Открывая глаза

– Успели! Толпа ещё не разошлась! – улыбнувшись, слегка восторженно произнес Грегг. – Теперь не придется самим искать могилу по всему кладбищу.

Двое студентов направились к месту захоронения, где собралось достаточно много народа. Пока они подходили, Пол заметил, на каком красивом участке хоронили неизвестного человека. Могила находилась перед невысоким, но крутым склоном, полностью поросшим ровной зеленой травой, и словно могучая стена, возвышавшимся на заднем фоне могилы. Пышный кустарник, окружал место захоронения с трех сторон, отчего показался Полу своеобразным забором, который готовился украшать могилу и защищать её от ветров. Это место было словно специально подготовлено для лежащего в гробу, что немало удивило Гудвина; чтобы хоть как-то ответить себе на вопрос, зачем нужно было высаживать эти кусты, он оглянулся по сторонам, и только тогда заметил, что подобные насаждения росли вдоль всего пригорка, и кое-где уже возвышались надгробия, другие места ещё пустовали.

– Здесь все так необычно сделано… Мы на похороны к президенту пришли? – спросил скорее самого себя, чем Аткинсона Пол. Молодые люди стали пробираться в толпу народа, схватывая обрывки разговоров об упокоившим свою душу человеке.

– Я никогда не могла представить, что такое может случиться с Виктором, – послышались слова пожилой женщины, вытирающей платком влажные от слез глаза. Мужчина, стоявший рядом, тяжело произнес:

– Согласен с вами! Мистер Лонгман был не из тех, кто бы мог напиться до беспамятства и покончить с собой.

Студенты подошли так близко, что смогли разглядеть, на какую глубину опущен гроб, Пол даже заметил, что крышка гроба, вырезанная в виде тела человека, держащего в руках карандаш с блокнотом, двумя мощными замками была прикреплена к ящику, в котором лежал покойный. Мысленно выругавшись, Гудвин продолжил рассматривать место погребения.

– Два замка; нам придется попотеть, – у самого уха Пола прошептал Грегг, тоже внимательно наблюдавший за происходящим. – Хорошо ещё, что могила находиться не в центре парка, не то бы мы даже в две ночи не отыскали её.

– Расскажи об этом погромче, я думаю, тебя поддержат те, кто хочет побыстрее отсюда уйти.

Грегг понял упрек друга и замолчал, прислушиваясь к голосам людей, стоявших позади них.

– Бедняжка, она же совсем убита горем, – грустно произнесла какая-то женщина.

– Ещё бы… насколько я знаю, она была единственным близким родственником Виктора, племянница или внучка, я не помню точно. Кэтрин, может быть, пойдем отсюда, посмотри на себя, ты совсем бледная!

– Нет… нет, дорогой, всё хорошо, давай дождемся конца молитвы, а потом пойдем, вместе… – не дослушав слова женщины, Гудвин стал искать глазами девушку, о которой говорили. Она стояла напротив него, вся в черном, сложив руки на груди и едва слышно плача. Приятная внешность молодой девушки сейчас была скрыта горем, надолго посетившим её. Несомненно, это она была близкой родственницей умершего. Её бледное осунувшееся лицо отчетливо говорило, как много страданий перенесла девушка в последнее время. Слезы капали из её глаз, тонкая полоска бледных губ всё время подрагивала. Было видно, как в тщетных попытках девушка пытается скрыть свою боль, как старается держать себя в руках и не плакать, но ей было очень тяжело это делать. Полу на секунду пришло в голову, что создатели этого кладбища никогда никого не теряли, иначе бы поняли всю бессмысленность идеи сделать из обители страданий уголок для прогулок и отдыха. Ещё раз посмотрев на девушку, которой удалось немного успокоиться, слушая молитву пастора, Гудвин стал пробираться сквозь толпу провожающих, подальше от слез и праведных речей. Ему вдруг отчетливо вспомнились похороны матери, прошедшие несколько месяцев назад, слезы сестры, которая ещё три недели не могла прийти в себя после потери, и молчаливое отстраненное выражение лица их отца, потерявшего часть себя.

– Я не могу этого сделать! – с болью в голосе произнес Пол, отведя Грегга в сторону от собравшейся толпы. – Это низко. Ты видел ту девчонку? Она же не простит мне этого! Я не могу сделать ей ещё больнее! Я очень хорошо её понимаю! Нет! Не могу!

Кто-то из края толпы тревожно и с упреком посмотрел на нарушителей тишины, которая могла законно прерываться лишь шарканьем лопат о влажную землю и слезами утраты. Уверенно взглянув на друга, Грегг, тихо запротестовал: – Ты что, Пол! Подумаешь, девчонка! Ей завтра же станет всё равно на своего… кто он ей там! А он… он сможет послужить нам!

Пол немного помолчал, затем сказал с досадой:

– Ты не хочешь понять, Грегг! Поставь себя на её место и представь, чтобы чувствовал ты, если бы могилу твоего отца или матери раскопали бы сразу после погребения. Да не важно, пусть хоть через год. Да когда угодно! Чтобы ты чувствовал?

– Пол, пожалуйста, говори тише! Мы уже сделали половину работы. Дело за малым! Нам теперь нужно определиться, с какой стороны забраться на кладбище, договориться о встрече и, считай, дело сделано! Ты видел, что у входа постоянно трутся рабочие, они делают ворота, и я полагаю, ночью эти ворота охраняет сторож. Так что заходить нам лучше подальше от тех мест.

Гудвин ничего не ответил; взглянув издали ещё раз на девушку, закрывшую лицо руками и громко заплакавшую по окончании погребения, он обреченно покачал головой и зашагал прочь от места похорон, чтобы не видеть больше этих ужасных мук и не чувствовать все усиливающихся угрызений совести.

– Я считаю, лучше всего перебраться через… – оборвал себя Грегг, когда они поравнялись с пожилой парой, неспешно шагавшей по парку и, лишь когда дорожка свернула и они оказались одни, продолжил: – Наверное, присматривают себе место.

По раздражительному взгляду Гудвина, Грегг понял, что это была очень неудачная шутка.

– Я… я просто хотел сказать, что считаю, нужно перебираться через забор, в месте, ближе всего расположенном от могилы, – оправдываясь, стал объяснять свой план Грегг.

– Вижу, прогулка по кладбищу вдохновляет тебя на банальные идеи!? – грубо заметил Гудвин. Энтузиазм Грегга как рукой сняло.

– Нет, в общем… – нерешительно ответил тот. – У тебя есть другое предложение?

– Нет, но давай всё же обойдем кладбище и посмотрим, что к чему.

Обогнув по периметру кладбище, студенты остановились примерно там, где хотел перебираться Аткинсон. Расстояние от могилы до заборчика, высотой чуть больше метра, оказалось гораздо больше, чем предполагали студенты. Но Грегга, казалось, это нисколько не беспокоило; он спокойно и не спеша разглядывал улицу, лежащую через дорогу от кладбища, запоминая ориентиры, чтобы ночью не заблудиться. Пол же отстраненно смотрел на друга, не замечая того, что тот делает. Гудвин никогда не страдал от отсутствия силы духа или терпения, но он не мог заставить себя думать о предстоящей ночной работе, так как знал, что тогда его никто не сможет заставить сделать то, о чем его так уговаривал Аткинсон. Закончив осмотр ограждения, запомнив место, которое ночью должно оказаться входом на кладбище и, договорившись об инструментах (Грегг должен был принести их из школы, где собирался пробыть до позднего вечера), молодые люди сухо попрощались. Остаток для Пол провел в жутких терзаниях.

Вечер выдался спокойный, безветренный. Солнце уже зашло, чем обрадовало большинство влюбленных парочек, ищущих уединения в вечерней мгле. Остальных же людей становилось всё меньше; рабочие, трудившиеся над воротами кладбища, убирали свой инструмент и, в очередной раз, посмотрев на своё детище, шли отдыхать, зная, что завтра у них будет много работы. Люди, деревья, дороги – всё приобретало один и тот же цвет. Всех накрывала завеса ночи. Во многих окнах ближайших к кладбищу домов загорались свечи или керосиновые лампы. Их не хватало, чтобы осветить хотя бы несколько метров вокруг дома, не говоря уже о дороге и улице, на которой в ту пору ещё не были установлены газовые фонари.

Грегг мог бы спокойно пройти посередине дороги, оставшись при этом никем не замеченным, но от сильного волнения, он не рискнул сделать этого и подкрался к назначенному месту через задворки домов, расположенных на улице, которая днем была выбрана ориентиром. Потоптавшись немного у ограды, парень испугался, что его фигура ночью рядом с кладбищем может выглядеть подозрительно, поэтому перебежал через дорогу, идущую вдоль кладбища, к домам, и стал ждать Пола у одного из маленьких ветхих строений, где ему было не так страшно.

Но если бы его сейчас кто-то увидел, то, несомненно, принял бы за вора, следящего за улицей, пока его напарник крадет ценные вещи из дома, так сильно Грегг нервничал. Он шагал взад-вперед, постоянно поправлял свои очки, то складывая руки на груди, то засовывая их в карманы брюк. Время шло, Пол не приходил, что ещё больше волновало молодого человека; у него даже появились мысли о том, чтобы убежать отсюда. Наконец, он услышал чьи-то шаги. Да, это был Гудвин, его походку Грегг узнал даже в сгустившейся тьме. Пол всегда ходил очень быстро, отчего его тело было больше обычного наклонено вперед, а руки совершали более резкие взмахи; объяснял Пол свою манеру передвигаться перенятой от отца привычкой, который всегда куда-то торопился. Грегг тут же направился навстречу Гудвину, и когда они подошли друг к другу, Пол оглядел друга, и недовольно спросил:

– А где инструменты?

– Пол, я не понимаю, что могло произойти, но кладовая с инструментами была закрыта… Ключа нигде не было. Я, как всегда, остался в лаборатории до вечера, а потом пошел на нижние этажи. Я…я не знаю, профессор говорил, что он оставит открытой комнату с инструментами, но та была заперта, – повторившись, промычал Грегг в своё оправдание. От волнения он снова поправил очки, хотя те этого не требовали.

– Почему я не удивлен! – посмотрев по сторонам, спокойно заметил Гудвин. – Дав нам такое задание, Хованьский просто не мог забыть своих слов. Тебе не кажется это странным? Может, плюнем на профессора с его мертвецами? Я не записывался в сводники.

Казалось, Аткинсон будто потерял способность здраво мыслить. Он не мог понять, шутит Пол или нет. В очередной раз сложив на груди руки, Грегг поинтересовался:

– Ну, и… что будем делать?

Пол снова огляделся, надеясь, что это ему поможет ответить на вопрос товарища.

– Пойдем к воротам. Может строители не унесли инструменты… – неуверенно произнес он.

– Там наверняка охранник…

– Тогда по домам!

– Нет, нет, это исключено!

Полу нечего было ответить, он лишь усмехнулся, отвернувшись от друга. Быстрым шагом парень направился в сторону главного входа. Грегг засеменил вслед. Довольно долго они брели вдоль забора. Последние метры до главных ворот им пришлось преодолевать ползком. Насыпь земли на их пути послужила отличным укрытием от ненужных глаз, хотя становилось все темнее, и можно было не бояться быть замеченными. Газовыми горелками освещалось лишь небольшое пространство у входа в невысокую башню, соединенную с воротами. Башня должна была служить украшением парка. Тусклый свет не давал понять, оставлены ли где-нибудь поблизости инструменты. За воротами мирно ждал утра едва видимый подъемный кран, рядом неподалеку от него лежала груда камней.

– Я ничего не вижу! И мне кажется, здесь нет инструментов, – вглядываясь перед собой, прошептал Пол.

– Сторож, наверняка, внутри. Нужно его выгнать оттуда, чтобы можно было поискать инструменты в их коморке, – ответил Грегг Полу, и, указав на кран, добавил: – Я забегу за кран. И попробую вывести охранника из башни, а ты найди лопаты.

Гудвин с удивлением посмотрел на друга – он явно не ожидал от своего напарника такой прыти.

– Грегг, а ты сможешь увидеть что-нибудь в темноте с твоим зрением?

– Твои шутки, Пол, сейчас совсем не уместны, я всё обдумал, и пришел к выводу, что лучше смогу справиться с этой работой, чем с проникновением внутрь, – прошипел через плечо Аткинсон, огибая насыпь земли.

Полу показалась эта идея вполне осуществимой и недолго думая, он стал подходить к недостроенному зданию, стараясь вжаться как можно сильнее в забор, чтобы не быть замеченным, если кто-нибудь выйдет наружу. Его товарищ, осторожно, пытаясь не попасть на свет, перебежал через дорогу и, подойдя к крану, взобрался на его помост. Клочки освещения, которые долетали сюда, помогли найти рычаги управления, и студент надавил на один из них. Ничего не произошло. Он подергал второй – то же самое. Поправив очки, он ещё раз подал вперед первый рычаг. Всё та же долгая тишина. Выяснять причину неработоспособности крана у него не было времени. Краем глаза Грегг заметил движение рядом с дверью; это Пол делал ему отмашки к началу действий. Медлить было нельзя; Грегг спрыгнул с крана, сделал несколько шагов к груде камней, и стал шарить рукой по их граням. Найдя несколько небольших кусочков бетона и камня – это заняло у него приличное количество времени – он хотел их уже бросить в запертую дверь, но не успел – не дождавшись друга, Пол сильно постучал в дверь, и мигом спрятался за стеной башни. На мгновение Грегга охватила обида за нетерпение друга, но он проглотил её, обвинив себя в нерасторопности, и стал ждать, когда выйдет охранник. Ожидание заняло не больше десяти секунд. Едва Гудвин успел скрыться из виду, как дверь открылась, и оттуда вышел немолодой мужчина в робе охранника и с дубинкой в руке. Бросив отсутствующий взгляд на следы строительства, посмотрев по сторонам и ничего не заметив, он покрутил рукой свои усы, развернулся, и уже было зашел обратно, как о стену над его головой ударился камень, и отлетел ему в лицо.

– Ай… – крикнул он, схватившись рукой за щеку. Быстро развернувшись, он ещё раз оглядел всё вокруг, и, обратившись к кому-то внутри, зло крикнул: – Милнер, тут какие-то подростки, я пойду их прогоню, а ты будь начеку, да смотри не усни. Слышишь там!!! – И если он кого-то и напугал своим гневным рыком, то уж точно не своего напарника. Лишь невнятное бормотание было ответом на его крики.

– Ай, как же больно. Подонки, только попадитесь мне! Я уши вам поотрываю! – загрохотал охранник, направившись в сторону, откуда, на его взгляд, прилетел камень. И уже более тихо запричитал: – Уволюсь к чертям! Не хватало мне ещё ночью по кладбищу бродить! Надо было слушать Мардж. А ещё этот пьяница! Нет, точно уволюсь.

Пол не преминул воспользоваться отсутствием сторожа и прошмыгнул к двери. Она на его счастье оказалась приоткрыта, и он заглянул внутрь. Длинный узкий коридорчик почти не был освещен, но видно было, что он заканчивался дверью, за которой, как подумал Гудвин, сидит второй сторож. Он обернулся – усатого не было видно, и, надеясь на то, что Грегг его сможет подольше отвлечь, Пол вошел в помещение. Ему в глаза бросилось темное пятно двери слева в конце коридора, которую в первые секунды он не приметил. Что-то ему подсказывало, что инструменты искать нужно там, и когда дверь покорно открылась, Пол немного удивился, что её не заперли на замок. Протиснувшись внутрь комнаты, парень стал искать инструменты; быстро обшарив руками первые две стены, он нашел то, что искал, и, схватив в руки две лопаты и тяжелую металлическую палку, вышел из комнаты обратно в коридор. Длинные черенки инструментов мешали двигаться быстро и тихо, отчего Гудвину, чтобы добраться до выхода пришлось остановиться два раза и удобнее перехватить руками лопаты. Выходя из башни, он наткнулся на отчего-то взбешенного сторожа. Тот первый понял, что к чему, и быстро потянулся рукой к дубинке, но тут же упал, будто потерял под ногами землю, а Грегг, стоящий за ним, трясясь от волнения, поправлял очки, и держал в руках большой камень.

– Он… он жив? Пол, он жив? Я же не хотел? Я же, я… думал, что он тебя…

– Тихо ты! Давай его оттащим в тень! – потребовал Гудвин, отложив в сторону инструменты. В ту минуту Пол засомневался, что Грегг является хорошим помощником в такого рода делах. Сейчас он скорее был похож на ноющую обузу.