Страна холодного солнца

Слух о том, что зам собирает народ на фотосессию с Геркулесовыми столбами, быстро разлетелся по судну.

В половине пятого, наплевав на заслуженный отдых, люди стали собираться на сигнальном мостике, уж очень хотелось увидеть, как зам будет высматривать Геркулесовы столбы.

Сдав в 4.00 вахту, штурман остался на ходовом мостике, скоро к нему присоединились старший механик и Марк Борисович Пятаков. Они устроились у лобовых иллюминаторов в ожидании Абзацева с группой энтузиастов.

Пятаков нервничал, развязка ничего хорошего ему не сулила. На замовское чувство юмора надежды не было, да и какое чувство юмора в пять часов утра.

В судовом журнале появилась запись: «4.53 вошли в пролив Гибралтар», – а на палубе появился Абзацев с фотоаппаратом на шее.

За ним гуськом семенили пятеро доверчивых членов экспедиции. Они прошли на бак, приготовили фотоаппараты и внимательно вглядывались вдаль сквозь утренние сумерки и дымку.

За ними с пионерским задором наблюдали с сигнального и ходового мостиков.

Прошло полчаса, зам подбадривал начинающих подмерзать фотографов:

– Ничего, ничего, вы повнимательней давайте, скоро появятся!

Прошло еще минут двадцать, Абзацев занервничал. Пятаков ткнул локтем штурмана.

– Выйди на крыло, скажи, что уже прошли. Надо заканчивать эту комедию.

Штурман понимал, что с этой минуты становится соучастником, но отказать Марку Борисовичу не мог.

Он вышел на правое крыло мостика и замахал руками. Зам сложил у рта ладони трубочкой и крикнул:

– Ну что там, скоро?!

– Все прошли уже, столбы по корме остались! Ничего не поделаешь, видимости нет!

Зам зачехлил фотоаппарат.

– Расходимся, товарищи, может, на обратном пути повезет.

За завтраком старший механик в деталях рассказал командиру про фотографирование Геркулесовых столбов. Тот хохотал до слез.

– А все же молодец зам, расшевелил-таки народ!

Атлантика

Над Атлантикой взошло солнце, возвестив о начале нового дня. Оставив по левому борту остров Мадейра, суда повернули на юг к Антарктиде. Попутная океанская зыбь совсем не тревожила.

После завтрака командир поднялся на мостик.

– Красота! А дышится-то как! Просто жить хочется!

Благость из него так и перла.

– Старпом, а не сыграть ли нам тревогу?

Старпом командирского ликования не разделял и уточнил:

– Пожар? Пробоина?

Океанские просторы и яркое солнце творили чудеса.

– А давай и то и другое.

Сигнал тревоги зазвенел по судну. По трансляции старпом объявил:

– Учебная судовая тревога! Пожар в гидрологической лаборатории! Пробоина в машинном отделении!

Последние слова утонули в топоте ног. Ходовой мостик превратился в главный командный пункт, и понеслись доклады.

Минут через двадцать аварийные партии с условным пожаром и условной пробоиной условно справились, о чем с гордостью доложили на главный командный пункт.

– Отбой учебной судовой тревоге!

Ярин обошел судно, незло потыкав носом стармеха и старпома. Те в свою очередь отдохнули на подчиненных, возведя командирские замечания в ранг ЧП. В итоге родился план устранения замечаний, который и принесли Ярину на подпись.

Тот подмахнул не глядя, ему было скучно. Вокруг жизнь бурлит, небо с океаном воедино сходятся, а рядом с ним мышиная возня. Скучно, масштабности нет.

Штурман вызвал гидроакустика.

– Товарищ командир, разрешите гидроакустическую станцию погонять, а то акустик скоро в летаргический сон впадет.

– Добро.

На мостике появился акустик, худой, сутулый и спокойный, как лошадь на похоронах. Выйдя на пенсию после службы на подводной лодке, он устроился на «Фаддей Беллинсгаузен». Местом своим он дорожил и станцию содержал в полном порядке.

– Разрешите включить гидроакустическую станцию?

Ярин держал паузу. Он не то чтобы акустику не доверял, он в принципе к подводникам относился с некоторой осторожностью. Они же черти такие, им чуть что – сразу срочное погружение.

Командир прикурил сигарету, глубоко затянулся и дал отмашку.

– Чего уж там, включай.

Акустик надел наушники, пощелкал тумблерами, покрутил ручки настроек и совершенно спокойно, без эмоций доложил:

– Справа 35, в дистанции 3 кабельтова, скорость 6 узлов, цель подводная идет на нас.

Ярин подошел к акустику.

– Ты там ничего не перепутал?

Пропустив мимо ушей вопрос командира, акустик доложил:

– Дистанция сокращается.