Экология чувств
Александр Семёнович Кашлер
Любовная драма в Московском метрополитене. Как совместить несовместимое? Нелёгкий выбор, граничащий с отчаянием.
Приоритеты жизненных принципов. Искушение чести.
Место действия: Лондон, Силиконовая долина в Калифорнии, Москва.
Об этом и многом другом этот короткий, но ёмкий рассказ.
Александр Кашлер
Экология чувств
– Станция "Щёлковская", конечная, – ввинтилось в полудремлющий мозг пробуждающим рупором объявление оповещения. Открыл глаза, не понимая где он находится, но тут же пришёл в себя и с отчаянием чего-то непоправимого выскочил из вагона на платформу. Огляделся, не веря своим глазам, постепенно приходя в сознание реальности.
– Так и есть, проспал, – с досадой подумал и посмотрел на часы. Сказывались изнурительные по своим энергозатратам интенсивно-напряжённые рабочие дни последнего времени. Было четверть двенадцатого. Время вечернее. Почти полночь, но ещё не совсем. По крайней мере, до закрытия метро ещё много времени.
– Успею, – успокоенно сложилось в сознании. Встряхнул головой и по привычке поправил волосы. Инстинктивно рука потянулась к карману куртки, проверяя телефон. Не найдя новых сообщений, он успокоился, перешёл на противоположную сторону платформы и остановился в ожидании обратного поезда. Сначала вдалеке показались вырастающие из тунелля огни и вот уже нарастающий шум приближающегося состава сублимировался в сверкающий длинный корпус, замер, открывая двери перед броском на юго-запад Арбатско-Покровкой линии.
… Олег Б. – старший научный сотрудник номерного КБ оборонного предприятия в составе большого коллектива разработчиков трудился над созданием изделия, перспективно позволяющего значительно усовершенствовать систему наведения предполётного цикла, так называемых, гаубичных стволовых установок. Справедливости ради надо сказать, что общее название изделия в целях секретности по документации с малой степенью приближения соответствовало реальному назначению изделия. О действительной функции этой новейшей разработки знал лишь узкий круг посвящённых из ближайшего окружения да ещё некоторые товарищи-смежники с производственных площадок Тулы и Коврова. В прошлом, – выпускник "Бауманки", а ныне – заведующий лабораторией стендовых испытаний и конструкторских доводок КБ "Протон ", доктор технических наук, тридцатичетырёхлетний Олег Б. был одним из них…
– Осторожно, двери закрываются. Следующая станция "Первомайская", – хорошо поставленный голос диктора обозначил начало обратного пути метропоезда в центр города. Сев на мягкую светлую обивку вагонных диванов из кожзаменителя, Олег покатил в почти пустом вагоне. В это позднее вечернее время метрополитен в преддверии предрегламентного ночного режима функционировал степенно и без свойственной дневным часам горячности и турбулентности. Надо было ещё раз всё обдумать. Спокойно и толково.
Минут через двадцать, Олег, выйдя из вагона на станции "Площадь Революции”, направился в главный вестибюль, всегда поражавший его обилием скульптурных композиций и богатством убранства. Надо сказать, что это была его любимая станция. Коренной москвич, привыкший созерцать эти подземные кладовые богатства и роскоши с тех пор, как помнил себя, Олег, не спешивший сейчас никуда, как-то по-новому оглядывался, зрением впитывая ускользавшие ранее детали из-за обычной спешки. Что должны были чувствовать иногородние – не москвичи, впервые попавшие в это святилище?! Ведь это то, что по общепризнанному мнению является если и не самым, то, по крайней мере, одним из самых значимых и ярких впечатлений от этого великого города. Да, всё-таки не зря были потрачены в своё время такие колоссальные человеческие и денежные ресурсы на создание этого подземного рукотворного храма!
Вообще говоря, Московское метро в его сознании, да чего греха таить – и далеко не только его, представляло собой какой-то гигантский подземный дворец из редких пород мрамора, позолоты и архитектурных построек, мозаичных панно, колоннад, сводов, не говоря уже о строгих роскошествах инженерного обеспечения. Развязки узловых станций, пешеходные переходы и лестницы ведут своей логичностью и строгой функциональностью туда, куда это необходимо, полностью обеспечивая пассажиропоток многомиллионного города. Введенное в строй ещё в довоенное время, метро своей пропускной способностью вполне удовлетворяло и продолжает удовлетворять нужды возросшего с тех пор населения столицы и их гостей. Созданное когда-то руками советских людей воплощённое чудо подземной архитектуры, продолжающееся раширяться и обрастать новыми, правда, значительно более скромными и упрощёнными во всех смыслах по сравнению с первой очередью строительства линиями и станциями, является уникальным и красивейшим сооружением в мире. Ни одна подземная транспортная артерия мира, включая такие крупнейшие города, как Нью-Йорк, Лондон, Париж, Рим не может, хотя бы близко, сравниться с Московским метрополитеном!
Походив по широкому и длинному вестибюлю станции, где по первоначальному замыслу проектировщиков и архитекторов того времени советские люди должны были чувствовать своё величие и осознавать себя в сказочном царстве победившего благосостояния, Олег не спеша вернулся к своей любимой бронзовой скульптурной композиции, одной из нескольких десятков, расположенных по всей длине многометрового вестибюля – пограничнику с собакой. Бывая на этой станции, Олег любил постоять здесь, рассматривая каждый раз этот шедевр скульптора Манизера, моделью для которого послужил легендарный пограничник Карацупа и его верный пёс Индус. Согласно поверию, надо было обязательно потереть нос собаке и дотронуться до револьвера пограничника. Это по убеждению должно было принести везение, удачу и послужить залогом осуществления надежд всех прикасавшихся. От времени, соответствующие места скульптуры стали полированными до блеска. Прикосновение к скульптуре на этот раз отозвалось теплом бронзы и Олег это воспринял как своего рода поддержку. Она ему была необходима…
Метрополитен жил своей жизнью. В этот поздний час, незадолго до закрытия, уже появились тётечки-уборщицы, усердно и со знанием дела управляющие своим нехитрым инвентарём в опустевших пространствах, очищая почти невидимые на всегда сверкающих мраморных полах отпечатки многих тысяч следов улетучившихся пассажиров, готовя метрополитен для предстоящего приёма следующего дня. То там, то тут слышалась их звонкие голоса, отдающиеся весёлым и приглушённым эхом.