Оценить:
 Рейтинг: 4.6

Как закалялась жесть

<< 1 ... 18 19 20 21 22 23 24 25 26 >>
На страницу:
22 из 26
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
Бела донна! О, вы статны,
Как слеза чиста, краси-ивы!..
И белье ваше опрятно,
И повадкой не спеси-и-ивы…

В Большом давали «Казанову». Новые хозяева театра решили идти в ногу со временем. Оперу ставил модный режиссер, либретто писал скандальный куплетист. Лирический тенор (мировая величина!) в жилетке на голое тело и кружевных панталонах «клеил» на глазах сотен зрителей подержанную оперную диву, изображавшую юную красотку.

Огромный зрительный зал, ритмично опоясанный барьерами лож, внимал.

…Ах, невинность! Счастья птица!
В жизни раз всего дана-а-а…
Зазевалась чуть девица,
глядь – уж женщина она-а-а-а…

Елена с Борисом сидели в главной литерной ложе. Это практически на сцене, слева. Напротив, на другом конце сцены, помещалась правительственная ложа, – мать вполне могла заказать туда билеты, но решила не жлобствовать.

– How is the performance[9 - Как вам спектакль? (англ.)]? – шепотом спросил Борис.

– Спектакль не порнографический, но очень хороший, – ответила Елена обычным голосом – чтоб все слышали. Дамы в ложе укоризненно покачали головами. Мужчины хмыкнули, прикрыв рты платочками.

– My fairy lady, – зашептал Борис. – Firstly, such equivocal jokes here are indecent. Secondly, if I’m not wrong, we have got an English speaking evening.[10 - Моя дорогая леди. Во-первых, столь сомнительные шутки в этом месте неприличны. Во-вторых, если не ошибаюсь, у нас с вами сегодня «английский вечер» (англ.).]

– I beg your pardon, a thousand apologies, a million apologies[11 - Мои извинения, тысяча извинений, миллион извинений… (англ.)]… – она поднесла к глазам бинокль. – Look, a singer’s eyelids have turned blue[12 - Смотри, у певицы веки посинели (англ.)]. И под глазами синева. Не высыпается, бедняжка – театр, семья, любовники…

– This is a make-up, I suppose.[13 - Это у нее грим, я полагаю (англ.)]

Елена аккуратно сместила взгляд – к зрительному залу. Положила бинокль на красный бархат. Еще повернула голову…

Вадим сидел совсем рядом – в крайней ложе бенуара. Вадим с завораживающей фамилией Балакирев. До него было метров пять-семь, не больше. От пяти с половиной до шести с половиной ярдов – в пересчете на «английский вечер». Вадима Балакирева совсем не интересовало происходящее на сцене – он смотрел только на Елену, она это чувствовала. Взгляды на миг соприкоснулись. Между ложами проскочила невидимая залу искра… только бы Борька ничего не заподозрил, озабоченно подумала Елена, – он дядька наблюдательный и ревнивый…

Страсти в спектакле, между тем, разгорались нешуточные. Взбешенный дож распекал потерявшую голову дочь:

…Что себе ты позволяешь?!
Ах, ты дура! Ах, ты шлюха!
С Казановой загуляла,
ты – дрянная потаскуха!
Ох-ха-а-а…
Ох-ха-а-а…
Ох-ха-ха, ха-ха, ха-ха…

Елена наклонилась к самому уху Бориса:

– Пошлятина. I’m so indignant, I can’t find any words. I’m going to look for.[14 - От возмущения не нахожу слов. Пойду искать (англ.).]

Тот встрепенулся.

– Подождите! Вы куда? – забыв про свой английский.

– Куда – куда?! Мочевой пузырь освободить. Драгоценнее мочевого пузыря у девочки ничего нет, ты сам слышал. Я бы дополнила этот список прямой кишкой. Насчет кишки намек понятен?

– Ну, не знаю, Эва Теодоровна просила…

– Вот тебе моя сумочка, – зашипела Елена. – Залезь в нее и оставь себе. Нет, ты залезь! Там все мои деньги, кредитка, мобильник, ученический билет, паспорт. Куда, по-твоему, я без этого денусь? Мягкую бумажку с собой не беру, думаю, в туалете найдется.

– Я с вами, – сказал Борис. Даже попу от кресла оторвал, скотина.

– Может, вы меня до толчка проводите? Подите, пожалуйста, на фиг, Борис Борисович!

Это было сыграно вполне убедительно. Соседи начали коситься. Елена вышла, а гувернер остался сидеть, тупо глядя в пространство.

Вряд ли он обратил внимание на то, что крайнюю ложу бенуара тут же покинул долговязый, коротко стриженый парень.

32.

Встретились, где договаривались – в боковом фойе с противоположной стороны от сцены. Подальше от глаз ревнивого гувернера. Фойе было просторным и пустым. Елена хотела сесть на диванчик, но Вадим, облапив ее длинными руками, полез целоваться. Разумеется, она была не против, и некоторое время они стояли, слившись в одно целое. Он расстегнул ей пуговицу на брючках и залез в трусы, – разумеется, она была не против. Кто-то вышел из буфета, кто-то вошел – им было плевать. Наконец она опомнилась:

– Стоп, снято!

– Соскучился, бля, – виновато сказал он, убирая руку.

Это Елена понимала. Ощущала нечто похожее. Застегнулась и сказала:

– Я вот для чего тебя вызвала…

– Зайдем, – предложил Вадим и, продолжая держать ее за талию, увлек в буфет.

– Пирожное? – спросил он, показав на подносы. – Бутерброд с икрой?

– Нам долго нельзя, гувернер пойдет искать.

– «Хуйвернем», – пошутил он и сам же засмеялся.

– Представляешь, Борька был готов меня возле толчка караулить.

– Забей.

– Девушкам говорят «отсоси».

– Так то девушкам… Заказываем чего-нибудь?

– Ну, хорошо. Давай просто кофе…

Они учились в одной школе, только Вадим – в выпускном классе. Почти взрослый. Балакирев – была его настоящая фамилия. Наверное, дальний родственник великого композитора, фамилия-то редкая. А может, нет. Елена никогда не спрашивала его о предках – незачем, пустое любопытство. Ценность Вадима состояла в другом – во-первых, это был друг. Нет, не друг, а гораздо больше, гораздо ближе! Во-вторых, он все мог достать. Из области фармакологии – буквально все. Несмотря на возраст, связи у него были фантастические. Собственно, он жил куплей-продажей специальных препаратов, – оплачивал таким образом свое обучение, содержал мать. Бизнес вел вне стен школы, потому как в школе была нешуточная служба безопасности…

Сели за столик. В буфете, столь же просторном, что и фойе, посетителей было мало – только те, кто пришел в театр не ради спектакля.

– Как тебе опера? Кайфуешь? – подколола Елена.

– Отстой галимый, – дал Балакирев краткую характеристику. Он всегда выражался кратко.

<< 1 ... 18 19 20 21 22 23 24 25 26 >>
На страницу:
22 из 26

Другие электронные книги автора Александр Геннадьевич Щёголев