Последний солдат королевы

– Кроме того, что они исчезли в самом начале заварушки, ничего…Следы их теряются. Никто подорожные им не отписывал, а значит есть вероятность, что они еще в Тагаре.

– Почему это?– вскинулся Алкасар.– Неужели через пограничников так сложно просочиться по тропам ?

– Дорога в Тагар одна. Идет по самому краю пропасти. На этой дороги стоит наш пост, так что обойти его можно, только если умеешь летать…

– Это хорошо!– встрепенулся колдун и вскочил со своего места, заходил нервно по комнате. Хзначит есть надежда, что Редгорд все еще в Тагаре. Конечно! А если восстание пойдет не так и крестьяне не соберутся в поход против тирании Твердыне. Нет…Редгорд там, он должен контролировать, направлять…Только тогда его план выгорит. Иначе, все зря!

– Простите?

– Берстранд, подготовь мне отборную центурию Стражей короны. Я думаю, что я сам улажу дела в Тагаре.

– А как же праздник в Креме?

– Там обязана находится королева…Вот и пускай постится. Молится Единому, общается с Орлинкой, а я пока решу нашу главную проблему.

С этими словами он начал собираться в дорогу, а Берстранд, видя эти суетливые приготовления, тихо вышел за дверь, отдать указания насчет центурии.

************************************************************************************************************************************************************

Но едва за герцогом закрылась дверь, как туда сначала вбежал наследник престола, а следом за ним вошла королева Виктория. Эдвард с разбега запрыгнул отцу на руки и начал о чем-то рассказывать, в смысл его слов Алкасар вникнуть никак не мог. Мысли были заняты Тагаром и поисками Редгорда.

– О чем вы говорили с Берстрандом? – Виктория была одета сегодня в длинное в пол скромное платье, каштановые волосы туго перевязаны платком из тончайшего шелка, привезенного из Южных провинций. Лицо ее было строго и серьезно, такое , какое подобает иметь королеве. Она стала старше, опытнее и мудрее со временем и теперь мало напоминала ту девчонку, которая когда-то спорила со старейшинами на совете, а ее поднимали на смех.

– В Тагаре восстание бедноты…

Королева подняла удивленный взгляд на своего мужа. Переспросила:

– На Тагаре?! Почему я об этом не знаю? Что там произошло?

– Мы не хотели тебя беспокоить перед праздником Единого, дорогая. Да там и нет ничего опасного кто-то всбаламутил народ. Они создали свой совет управления, теперь не хотят платить налоги, казнили Стражей и бургомистра…

– И ты говоришь ничего страшного, Алкасар?!– вскинулась королева.

– Нет, родная,– колдун продолжал удерживать сына на руках, который внимательно слушал разговор взрослых и незаметно умолк, навострив ушки,– поверь, если бы было что-то важное, то я бы тебе обязательно сказал. Герцог уже отдал распоряжение подготовить лучшую центурию для подавления восстания.

– Берстранд сам поведет ее?

– Ее поведу я, Виктория…

– Ты с ума сошел! Не дело короля вести в бой солдат. На то есть полководцы,– гнев исказил лицо королевы. Слезы навернулись на изумрудные глаза,затрепетали на длинных ресницах, а страшное предчувствие беды сдавило сердце. Она не могла объяснить откуда появилось это чувство, но то что она чувствовала заставляло ее сильно тревожиться.

– Брось, дорогая,– он обнял ее одной рукой и прижал к себе,– я быстро управлюсь, как раз ко второму дню торжеств. А ты пока пройдешь все церемонии и обряды…

Алкасар нежно поцеловал жену в губы.Она ответила легким, как утрений солнечный луч, касанием губ. У колдуна закружилась голова от нежности к малышу Эдварду и Виктории. За них он поймает не только какого-то старейшину, да он весь мир перевернет с ног на голову, только лишь бы они были счастливы.

– Не волнуйся…

– Хорошо,– согласилась Виктория,– но учти, если ты не появишься через двое суток, то …То пеняй сам на себя!– она со смехом потрепала его по волосам и расцеловала, так как это делать умела только она.

– А можно мне тоже поехать в Тагар с папой?– подал голос молодой князь Эдвард. – Я тоже хочу на войну!

– Нет уж…– одновременно в унисон ответили родители.

– Папа едет в Тагар, я в Кремь на праздник Единого, а кто же останется править Твердыней, Ваше Высочество?– с улыбкой полной нежности Виктория посмотрела на своего сына.

– Дядюшка и останется,– упрямо надул губы княжич.

– Надо привыкать , Эдвард, что не всегда наши желания должны исполняться. Ты особа королевской крови,– пояснил терпеливо колдун,– ты обязан порой следовать голосу разума, а не голосу своего сердца.

Алкасар поцеловал сына в щеку и наконец опустил на пол.

– А теперь беги к дядюшке Берстранду и скажи, что управлять Твердыней вам придется вдвоем. По крайней мере ближайшие дня два.

Маленький Эдвард тут же забыл, что собирался вместе с отцом на войну. Рванул по коридору, забыв закрыть за собой дверь. По коридору неслось эхо голоса княжича:

– Дядюшка, дядюшка Бестранд! Мы теперь тут самые главные! Все уезжают и мы теперь можем есть пироженые сколько хотим!

Родители переглянулись и одновременно засмеялись. Они были счастливы…

************************************************************************************************************************************************************

Сборы много времени не заняли. Обо всем позаботился герцог. Центурия стояла подле стен Твердыни, готовая к выступлению уже к вечеру сегодняшнего дня. Колдун тоже долго не собирался. Захватил с собой старый меч. Надел кольчугу. В мешок сложил несколько лечебных снадобий из редких лекарственных растений, немного подумав, захватил с собой Око Поиска – древний артефакт, которым пользовались еще во времена прадедушки Виктории, случайно обнаруженный им в подвалах Твердыни. Редгорда правда найти он так и не смог. То ли потому что энергия вся вышла из него за долгие годы, то ли потому что у Око был ограниченный круг поиска. Алкасар, беря его в дорогу искренне надеялся на второе. Поцеловал жену, попрощался с сыном, надеясь, что через двое-трое суток увидит их.

Выступили в сумерках. Солнце село за горизонт, а колонна конных Стражей двинулась по Тракту в сторону Несмолкаемых Гор, переход через которые и был самой тяжелой частью карательной операции.

Почему горы назывались Несмолкаемыми? Колдун когда-то поинтересовался об этом у старейшины Тука. Тот рассказал, что давным давно там были каменоломни, из камней которых и строилась Твердыня. Тысячи людей пали замученные страшным, невыносимым трудом в этих горах. С тех пор, когда на пиках гряды дует ветер, он приносит голоса всех погибших там рабов. Ощущение, когда слышишь этот разноголосый хор стонов и криков, еще то, но ничего смертельно опасного в этом гомоне нет. Тракт проходит прямо по вершине Несмолкаемых, дорога давняя, и за столько лет на ней не путников души рабов не нападали.

До Тагар один ночной переход. Ночь вступила в свои права, заменив серые безлунные сумерки. Ночью ехать опасней. Потому впереди разъезды Стражей, отряды позади и по флангам. Алкасар подумал, что лучше поберечься с самого начала. Так как предугадать действий Редгодра нельзя. Что у него в голове творится , знает лишь только он сам.

Конь мерно покачиваясь, бредет вслед за авангардом, изредка всхрапывает, перекликиваясь со своими соседями. Пахнет полынью и вечерней свежестью.

Отмахав приличный крюк, решили устроить привал у подножия Несмолкаемых. Разожгли костры, отправили посты дальнего обнаружения, расставили часовых. Алкасар попрежнему считал, что лучше перестраховаться, чем жалеть о том, что не сделано.

Командир центурии центурион Крид – старый заслуженный вояка, с длинной седой бородой и лицом покрытым шрамами, так что на нем было видно только лишь глаза, расположился напротив.

Из курдюка он нацедил немного воды и полил на руки, умылся и принялся за обед, приговаривая:

– Вот вы, Ваше Величество, не местный, а значит не знаете, что творится порой в этих горах…Страшное место. Сколько тут душ неупокоенных бродит…Не пересчитать!

– Но я слышал, что они на путников идущих по Тракту не нападают и вообще ведут себя, как и положено неупокоенным душам – смирно.

– Вам-то оно виднее, поговаривают, что вы сам из тех, кто с нечестью якшается…Вам они не страшны, а вот кони волнуются.

Лошади и правда, едва подошли к подножью Несмолкаемых гор, начали вести себя совершенно иначе, чем вначале пути. Завлновались, то в хвосте колонны, то в ее начале раздавалось испуганное конское ржание.

– Кони видят нечистую…– пояснил Алкасар.

– Вот и я о том толкую,– Крид, доев, спрятал остатки позднего ужина в походную сумку и обтер усы кончиками пальцев.