Одноклассники смерти

–Двадцать два черная,– подтвердила девушка, улыбнувшись.– Играть еще будете?

–Да, да…Конечно. Все,– Роберт сгреб фишки в конец стола на зеро.

–Все?– вопросительно посмотрела на него крупье.

–Да…да…да…– потирая руки, Адамович ждал решения своей судьбы.

Однако на этот раз фортуна повернулась к нему своей самой эротичной частью тела. Выпало двадцать один и Адамович разочарованно схватился за голову. Он умел и любил рисковать. Прекрасно умел схватить удачу за хвост, но имел одно очень плохое для профессионального игрока качество. Он совершенно не мог остановиться. Азарт захлестывал его, переливался через край. Заставлял искать новые способы зарабатывания денег. Вот и сейчас появился знакомый шум в ушах, и голова заработала быстрее. Налички больше не было…Не было ничего. Только дома в сейфе лежала заначка в триста баксов на черный день. Ехать за ними бессмысленно. Все равно с помощью их все проигранное отбить не удасться. Адамович растроенно схватился за голову, в то время как девушка-крупье терпеливо ждала его решения о продолжении игры. Ее бестрастное лицо ничего не выражало и было чем-то похоже на восковую маску. Это раздражало Роберта, и он в конце-концов резко вскочил из-за стола, опрокинув стул.

–Так вы играть больше не будете?– спросила она осторожно.

–Пока нет…-буркнул в ответ Роберт и побрел медленно к бару, где для клиентов заведения была бесплатная выпивка.

Около барной стойки стоял мужчина средних лет, с небольшой залысиной и густыми бровями, напоминающие брежневсие. Он кзалось не замечал никого вокруг и был целиком поглощен питьем коктейля малинового цвета. Роберт бросил пиджак и сел рядом. Мужчина на него взглянул, но промолчал.

–Виски,– заказал Роберт и повернулся к незнакомцу. В нем неожиданно проснулось жгучее желание поговорить. Никто на работе не понимал его пристрастия к рулетке, не одобрял его игры, а он и старался не афишировать это, а тут…Неизвестно, что его подтолкнуло к незнакомцу. То ли его строгая отцовская молчаливость, то ли какая-то уверенность излучавшая тепло, однако едва заказ был выполнен он повернулся к нему.

–А вы не играете?– спросил он, дабы завязать как-то разговор, в котором очень нуждался.

–Нет,– улыбнулся незнакомец, и улыбка у него оказалась довольно милой и приветливой, несмотря на строгий вид,– хотя может быть вы и правы…Я играю, но только не в казино. К сожалению в рулетку мне не везет, так же как и вам…

–Это случайность,– пожал плечами Роберт,– обычно я не оказываюсь в минусе, а тут бес какой-то попутал. Все сразу поставил и продул.

–Зато в моей игре никогда нет проигравших,– загадочно улыбнулся мужчина, потягивая сладковатый коктейль через тонкую соломинку.

–Что же это за игра?

–Это игра жизнь…Я играю своей и чужими жизнями,– спокойно ответил собеседник Адамовича.

–Постойте, но и в жизни можно проиграть и по-крупному. в ней тоже есть победители и проигравшие…

–Нет, мой милый друг,– покачал головой незнакомец незаметно для Роберта приближаясь поближе.

–В жизни нет проигравших…Есть только мертвые.

Стилет тонкий, как хирургический скальпель мягко вошел в тело по самую ручку. Незнакомец для уверенности провернул его слегка и подался на Адамовича. Тот вдруг захрипел, глаза поползли вверх и начали вылазить из орбит. Тело сотрясло последней судоргой раз, другой, третьей. Бармен спокойно продолжал протирать стаканы, глядя, как у Роберта горлом идет кровь. Она тонкой струйкой вытекла из уголка губ и спустилась по подбородку. Адамович последний раз глубоко вздохнул, агонически дернулся и подался вперед, уронив голову нас стол.

–Скажешь охране, пускай приберут здесь и выкинут его куда-то на свалку городскую, если собаки с бомжами не съедят, то через пару дней от него мало что останется. да так чтобы без глупостей,– обратился незнакомец к бармену,– нам она заплатила не для того, чтобы мы напортачили.

Бармен сухо кивнул. Спокойно поставил стакан на место и снял фартук. Вышел в подсобное помещение, звать охрану, а мужчина тем временем поднялся. Аккуратно вытянул стилет из раны, стараясь не запачкаться кровью. Опрокинул тело Роберта на пол, брезгливо пнул ногой, как только что пристреленную бешеную собаку. Удовлетворенно хмыкнул и вышел и казино через главный вход.

___________________________________________________________________________________________________________________________

Аленка Севостьянова быстро собирала вещи. Хватит, думала она, хватит с меня этих кошмаров, этих трупов, этих ужасных людей с глазами убийц. Мне надоело хоронить своих друзей.

Она ловко и быстро \складывала дорожную сумку. Билет до Парижа, до милого Максима Савельева мирно покоился в сумке. Сегодня вечером она уже будет далеко отсюда. Забудет весь этот кошмар…Конечно не сразу, должно пройти время, но все же…Она искренне надеялась, что наконец обретет свое счастье рядом с любимым человеком, что наконец сможет не шарахаться от каждого стука в дверь, сможет спокойно жить и вести домашнее хозяйство, воспитывать детей.

Решила брать вещей по-минимуму, чтобы быстрее выехать в аэропорт. Много шмоток там и не надо, к тому же уезжала она на время командировки Максима, а потом планировала вернуться на Родину. Огляделась, на секунду остановившись в поисках того, что еще забыла уложить. Вроде ничего…

В дверь настойчиво позвонили. Потом постучали. Аккуратно, буто боялись нарушить покой соседей. Севостьянова вздохнула и пошла открывать, бурча себе под нос:

–Кого это нелегкая принесла…

Дверь отворилась легко. На пороге стоял приличного вида мужчина средних лет, начинающий уже стареть, как видно было из проступающей залысины, в дорогом пиджаке, с букетом цветов.

–Я никого не жду, -неприветливо буркнула Алена, пытаясь захлопнуть перед носом неизвестного дверь, но тот вдруг закричал.

–Постойте! Прошу вас…Я от Максима.

Если бы не эта фраза, брошенная мужчиной, то Алена закрыла бы дверь и спокойно уехала во Францию. И история наша повернулась бы не так, а совершенно по-другому, но слова про Макса вдруг подействовали на Севостьянову магически. Она остановилась и вопросительно поглядела на гостя, который как известно хуже татарина.

–Я от Максима, Максима Савельева,– мужчина поклонился и затоптался в нерешительности, получилось как-то напыщенно,– он просил передать, что уезжает сегодня в Лилль по работе, что не сможет вас сегодня встретить. Просил извиниться и подарить букет. Вот…– мужчина застенчиво сунул ей в руку розы и поспешил отойти на достаточное расстояние, будто боялся, что Алена его укусит.

–А кто вы Максу?

–Я с ним работаю,– застенчиво улыбнулся незнакомец,– так получилось, что у меня приболела в Москве тетя, и наш с Максимом начальник отпустил меня на пару дней, хотя в Лилль должен был ехать я. В извинение, Савельев попросил меня, как только я приеду отвезти вам цветы и его слова. Вот я только с самолета и к вам…– мужчина помялся у двери, почесывая голову. Сейчас он напоминал школьника, который избегает смотреть на учительницу, которая ему нравится.

–Ой, простите,– всплеснула руками Аленка,– а я как дура набитая вас на пороге держу. Может чаю? Проходите…

–Не откажусь,– улыбнулся мужчина, заходя в прихожую и плотно прикрывая за собой дверь.

Севостьянова обернулась и засмеялась.

–Вон мы сколько уже общаемся, а так и не познакомились. Как вас хоть зовут?

–Бек,– улыбнулся незнакомец.

–Какое странное имя…Вы турок?– чайник на плите начал медленно закипать, пока пара мило беседовала.

–Нет, что вы…Давайте я вам помогу,– Бек подошел к плите и помог разлить ароматный чай в чашки.

–А кто же вас так назвал?

–Я сам…

–Почему…Эй…

Однако ничего дальше сказать Севостьянова уже не смогла. Горло перехватила тугая удавка и сжала все так, что не было сил дышать. Пытаясь, хоть чуть-чуть вдохнуть Аленка задергалась, но сделала еще только хуже…Легкие обожгло, а уши заложило тугими пробками. Севостьянова посинела и мягко опустилась на пол. Бек снял удавку и прикрепил старую бельевую веревку на люстру. Потом откинул кухонный стул в сторону, подвесил в петле Алену. Удовлетворенно хмыкнул, оглядев дело своих рук. Теперь убийство будет очень похоже на самоубийство. В свете последних событий, ничего удивительного…Подчистив места, где могли остаться отпечатки его пальцев. Бек спокойно вышел из квартиры и прикрыл слегка, так чтобы была видна полоска света из кухни. Вызвал лифт и спокойно уехал, напевая, сделав заказ на отлично.

___________________________________________________________________________________________________________________________

Горбенко приехал к дому, где квартировала Аленка довольно быстро. До час пика было еще далеко. Транспорт ходил нормально, а не стоял в нескончаемых пробках. Тем более от обиталища Марины до квартиры Аленки было пару остановок на метро и киллометр пешочком. У входа в подъезд он столкнулся с человеком, который спокойно насвистывая какую-то популярную мелодию спускался вниз. Вид у того был довольно беззаботный и счастливый. Андрей даже ему немного позавидовал, удивившись, насколько человек может чувствовать свободным от окружающих проблем.

Поднялся к лифту. Нажал кнопку. Где-то вверху загремело, но железное архаичное чудовище времен перестройки из недр многоквартирного дома, так и не появилось. Бросив бесполезное дело, ждать застярвший лифт, Горбенко быстрой рысью начал подниматься на третий этаж, благо идти было недалеко.

Здесь жила Аленка до того момента, как перехала к Савельеву. Оставила большинство вещей здесь, так как в минуты горечи, находила здесь покой и уют. Андрей был просто уверен, что Старшая здесь сейчас. В доме было тихо, несмотря на его ужасную и безалаберную планировку. Не стучали дверьми соседи, не был слышен звук голосов пьяной парочки, нигде не пахло борщем и прокисшей капустой. Дом, как дом…Как в сказке про красавицу и чудовище. Вымерший замок… Хотя чего ждать. Рабочий день в разгаре. Все жители усиленно заколачивают денежку. На третьем этаже было тихо. Назойливая песенка незнакомца все-таки влезла в голову, и Горбенко напевал ее про себя, как вдруг увидел, что дверь в квартиру Севостьяновой немного приоткрыта, а в прихожей горит свет. По коже побежали неприятные мурашки. Андрей буквально кожей почувствовал, как повеяло опасностью, а этому он привык доверять еще со времен Афгана, когда вот такие же мурашки спасали его от пули снайпера. Он аккуратно надел кожанные весенние перчатки и вытянул пистолет. Осторожно подошел к двери и прислушался. Из квартиры не доносилось не звука, кроме тихо играющего радио. Модный нынче диджей желал всем доброго дня и тому подобную ерунду. Ни шагов, ни голосов…Ничего…Странно? Еще как!

"Может Старшенькая спит"?– подумал про себя Андрей. Но почему тогда открыта дверь.