Василёк Тевтонский Бантик. Серия «Бессмертный полк»

Василёк Тевтонский Бантик. Серия «Бессмертный полк»
Александр Щербаков-Ижевский

Это были последние масштабные бои Великой Отечественной воины. Из медицинского учреждения спиртное добывали из препаратов, заспиртованных крыс, гадов, солитёров. Спьяна заехал полковник на штабном автобусе прямо в расположение немцев. Оборона Риги была крепким орешком. Смазливых дамочек забирали для «дополнительной проверки». У штрафника Коновалова жизнь была государственной собственностью. Своей ценою не дороже, чем пара пятаков в базарный день. Толмач и переводчик был Василёк Тевтонский Бантик.

Василёк Тевтонский Бантик

Серия «Бессмертный полк»

Александр Щербаков-Ижевский

Светлой памяти моего отца Ивана Петровича Щербакова (28.10.23 – 10.06.64) посвящаю…

Вечный ореол бессмертия и лавры победителей героям Великой Отечественной войны!

Редактор Анна Леонидовна Павлова

Корректор Игорь Иванович Рысаев

Дизайнер обложки Александр Иванович Щербаков

© Александр Щербаков-Ижевский, 2017

© Александр Иванович Щербаков, дизайн обложки, 2017

ISBN 978-5-4485-0932-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Весной 1945 остатки германских воск группы армии «Север» отступили к Балтийскому морю и оказались зажаты двумя советскими фронтами по линии Тукумс-Лиепая длиною всего 200 километров.

Почти 400 тысяч человек немецкой группировки не были полностью блокированы с моря и имели свободное сообщение с основными силами Вермахта. Наш Краснознамённый Балтийский флот на то время понёс колоссальные потери и достойно противостоять немецкой вакханалии попросту не мог. Не было у него но сил, ни средств.

Вплоть до конца мая велись ожесточенные бои с целью ликвидации Курляндской группировки. Линию фронта удалось лишь на несколько километров продвинуть вглубь. Некоторые населенные пункты переходили из рук в руки по нескольку раз.

Крупные боевые действия прекратились только после 23 мая 1945 года, уже после безоговорочной капитуляции Берлина.

Это были последние масштабные бои Великой Отечественной воины, в которых на главном рубеже наступления непосредственное участие пришлось принимать и мне, тогда гвардии капитану, командиру миномётной роты.

Дороги в Прибалтике были замечательными. В приподнятом настроении мы быстро осваивали километры. По ходу нашего движения мимо проплывали красивые холмы и леса, благоустроенные хутора и виллы.

Батарейцы почувствовали сытую жизнь. Появился «подножный корм»: куры, свиньи, коровье молоко, овощи, ягоды. Солдату было что пожрать и выпить.

Например, из местного медицинского учреждения «спиртное добывали из препаратов, заспиртованных крыс, гадов, солитёров».

А ящики с вином «от всей души» дарили освободителям местные фрау.

Портвейн у них был классный! А если не соглашались, то «активисты» быстрёхонько склоняли их к «прихватизации».

Много ли солдату надо. Если живой до привала, то выпить, да закусить малёхо.

Как-то сварили мы суп в ведре из трёх уток и курицы. Перед маршем, второпях старались прикончить его.

Представляете себе бульон: благоухание янтаря, густой букет аромата, отпечаток сытой и зажравшейся мирной жизни!

Но желудок не безразмерный. Ещё ложку, ещё чуток… Но нет, уже не лезет.

По команде, как всегда второпях мы начали собираться.

Вперёд, так вперёд, привыкли уже.

Но суп-то, наш золотой супчик!

Эх, пришлось божественный продукт вылить на землю.

Век не забуду вкус, запах и благовоние наваристого прибалтийского солдатского супчика.

Помню, тогда мы получили сухпаёк на целую неделю: хлеб, сахар, консервы и всё прочее. Увесистый «сидор» я всегда старался не терять из виду. Но в пригороде мы спать легли в воронке, что вела к передовой. Набросали веток, соломы, поверх постелили шинели, прикрылись, опять же, шинелями. Сон был, конечно, богатырский.

Утром же, я был потрясён наглостью и цинизмом проходящих мимо бойцов из пехотного батальона. Бесценный вещмешок у меня стырили прямо во время отдыха. Ну, и козлы! Отморозки халявные.

Пришлось мне неделю питаться на подаяниях сослуживцев.

А начальник штаба бригады Харевский расслабился.

По глупости и спьяна заехал полковник на штабном автобусе прямо в расположение немцев, которых мы не выбили с краю небольшого хутора.

Но солдаты быстрёхонько, за двадцать минут отбили его. Положили махом всю немчуру на разъезде.

А труп полковника пришлось с почестями похоронить. Прямо здесь, на совершенно чужой для нас курляндской земле.

Незавидная, скажу вам, участь советского офицера. Через недельку холмик сравняют с землёй местные националисты.

Не найти и следа будет у могилки красного командира.

Вспомню ещё, как мы продвигались по Прибалтике.

В ночь, на 6 октября 1944 года наша 7-я гвардейская стрелковая дивизия овладела юго-восточной окраиной города Огре.

При штурме мы прибегли к хитрости.

«На лодки было посажено отделение сержанта Виктора Голубева. По Даугаве смельчаки спустились вниз, вышли на лесистый берег за городом и оттуда проникли обратно в город. Рассредоточившись, они подняли стрельбу из автоматов, пускали ракеты, бросали гранаты, всеми средствами отвлекали внимание оборонявшихся немцев. Оказавшись между двух огней, противник отошёл».

Вроде всё просто. Но без потерь всё равно не обошлось.

Убитых схоронили на окраине города. Не решились в центре европейского поселения. Пусть местные власти сами решают, как поступить в дальнейшем с прахом освободителей.

Оборона Риги тоже была крепким орешком. У немцев там было две линии обороны.

Первая полоса проходила по левобережью рек Гауя, Криевупе, Маза-Югла, через станцию Саласпилс, Кекаву и далее, круто поворачивая на север, упираясь в Рижский залив.