Одноклассники смерти

–Да…-растерянно захлопала глазами Марина.– праздновали с мужем нашу годовщину, а тут его подкосило. Он вообще не пьет. Перебрал вообщем. Не могли вы помочь донести мне это тело до машины? А то я сама не управлюсь…

Два здоровых амбала слаженно кивнули и потащили из-за стола Горбенко. он уже почти вырубился под воздействием алкоголя. Безвольно повиснув на руках мужчин, бессвязно что-то шептал, сбиваясь, потом снова продолжая давно завершенную тему. Марина шла рядом, заботливо поддерживая под руку своего якобы мужа, вежливо улыбалась всему ресторану, демонстрируя полное смущение и стыд перед пьяницей супругом, который вдруг набрался ни с того ни с сего, а она вынуждена у всех на глазах провожать его домой. Вообщем играла она классно! Ярко, талантливо, с выдумкой! Так как умела только она! С ее бы способностями с руками и ногами взяли в разведку, но кто из нас ищет легкие пути в этой проклятой суматошной жизни?

Закончилась операция "подледный лов", как ее окрестили Шумова – Громада с Мариной, на съемной квартире Мельник. Рыбка была поймана, затянута в сеть. Для полной и окончательной победы не хватало только пары штришков, которые марина и думала нанести у себя.

Для начала, она положила спящего Андрея на свою кровать. О, сколько сил пришлось ей потратить, чтобы приподнять неподъемную тушу Горбенко. Потом быстро и ловко его раздела до гола, ничуть не стыдясь, позволив даже надменно усмехнуться. Потом разбросала вещи по комнате. На столике поставила два бокала и початую бутылку водки. Соорудив таким образом этот несколько странный натюрморт, она с чувством выполненного долга переоделась в короткий пеньюар и пошла в зал смотреть телевизор, сопроводил ее туда громкий то ли храп то всхлип без рук без ног спящего Горбенка, который не почувствовал ни одной операции, которой провели над ним.

___________________________________________________________________________________________________________________________

ГЛАВА 3

Голова раскалывалась, будто по ней долго и усиленно долбили молотком. В глазах плыло и клубилось. Складывалось такое ощущение, что вместо мозга под черепной коробкой у Горбенко перекатывался один сплошной комок боли. Андрей проснулся и с трудом сглотнул слюну. Во рту Сахара и очень неприятно, словно наждаком прошлись по гландам. Он тяжело встал и посмотрел вокруг. Комната была абсолютна незнакомая, с непривычной обстановкой, мебелью, даже обоями. Как Андрей туда попал, он не помнил вовсе. Последнее что с трудом и болью вспоминалось, это увольнение и последний разговор с Харламовым. Дальше одно сплошное недразумение…Взглядом порыскав вокруг, Горбенко наконец обнаружил что хотел. На прикроватной тумбочке стояла заботливо приготовленная бутылка пива, вставленная в ведро со льдом. Вздохнув, Андрей открыл пиво и большими глотками стал ее поглощать. Глухо стукнула дверь. Горбенко поднял глаза и чуть не поперхнулся, увидев кто вошел в комнату.

На пороге стояла Марина Анатольевна Харламова собственной персоной. В коротеньком домашнем халатике, оголяющем ее стройные ножки, при виде которых мысли свернули на извечную мужскую тропку. Марина улыбалась открыто и вполне мирно. Как у нее оказался Андрей, вспомнить он не мог.

– Проснулся, милый?– с улыбкой спросила она, проходя к кровати и присаживаясь на край.

–Это ты кому?– Андрей с непритворным удивлением обернулся, в поисках того кому предназначались эти слова.

–Шутник ты у меня…– Марина обняла Горбенко за плечи, притянула к себе и впилась в губы долгим поцелуем. Помимо воли Андрею пришлось на него ответить, но он вдруг опомнился и резко немного грубо ее оттолкнул.

–Ты чего, Марин? Это что еще за цирк? Я ничего не помню! Ни черта! Голова болит…

–Как?!– вскинулась бывшая Харламова.– Это что еще значит?! Попользовался и в кусты? Хорошая отмазка – память потерял. А если я беременна? Ты вообще об этом подумал? Или это для такого мачо как ты пустяки?

–Какая беременность, господи…– болезненно пробормотал Горбенко, как подкошенный падая на кровать, рядом с сидящей бывшей одноклассницей.– Объясни толком, прошу. Я клянусь тебе, что ничего не помню. Совсем ничего…

–Ну надеюсь, что тебя Харламов уволил ты помнишь?

–Стоп,– резко подорвался с места, как пес унюхавший след Горбенко,– какой Харламов? Саша где-то в Европе. Мы с ним давным давно не виделись. Так что…Меня уволил Насонов Александр Сергеевич– кандидат на выборах президента России. Я у него в охране работал.

–Любимый, брось, пороть чушь! Ты мне вчера весь вечер ныл, какой Харламов сволочь и как ты его не навидишь. Из чего я сделала вывод, что Насонов-это мой бывший муженек, только с помощью пластики умудрился изменится до неузнаваемости. Но вообще эта история изначально белыми нитками была сшита. Может для других это два разных человека, только для меня…Я его узнаю из тысячи.

–Допустим…-пришлось согласится Андрею. – Ну, а что там про беременность и так далее?

–А далее все очень просто…Ты набрал мне. Мы договорились встретится. Потащил меня в кабак. Там мы выпили, ну и пошло поехало. Как это обычно у вас у мужиков бывает. Я тебя люблю, женюсь…Предложил поехать ко мне. Я спьяну соласилась. Думала хоть ты мужик нормальный, слово свое держишь. Накинулся в прихожей на меня, как зверь. По сути первый раз изнасиловал. Ну а потом пошло все по накатанной! С переменой поз, ахами и охами, стонами…Порнография одним словом. Под утро ты успокоился. Буркнул еще раз, что женишься, потом выпил из горла оставшиеся пол-бутылки и брякнулся спать. Вот собственно и вся история…

Горбенко ошарашенно сел снова на свое место. Потом вскочил, отошел к окун, посмотрел сквозь шторы на улицу. Резко на пятках обернулся.

–Жесть,– наконец смог выговорить он.

–Да…галантность из тебя так и прет, Андрей Григорьевич.

–Я не о том,– покачал головой Горбенко,-просто с башкой не лады какие-то ничего не помню. Как в фильме, тут помню, тут не помню…Странно. У меня такого никогда не было.

–Что-то бывает первый раз,– пожала плечами Мельник, потом посмотрела на часы и вскочила со своего места,– значит так, мой будущий муженек. мне пора денежки в семейный бюджет идти зарабатывать, раз уж ты временно не работоспособен. Еда в холодильнике, пиво там же…В ванной висит чистое полотенце. Ключики я у тебя забираю. Мало ли…Вдруг ты от честной женщины решишь нагло улизнуть? Хотя если захочешь все равно уйдешь…

Она встала и прошла в зал. немного там покопалась было слышно, как она щелкает шкафом-купе. Через минут пять, вопреки всем принятым канонам о том что женщины долго одеваются, Марина была полностью одета с нанесенной на лицо беовой раскраской. На самом пороге она вдруг обернулась.

–Ты посиди пока, подумай, над тем как нам быть дальше, Андрюшка. Особенно если я беременна.

Глухо щелкнул замок. Марина ушла. Что теперь делать, Горбенко не представлял. Думать не хотелось абсолютно, а думать надо было. И очень очень быстро…

___________________________________________________________________________________________________________________________

Небольшое тихое кладбище. По аллеям растут вечно плачущие ивы, опуская свои прутья почти до самой земли. Аккуратно вымощенные дорожки пересекаются строго под прямым углом. Тихо…Вокруг забор, скрывающий серую россыпь памятников, почему-то ярко-розового беззаботного цвета, но в общем выглядивший довольно пристойно. И главное никого, ни души…Только тишина и шелест листьев на небольшом упругом ветру. Никого, кроме маленькой кучки людей, стоящих над свежей могилой, уложенной богатыми венками. Они тоже молчали…Никто не хотел первым начинать, ломать эту зыбкую, ломкую, обволакивающую глухоту мира. Будто нет нигде больших городов с их переполненными трассами, нет торговых центров и проблем, есть только кладбище. И оно на самом деле итог всего…

У самой могилы на коленях женщина. Она обнимает своими старыми в мелкой сеточке вен руками землю, до боли сжимает зубы чтобы не заорать, отчаянно, дико, по-волчьи. Слезы не текут, нет…Все слезы выплаканы за девять дней, все слова сказаны, а теперь только кладбищенская тишина и щебетанье птиц над могилой родного сына.

Наконец, Саша не выдержал. Тишина стала давить на него непреодолимой тяжестью. Вина за гибель Леши тяжким грузом легла на плечи Харламова. Что он мог сказать матери, потерявшей своего единственного сына? Чем мог все это объяснить? За что погиб Алексей? Он подошел к Евгении Леонидовне и помог подняться. Аккуратно взял ее под локоть и повел к машине, следом за ними поплелись остальные, медленной тонкой струйкой. Мать Кравченко не сопротивлялась, хотя ей не хотелось уходить. Не было сил…Такая опустошенность, что волком вой, ноги медленно подкашивались, шаркая туфлями по пыльному бетону.

–Ой…– протянула Евгения Леонидовна и схватилась за сердце. Обвисла на Сашином локте, чувствуя, что теряет сознание.

Подбежали девчонки, начали так же как и девять дней подряд отпаивать ее лекарствами. Корвалол, валокордин, валидол…Во взгляде Лешиной матери начала появляться осмысленность. Туман перед глазами исчез. Она заговорила тихо, так чтобы ее не слышал никто кроме Харламова.

–Глупые вы люди, Саша…– пробормотала она, явно себя пересиливая. Это были первые ее отвлеченные от смерти Леши слова. Раньше она молчала, потом плакала, потом выла, кричала, теряла сознание, а после начиналось все по новой. Сейчас она впервые заговорила нормально.

–Почему, теть Жень?

–Карагодин погиб два года назад – застрелили,– она усмехнулась, стараясь прикрыть навернувшиеся слез,– Мой Лешка… сейчас…погиб…Роберт в сумашедшем доме…Миша умер…Марина пропала…Кто вы теперь? Кем вы стали из тех детишек, которых мы отвели в первый класс? В кого выросли? Что вас испортило? Что заставило пойти этой дорожкой, выбрав ее из сотен других? Почему…-голос ее сорвался на крик.– Почему все так…

–Я незнаю…Незнаю, теть Жень…Клянусь вам…Незнаю…-на глаза сами собой навернулись слезы, Харламов не стал их вытирать, просто проморгался.

–Саша…

–Что?

–Не ищи их…Не убивай! – Евгения Леонидовна с неожиданной силой притянула его к себе, схватив за отвороты пальто.

–Кого?

–Тех…кто убил…убил моего Лешеньку…Не надо, прошу…Слышишь не убивай! У вас и так руки у всех по локоть в крови. Вы все убийцы…Даже у Иринки Овчаровой, бухгалтера вашего, глаза убийцы. Я вижу кровь. Много крови на ваших чистых руках. Слышишь, Сашенька, миленький, не убивай, не мсти. Если кто-то умрет еще…Лешу не вернуть…

–Леша был мне как брат, теть Жень…

–Не мсти, поклянись…

–Нет,– со вздохом ответил Харламов,– эти люди умрут…Они приговорены.

–А кто ты, Саша? Кто ты такой, если можешь приговорить человека к смерти? Господь Бог?– они уже почти дошли до машин, стоящих чуть поодаль. Артем Лемзяков– новый начальник охраны предупредительно распхнул перед ними дверь. Перед тем как сесть в свой "мерседес" Саша все-таки обернулся.

–Я не Господь! Я суд, который накажет людей, лишивших меня друга. Я высший суд, который выносит только один приговор.

–Не убивай…-тихо проговорила Евгения Ленонидовна. И медленно пошла к машине Овчаровой, которая должна была отвезти ее в аэропорт.

Кортеж автомомобилей медленно тронулся с кладбища, протянувшись змеей метров на пятьдесят. На выезде гаишник отдал честь, подумав что в этой необъявленной войне погибнет еще не один из тех, кто сейчас выехал, что будут еще трупы, что ни раз он будет в сопровождении этой колонны на это кладбище в Подмосковье.

___________________________________________________________________________________________________________________________