Палеоконтакты

Приам ошибся – царя подвели глаза. Человек оказался пленником, его звали Синон, и он был из ахейцев, с Итаки. Хоть Синон и не носил богатых доспехов, лишь влажный кожаный панцирь, но опытный воин легко мог заметить, что он не из простых солдат.

– Это… походило на могучий удар молота Гефеста в его кузне, – глухо рассказывал пленник, стоя перед царем и его вельможами и косясь на исполинскую фигуру коня. – Глубокой ночью нас разбудила вспышка в небе, подобно тому, как с колесницы Гелиоса срываются порой шипящие искры и падают в море. Эта упала совсем рядом с нами, и волны жары и раскаленного пара затопили наш лагерь, словно Фаэтон снова решил испытать терпение отца. Многие погибли – один Паламед стоил сотни простых воинов… Мы спешно погрузились на корабли, столкнули их в кипящую воду и немедля отплыли. В какой-то момент я потерял сознание от удушливой тьмы и свалился за борт – но милосердные волны выбросили на берег прежде, чем я успел свариться и утонуть.

– Говорю же вам – это чудовище есть зло, – простонала, схватившись за голову и глядя на солнце сквозь дрожащие ладони, Кассандра. – Синяя горящая смерть, что погребет под собой город! Его нужно уничтожить – сегодня, сейчас, немедленно! Я же вижу все, вижу ясно… почему мне никто не верит?

– Дочь, оставь слезы, – отрезал Приам. – Божественный конь – не наших рук дело, и никто не станет приближаться к нему без особой необходимости…

– Ты заблуждаешься, царь! – Лаокоонт вошел в воду, потрясая отобранным у кого-то из сопровождающих копьем. – Эта огромная туша – не подарок богов, а их испытание! Или, того хуже, ловушка коварных данайцев! Вам ли не знать их лисьей хитрости, они либо сидят внутри, затаившись в сверкающих латах, либо коня возвели, чтоб им наши стены сломать! Пусть я не первый из тех, кто разрушить коня предлагает, но буду первейшим, кто совершить это твердо намерен!

– Бессмысленное упражнение в дерзости, – покачал головой Приам. – Причем дерзости по отношению как к богам, так и ко мне. Ты забываешься, жрец.

Лаокоонт не слушал. Зайдя по колено в воду, он размахнулся и с силой отправил копье в полет. Снаряд ударился об одну из ног коня и отскочил в сторону с глухим басовитым звуком.

– Уведите его, – распорядился Приам, недовольно дернув щекой, и разведчики развернулись к жрецу, но сделать уже ничего не успели.

Над морем разнесся громкий металлический гул. Сверкающий корпус коня пошатнулся и пришел в движение, в его днище открылись глубокие черные дыры, стремительно набухающие синим маревом, на которое было больно смотреть. Гул перешел в оглушительный свист, разрывающий барабанные перепонки. Над водой, срывая гребешки волн, понеслись стремительные горячие вихри.

– Уходи, отец! – перед Приамом возник бешено кричащий Деифоб. Кассандра за его спиной упала на колени, уставившись бессмысленными глазами в небо. – В город!

Из дыр в корпусе вниз ударили столбы ослепительного света, подпорки почти сразу заволокло плотным белым туманом от испаряющейся воды. Он шипел и приближался с невероятной скоростью. Приам, повисший на руке сына, почти не мог идти, жадно хватая насыщенный раскаленной влагой воздух.

Рядом упал, как подкошенный, Парис и почти сразу – Антенор. Ладонь Деифоба выскользнула из руки царя, и фигура почти сразу исчезла в заволокшей все ядовитой дымке, из которой по-прежнему несся рев и металлический лязг обезумевшего чудовища. Что-то кольнуло в груди. Приам со свистом вздохнул и завалился на спину, еще успев заметить, как над головой пронеслось что-то большое, сверкающее серебряным, синим и черным, пахнущее дымом и медью. «В сторону города», – мелькнула последняя связная мысль и исчезла, и все остальные мысли исчезли тоже, сразу и навсегда.

***

– Гер, какого дьявола ты творишь? – Атен, сидя на краю анабиозного ложемента, раздраженно отскребал иней с форменного воротника.

– Прошу прощения, капитан, – первый помощник, крупный и длинноволосый, развел руками. – Двадцать галактических часов назад диагностика показала утечку охлаждающей жидкости в реакторах. Неполадка была устранена только когда потеря приблизилась к двадцати пяти процентам. В качестве паллиатива был выбран вариант с посадкой на ближайшую кислородную планету и использованием жидкой воды в качестве замедлителя.

– Верное решение, – проворчал капитан. Цвет его лица постепенно менялся с мертвенно-синюшного на нормальный розовый. – Примитивное, но верное. И что пошло не так?

– Корабль совершил аварийное приземление в ночной части планеты, на участке с максимально ровным морским дном, неподалеку от берега. Начался забор воды, рядом, правда, располагались какие-то аборигены, но следов применения огнестрельного или энергетического оружия зафиксировано не было, так что опасности кораблю они не представляли. Час назад забор успешно завершился, корабль прогрел двигатели и стартовал.

– Правда? – Атен иронически поглядел в окно. Там был дым, пыль и языки огня, где-то метались и падали совсем мелкие на расстоянии люди. – С того места, где сижу я, все по-прежнему выглядит так, будто мы все еще застряли на поверхности планеты.

– Непредвиденные обстоятельства, капитан. – Гер пожал плечами. – По всей вероятности, в воде было большое количество живых организмов, привлеченных тепловым излучением. Медузы, рачки… Они забили фильтрующие системы, реактор опять перегрелся, автоматика отключила его – и корабль резко потерял высоту. И упал. Сэр.

– Мы что, на город рухнули? – Атен попытался разглядеть что-нибудь сквозь закопченные от жесткой посадки окна. – Вижу развалины, стены какие-то… Удивляешь ты меня, Гер. Каждый полет умудряешься превратить в карусель из жуткого невезения и чудовищного непрофессионализма. Вполне возможно, ты только что разрушил какую-то местную колыбель цивилизации.

– Будем надеяться, что нет, сэр, – вежливо возразил первый помощник. – Фильтрация воды в настоящий момент закончена, реакторы работают штатно, инцидент исчерпан, больше такого не повторится. А город… не думаю, что он представлял хоть какую-то ценность – слишком уж примитивен.

Он повернул тумблер на пульте управления, возобновляя подачу энергии на стартовые двигатели.

– Держу пари, через пару сотен лет о нем никто и не вспомнит.

Контракт

– Это все?

– Именно так.

– Целиком и полностью?

– Снова верно.

– Боже всемогущий!

– И тут ты не ошибся. Послушай, парень, мне приятно поболтать с тобой время от времени, но время дорого, поэтому интересуюсь в последний раз: точно все ясно?

– Кажется, да.

– Черт! «Кажется»?

– Для меня все это впервые, голова все еще словно отлита из меди. Гудит…

– Верно, я все время забываю. Тогда по пунктам. Первое и главное: ты и твои ребята играют по правилам, усек? Ты это признаешь и соглашаешься, и обязуешься следить за своими парнями, чтобы те не позволяли себе лишнего. Правила – это главное, без них никуда. Вселенная не любит беспредельщиков, так и знай.

– Кого?

– Неважно. В общем, вам нужно будет соблюдать правила, список я тебе дал – вот он, у тебя подмышкой. Правил относительно немного – хоть ты и считаешь иначе, но видел бы ты наш Межзвездный Кодекс! – и они жизненно важны. Так что перечитай, заучи наизусть, расскажи своим и убедись, что они все поняли правильно, а в тексте нет двусмысленных формулировок. Досадно, что у вас там нет толкового юриста, не доросли вы еще до осознания их незаменимости…

– Я не уверен, что понимаю…

– Это нормально для данного места и времени, дружище. Разрази меня гром, если я чувствую себя в своей тарелке. Три раза «ха-ха» за удачную игру слов. Но ведь дело есть дело, верно?

– Итак, мы принимаем твои правила и живем по ним. Это я понял. И… что дальше?

– А дальше… по истечению определенного – весьма длительного – срока мы, так сказать, в одностороннем порядке вводим для этой планетки безвизовый режим.

– Что?

– Ну, пускаем к себе. Открываем общий доступ. Фактически даем пропуск на небеса для всех, кто ознакомится с контрактом и примет на себя соответствующие обязательства. Неплохая сделка, верно?

– Думаю, да.

– Что-то ты приуныл, дружище. Хорошо себя чувствуешь?

– Нет-нет, все в порядке, вот только одного я никак не могу понять… Зачем вам все это? Вы оберегаете мой народ уже столько лет, и теперь предлагаете этот контракт… но я не могу увидеть здесь никакой для вас выгоды.

– Вот ты о чем… Ну, вообще-то это не совсем так. Выгода есть – это в первую очередь моральное и эстетическое удовлетворение от наблюдения за тем, как с нашими скромными советами и консультациями… и гуманитарными поставками – помнишь, как мы ловко сбросили те крупы в пустыне? – вы из грязного нечесаного сброда постепенно становитесь вполне приличной командой.

– Премного благодарен за оценку.

– Не стоит, это же чистая правда. А кроме того… Через несколько сотен лет с такими темпами развития вы вполне сможете выйти в космос – если будете слушаться старших, я хочу сказать. А космос – это… Словом, нам вполне может пригодиться младший партнер. Усекаешь, к чему я веду? Партнерство – это уже не сраное прогрессорство во вшивом отсталом мире, которым мы занимаемся тут уже который год, это занятие повыше уровнем: колонизация, работа с частными военными компаниями, а может, и еще кое-что… по правде говоря, у меня даже дух захватывает от перспектив.

– Я…

– Ни черта не понял. Разумеется. Это нормально. В будущем, я думаю, придется иметь дело с ребятами посмышленей – ты все-таки староват для полноценного сотрудничества. Но это дело не одного года, а пока придется начинать с малого. Ладно, парень, топай там к своей шайке, а то они определенно начинают уже маяться какой-то бессмысленной и опасной ересью. Разберись.