посадочную полосу. Вот задние колеса шасси коснулись полосы, и самолет покатился по ней, сбавляя скорость. Вот и передняя стойка «упала» на бетонку и самолет стал выруливать к месту стоянки, которую ему уже определили вдали от аэровокзала и административных построек. Вот он остановился, летчики выключили двигатели, и самолет замер. Наступила какая-то томительная пауза. Трап к самолету не подавали. Руководители стали снова обсуждать план действий, которого, как я понял, еще не было. Если там в самолете были террористы, они могли почувствовать что-то неладное. Затянувшаяся пауза, нерешительные действия могли привести к необратимым последствиям. Подготовленных групп захвата для оперативных действий в таких ситуациях ни в УВД области, ни в УВД на транспорте тогда не было, а те, что были, не могли быстро и оперативно обезвредить преступников. Кто-то из руководителей предлагал связаться с Москвой и оттуда вызвать группу захвата. Но это было бы долго и могло привести к непредсказуемым результатам. Я был на стороне тех, кто решил проводить операцию по обезвреживанию террористов своими силами. И я тоже стал думать, как это осуществить в данной ситуации.

Увлекшись всеми этими мыслями, я не сразу услышал, что меня зовут. Это кричал Привезенцев и махал рукой, чтобы я подошел к ним. Подойдя к стоявшим, я поздоровался со всеми и представился. Один из руководителей спросил меня:

Мы обсуждаем план действий. Привезенцев сказал, что Вы ранее были летчиком, поэтому мы хотим знать, что Вы можете предложить, – я стал излагать тот план действий, который уже созрел:

Я думаю, что с экипажем нужно установить связь не только по рации и СПУ, но и непосредственно напрямую, для того чтобы выяснить, что творится (происходит) на борту самолета. Определить место нахождения предполагаемых террористов, психологическое состояние пассажиров и самих преступников. И если это будет возможно, организовать выход пассажиров и предполагаемых террористов (которых я уже буду знать в лицо), которых затем, под благовидным предлогом изолировать и обезоружить.

А как Вы хотите попасть на борт самолета, чтобы установить с экипажем контакт?

Трап мы пока, под благовидным предлогом, подавать не собираемся, – сказал кто-то из руководства.

Так как с самолетом ТУ-154 я немного знаком, то под видом инженера (техника), техническую форму, я на- деюсь, Коля, мы найдем, – обратился я к Привезенцеву, который утвердительно кивнул головой, продолжил, – так вот, под видом инженера (техника), – начал я снова, – подойду к самолету и через технический люк, расположенный в передней стойке шасси (в районе передней стойки шасси), проберусь внутрь салона самолета и таким образом установлю связь с экипажем, тем более что люк расположен вблизи кабины экипажа самолета. На месте изучу обстановку, место расположения преступников, их лица. Обо всем увиденном по возвращении доложу, – закончил я свой доклад.

Хорошо, мы обсудим Ваше предложение, – сказал один из руководителей, и тут же он обратился к Привезенцеву:

Николай Николаевич найдите техничку Рудковскому.

Мы с Привезенцевым отошли в сторону. Привезенцев одному из оперов дал задание найти на меня техническую форму:

Инструмент тоже нужен, отвертки, – заметил я тут же.

Пока отцы-руководители судили-рядили, мне принесли техничку и дали инструмент. Не дожидаясь результатов обсуждения, я переоделся. Пистолет, который был у меня в джинсах за спиной, переложил во внутренний карман технички. Пока руководство принимало решение, я болтал с Колей. Болтал о том о сем, чтобы как-то успокоиться, так как волнение с каждой минутой все нарастало и нарастало. Мне показалось, что мой голос как-то странно дрожал, по телу пробежала мелкая дрожь, стало знобить. Неужели это страх?!– подумал я вдруг. Раньше я не знал чувство страха и не знал, как он «приходит» и как «выглядит».

Мысль о страхе я отогнал и стал сосредотачиваться на деле. Так всегда бывает, как только займешься делом, так все страхи и волнения сразу «уходят». Я наверное сильно «ушел в свои мысли», что не по- чувствовал даже, как Коля Привезенцев трясет меня за рукав и что-то говорит.

Саня, – услышал я его голос, – нас зовут, – и он показал в сторону где толпились руководители.

Мы подошли. И все тот же руководитель (как потом оказалось это был представитель КГБ) сказал, обращаясь ко мне:

Мы согласны с Вашим предложением. Как только установите контакт с экипажем, постарайтесь выяснить всю обстановку на борту самолета. Где находятся пред- полагаемые террористы? Сколько их? Как ведут себя? Их приметы? Ну и т.д. и т.п., действуйте по обстоятельствам, но без лишней нервозности и без геройства. Понятно.

Понятно, – ответил я.

Тогда берите инструмент и с Богом, т.е. удачи Вам.

Я развернулся, взял инструмент и уже намеревался идти, как тот же голос остановил меня:

Подождите Рудковский. У Вас оружие с собой?

Да, с собой.

Оставьте его здесь. Передайте его Привезенцеву на хранение. Не хочу, чтобы у Вас появилось желание проявить лишнюю неконтролируемую активность и геройство. Нам не нужны осложнения, тем более, что на борту люди, дети. Не надо пока оружия. Ваша задача установить контакт с экипажем, выяснить обстановку на борту, вернуться и доложить нам.

Все понял, – ответил я. И вытащив пистолет из внутреннего кармана куртки передал Привезенцеву, добавив при этом с усмешкой – Смотри не потеряй.

Вздохнув полной грудью, я развернулся и уверенной походкой направился в сторону стоящего самолета ТУ-154, который понуро и одиноко стоял на аэродроме. Возле самолета суетились техники и механики, и согласно плана должен был подъехать т/заправщик, в котором должны были быть сотрудники группы захвата. Вопрос о штурме самолета теперь зависел от меня. «Нужно сделать все хорошо!!! У меня должно все получиться», – думал я так, подходя все ближе и ближе к злополучному самолету. Уже подойдя к передней стойке шасси, прислушался к своему «внутреннему голосу», но он почему-то молчал, почувствовал, что сильно волнуюсь и по всему телу «пробежали мурашки». Осмотрев технический люк, понял, что здесь нужна отвертка. Открыл ящик с инструментами, нашел подходящую отвертку. Поднялся к лючку. Попытался отверткой открутить один из винтов, но…..но ничего не получилось – руки тряслись, и я никак не мог попасть в щель винта. Да! Я впервые сильно волновался и никак не мог себя успокоить. Неужели это страх!…Возможно?!… Нужно, нужно было все-таки граммов 100–200 водки выпить, как предлагал мне Привезенцев. Не послушал, дурак, умного совета, теперь сиди здесь сиднем, – думал я так, сидя на колесе шасси.

Успокоиться! Успокоиться! Вот что мне было необходимо сейчас. Но это спокойствие как-то само по себе не приходило…. Время шло, а я находился в каком-то ступоре. И тут вдруг меня как будто «током ударило» и заговорил мой «внутренний голос»:

«Ты здесь сидишь, а там люди под угрозой смерти! Женщины, дети! Твоей информации ждут руководители! От тебя сейчас зависит все! Вставай и открывай этот лючок! Не сиди, действуй!» И наступило какое-то душевное спокойствие и обычная уверенность в себе.

Когда последний винт был открыт и лючок положен на бетонку возле шасси, как мне показалось, наступила какая-то зловещая тишина. Я присел на колесо и глубоко вздохнул четыре раза, собираясь с духом. Затем встал и просунул голову в лючок. Когда моя голова оказалась в салоне самолета, я, услышал, как кто-то вскрикнул. Это была одна из стюардесс. Я повернулся в ее сторону и увидел ее перепуганное лицо.

Не кричи, свои, – спокойным голосом ответил я на ее немой вопрос и тут же продолжил, – Ну, что там в пассажирском салоне.

Дело в том, что лючок находился между кабиной пи- лотов и пассажирским салоном, местом, где находятся стюардессы, и я попал именно сюда.

Все пока спокойно, – чуть заикаясь от волнения ответила мне стюардесса.

Как тебя зовут?

Наталья Николаевна, то есть Наташа, – сбивчиво ответила она.

Меня Саша. Я из уголовного розыска, для того, чтобы выяснить обстановку. Доложи экипажу, что представитель правоохранительных органов на борту. Приподнимаясь на руках, я влез внутрь салона самолета. Из-за штор в это время появилась еще одна стюардесса. Она рассказала, что пассажиры ведут себя спокойно. По согласованию с командиром самолета она сообщила пассажирам, что самолет по техническим причинам вынужден был приземлиться в Ростове-на-Дону. Никакой паники на борту нет. Предполагаемые террористы тоже ведут себя спокойно.

Я могу их показать. Они как раз находятся в первом салоне, если смотреть с этого места, с правой стороны, 5-й ряд, – бойко говорила вторая стюардесса.

Покажите мне их. Из-за штор, я надеюсь, они меня не увидят. Не нужно, чтобы они начали нервничать и суетиться.

Я отклонил полу шторы и стал рассматривать людей, сидящих в пятом ряду справа, так называемых террористов. Это были двое лиц армянской национальности, которые о чем-то переговаривались. Я постарался запомнить их приметы, чтобы при задержании не перепутать с другими пассажирами.

Ну что, а теперь к экипажу, – повернулся я к стюардессам. Одна из них подошла к двери экипажа и условным сигналом постучала. Через некоторое время дверь открылась и в проеме двери показалась голова, скорей всего, второго пилота.

Я из уголовного розыска, мне нужно связаться с «землей» и доложить ситуацию. «Голова» что-то ответила и скрылась за дверью. Через несколько секунд дверь снова открылась и меня пропустили в кабину самолета. Поздоровавшись со всеми за руку, я представился, после чего обратился к командиру:

Как Вы считаете, может мы все решим без штурма. Мне показалось, что предполагаемые террористы ничего не заподозрили и потому может быть, подать трап и под видом предполагаемого осмотра самолета и его дозаправки отправить всех пассажиров в «отстойник» (место ожидания пассажиров), произвести там изоляцию предполагаемых террористов и их задержание.