Легендарный Т-34 и его танкисты. Серия «Бессмертный полк»

Н. И. Бухарин: «Фашизм, это полное применение большевистской практики и специально русского большевизма: в смысле быстрого собирания сил, энергичного действия очень крепко сколоченной военной организации… и беспощадного уничтожения противника, когда это нужно и когда это вызывается обстоятельствами».

Из донесения Гестапо: «Это всё равно, называется ли правительство нацистским, фашистским или советским, принцип один. Воля диктатора-закон. Он жестоко подчинён этой воле. Собственность полностью конфискуется… патриотизм становится слепой покорностью господствующему классу… между деспотизмом и демократией не может быть компромисса».

Премьер В. М. Молотов: «Сейчас мы убеждены более чем когда-либо ещё, что гениальный Ленин не ошибался, уверяя нас, что Вторая мировая война позволит нам завоевать власть во всей Европе, как Первая мировая война позволила захватить власть в России.

Сегодня мы поддерживаем Германию, однако ровно настолько, чтобы удержать её от принятия предложений о мире до тех пор, пока голодающие массы воюющих наций не расстанутся с иллюзиями и не поднимутся против своих руководителей…

В этот момент мы… придём на помощь, мы придём со свежими силами, хорошо подготовленными, и на территории Западной Европы… произойдёт решающая битва между пролетариатом и загнивающей буржуазией, которая и решит навсегда судьбу Европы…»

Честно сказано, не правда ли?

У вас есть вопросы?

Теоретик Генштаба РККА Г. С. Иссерсон: «Война вообще не объявляется.

Она просто начинается заранее развёрнутыми вооружёнными силами. Мобилизация и сосредоточение относятся не к периоду после наступления состояния войны, как это было в 1914 году, а незаметно, постепенно проводятся задолго до этого».

Любая война, которую ведут большевики «законна и справедлива, а всякую такую нравственность, взятую из… внеклассового понятия, мы отрицаем».

И с финнами Советский Союз не воевал, а оказывал интернациональную помощь, даже, когда бомбил Хельсинки.

А что касается варварского вторжения немцев, так мы сами никому, никогда не объявляли и ничего не объясняли.

Начальник Политуправления РККА Л. З. Мехлис: «…всякая наша война, где бы она ни происходила, является войной прогрессивной и справедливой».

И. В. Сталин: Бывают случаи, когда большевики сами будут нападать, если война справедливая, если обстановка подходящая, если условия благоприятствуют, сами начнут нападать. Они вовсе не против наступления, не против всякой войны. То, что мы кричим об обороне – это вуаль, вуаль. Все государства маскируются».

(В. В. Бешанов «Танковый погром 1941 года»)

На мой взгляд, стратегический просчёт СССР в 1940 году был необычайно грубым, глубоким и страшным для своего народа.

Фатальным и необратимым.

Его катастрофические последствия для судьбы страны уже невозможно было перекрыть никакими гениальными решениями его руководителей.

А самопожертвование и блистательные победы не стали определяющими в раскладе политических сил на мировой арене.

Как бы то ни было, а 2 августа 1940 года Верховный Совет СССР принял закон об образовании Молдавской ССР, а Северную Буковину и три уезда Бессарабии на Черноморском побережье включил в состав Украины.

И мало кто догадывался, что в то время цугцванг по-советски уже набирал свои обороты.

История СССР начала свой обратный отсчёт. До фатального исхода оставалось ровно 50 лет! По историческим меркам, это ничто. Моргнуть глазом не успеешь.

Всем известно, что при цугцванге у сторон нет полезных ходов. Любой шаг и движение ведут к ухудшению собственной позиции (шахм.).

Но ровно через 50 лет, так и не сумев выбраться из затяжного послевоенного «пике» в 1990 году Советский Союз как государство, начнёт финальную стадию своего распада.

Началом и первой скрипкой в замутнённой воде своей неправедной истории станет хаос возле Молдавии и Приднестровья, а так же выход из Союза ССР прибалтийских республик.

По моему глубокому убеждению, в 1940 году именно Сталиным, но руками Жукова был заложен фундамент апокалипсиса 1941 года, всей Великой Отечественной Войны и, впоследствии, распада СССР в декабре 1991 года.

Впоследствии, точно так же 14 сентября 1954 года солдафона Жукова использует Хрущёв. В мирное время. Именно руками Жукова Генсек устроит геноцид против собственного народа на Тоцком полигоне в Оренбургской области при испытании атомной бомбы на живых советских людях!

От действий недальновидных руководителей нашего государства и иже с ними генералов в кровопролитной войне мы потеряли 43,5 миллиона человек, из них 26,5 миллиона военных (В. Голота).

Страшные цифры за ошибки и глупости власть имущих непрозорливых, безответственных вождей страны Советов.

Время расставит всех по своим местам. В соответствии с историческим и эпохальным вкладом в грандиозную мировую историю. Где отдельным лейтмотивом грустная песня нашей страны. Будут ли помнить о своей великой ответственности их последователи? Хотелось бы верить.

Как это парадоксально ни звучит, но Адольф Алоизович, спустя многие годы добился своей главенствующей и, казалось бы, фантасмагорической и никогда не выполнимой цели!

Костлявая рука фюрера щёлкнула из могилы по носу своего могильщика Советский Союз.

Alles капут, «великий и несокрушимый Республик свободных»!

Некогда могучий и несокрушимый СССР бесславно исчез с глобуса мировой истории.

Германия же встала в ряд великих мировых сверхдержав.

А сейчас Солнце стыдливо прячет свои глазки, когда без спроса Великой Германии восходит на востоке и начинает освещать созданный ею по новым условиям игры Евросоюз.

Разве не о таком счастье для своей страны, Фатерланда мечтал Адольф Алоизович Шикльгрубер (Гитлер)?

Скептическое предубеждение безвольного синдрома дряблого бессилия

«…Москва не столица, Урал не граница…»

    16 октября 1941 года.

Сейчас модно снимать фильмы-катастрофы. Предугадывать, что было бы при ядерном ударе? А вот при химическом нападении было бы так. При наводнении, эдак. При морозах за минус семьдесят, при жаре за плюс пятьдесят. Но мало, кто поднимает память о недавней нашей истории. Слуха одного, иногда, хватает, чтобы посеять панику. И тогда…

Всем известно, что вождь работал допоздна и просыпался ближе к обеду. Но 15 октября 1941 года необычно рано собрались все члены Политбюро. В 9 утра партийные бонзы уже толпились в кабинете Сталина. Как всегда, в неподражаемой манере тот заявил, что брешь в 500 километров, которая образовалась в обороне Москвы, закрыть войсками Красной Армии не получится. Попросту нет резервов, а потому в любой день противник может ворваться в город. Никто не возражал, что 15 вечером необходимо будет немедленно эвакуироваться. В воздухе повисла гнетущая тишина. Великая империя Советов полностью зависела от действий своего главнокомандующего, который уведомил о своём исходе из столицы утром 16 октября. Действующие лица, не стесняясь быть уличёнными в упаднических настроениях, поспешили исполнить указание вождя. В результате панические вести распространились мгновенно. Началась непредсказуемая, страшная и беспорядочная вакханалия. Напуганные жители в беспорядке и замешательстве побежали из города.

Хаос, переполох и смятение в Москве началась 16 октября 1941 года, когда фашисты прорвали фронт на Можайском направлении. Паника.

Первыми бросились бежать из Москвы партийные функционеры, руководители предприятий, директора заводов. Они обладали определённым ресурсом для эвакуации, поэтому использовали его на полную катушку. Кузова выделенных автомобилей домочадцы набивали своим барахлом под завязку. Пихали туда всё. Диваны, торшеры, баулы с тряпками, ковры, никелированные кровати, чемоданы всех мастей.

Драпали поголовно все и целыми семьями. Не забывали прихватить с собой собачек, кошечек и, даже, аквариумы.

Сопровождало всё это барахло жирное мясо хозяев.

Все и вдруг осознали, что трон под большевиками закачался основательно. Враг был у ворот, а защищать от варвара «краснопузых комуняк» у людей в белокаменной желания не было.

Когда по радио передали, что неприятель прорвал линию нашей обороны, а страна и правительство находятся в смертельной опасности, начался невообразимый массовый исход из города. Люди целыми коллективами шли пешком в Горький. Кто куда, уезжали в деревни. При этом, не забывали прихватить казённое имущество. А чиновники покруче и повыше драпало тайком и по ночам.

Начальство действовало по принципу «спасайся, кто может». Очень многие партфункционеры, целиком и полностью загрузив служебные машины до отказа, пробивались через контрольные пункты или объезжали их и устремлялись на Рязанское и Егорьевское шоссе. По Рязанскому шоссе с узлами, баулами да чемоданами шли толпы людей. Оно меньше всего обстреливалось. Впрочем, какая была разница? Разбегались по всем направлениям, лишь бы подальше от города. Людей охватило стремление любой ценой, но спасти свою шкуру.

Весь народ ощутил на подкорке трусость, растерянность и предательство. Было опозорено шоссе Энтузиастов, по которому неслись на восток автомобили бывших и на словах задекларированных партийных «энтузиастов». Лев Ларский: «Я стоял у шоссе, которое когда-то называлось Владимирским трактом. По знаменитой Владимирке при царизме гоняли в Сибирь на каторгу революционеров-это мы проходили по истории. Теперь революционеры-большевики сами по нему бежали на восток-из Москвы. В потоках машин, нёсшимся от Заставы Ильича, я видел заграничные лимузины с „кремлёвскими“ сигнальными рожками-это удирало Большое Партийное начальство! По машинам я сразу определял, какое начальство драпает: самое высокое-в заграничных, пониже-в наших „эмках“, более мелкое-в старых „газиках“, самое мелкое-в автобусах, в машинах „Скорая помощь“, „Мясо“, „Хлеб“, „Московские котлеты“, НКВДшных „чёрных воронах“, в грузовиках, в пожарных машинах… А простые рядовые партийцы бежали пешком по тротуарам, обочинам и трамвайным путям, таща чемоданы, узлы, авоськи и увлекая личным примером беспартийных… В потоке беженцев всё смешалось: люди, автомобили, телеги, тракторы, коровы-стада из пригородных колхозов гнали!.. В три часа на мосту произошёл затор. Вместо того, чтобы спихнуть с моста застрявшие грузовики и ликвидировать пробку, все первым делом бросались захватить в них места. Форменный бой шёл: те, кто сидел на грузовиках, отчаянно отбивались от нападавших, били их чемоданами прямо по головам… Атакующие лезли друг на друга, врывались в кузова и выбрасывали оттуда оборонявшихся, как мешки с картошкой. Но только захватчики успевали усесться, только машины пытались тронуться, как на них снова бросалась следующая волна… Ей богу, попав впоследствии на фронт, я такого отчаянного массового героизма не наблюдал…»