Поезд жизни на колее судьбы

– Ну хорошо, – Антуан не помнил насколько давно слышал такой растерянный голос матери, – прямо сегодня хочешь?

– Да. Закажу столик на восемь тридцать. Подойдет?

– Да, думаю, уже буду готова к этому времени.

– Ну и отлично! – Антуан сам воодушевился своей задумке, – тогда жду тебя.

– А я тебя. Целую. Пока.

– До вечера.

Антуан положил телефонную трубку и вернулся с улыбкой на лице на кухню, сел за стол и наконец мог позволить себя спокойно позавтракать.

Он обзвонил несколько ресторанов, пока не остановился на одном. Он не хотел излишнего пафоса, где блюдо стоит дорого, ждешь его долго, а ешь за минуту. Он хотел совместить прием пищи и общение, а не покрасоваться местом и собой, съев при этом, как он говорил, «маленький плевок», пускай и приготовленный отличными поварами. Заказав столик на восемь тридцать вечера, он стал обдумывать построение разговора с матерью. Он собирался сказать ей обо всем что знает и добавить один эпизод, который еще не произошел и, как он надеяться, не произойдет никогда. Ему стало сразу как-то легче, он понял, что от него сейчас тоже многое зависит и хотел сделать все, чтобы помочь Екатерине.

Мари приехала домой в начали седьмого. Антуан встретил ее с наигранной улыбкой и радостью. На самом деле, с одной стороны он хотел ударить эту женщину (хотя он не мог уже ее так называют) как можно сильнее, а с другой его возбуждение было очень сильным, что было заметно, несмотря на одежду, хоть он и пытался себя контролировать. Но он решил для себя твердо, что до ресторана ничего не будет. И чтобы помочь самому себе, он, когда Мари пошла в ванную после поездки, сел в кресло, достал один из журналов матери и открыл его на странице нижнего белья. Рядом с собой он положил несколько салфеток. Прошло всего пара минут и Антуан с закрытыми глазами и открытым ртом эякулировал, что помогло снять возбуждение, пускай и не полностью.

Когда Мари вышла из душа, Антуану было проще смотреть на ее голое тело. И в таком состояние становятся заметны некоторые вещи, которые не замечаешь, когда «слепнешь» от возбуждения и желания. Тело Мари не молодело, хоть она и была в хорошей форме. Грудь без лифчика уже не казалась такой упругой, небольшие складки на боках проступали и выделялись все больше. Сейчас Антуан сам не мог понять того, как это тело нравится ему больше тела Екатерины, что он не смог сдержать себя. Или же дело не в этом? Не просто в нравится и не нравится. Он уже на подсознательном уровне выбирает одно вместо другого. Словно доверяет больше тому, что дольше знает.

– Иди ко мне, – она подходила к нему, бросив полотенце на кресло.

– Стой, – Антуан решительно остановил ее ладонью, – я хочу чтобы было красиво, поэтому давай все после ресторана.

– А мы можем и после тоже, – она подошла еще ближе.

Антуан почувствовал, что ничем мастурбация ему не помогла и что он хоть сейчас готов быть с Мари.

– Нет, – он пересиливал свое желание, – после ресторана. Позволь уж мне. Один раз, – он вспомнил, что, действительно, всегда он подстраивался под Мари, а не наоборот.

– Чего это ты сегодня такой?

– Настроение романтическое и хочет как в кино, – а вот сейчас он соврал очень натурально.

– Интересно, – Мари тоже заинтересовалась, – ну давай попробуем.

– Замечательно.

Они неторопливо стали собираться в ресторан. Антуан сам повезет их туда на машине, поэтому надобность в такси отпадала.

Вечером, в такое время, машин на дороге было не мало, но и не много. К ресторану они подъехали в двадцать минут восьмого. Пока Антуан припарковал автомобиль, пока они дошли вместе, Мари взяла сына под руку, то время бежало, и когда они зашли внутрь, то часы показывали без одной минуты половины восьмого. Их столик был свободен и они сел друг напротив друга. Несколько минут они потратили на то, чтобы выбрать блюда. А затем, в ожидании заказа, можно было начать разговор, который Антуан уже продумал в свой голове, теперь же необходимо было интерпретировать его словами.

– Как съездила то? – часто разговор начинают с ничего не значащих фраз. Антуану было неинтересно как съездила, что там делала Мари. Он задал вопрос для того, чтобы начать разговор.

– Прекрасно. Работы, конечно, хватало, но и свободного времени, чтобы посмотреть Ренн, тоже было немало.

– Еще будут выезды куда-нибудь в ближайшее время? – поинтересовался Антуан. Он думал, что раз Мари задумала такой план с ребенком, то его то она должна в него посветить.

– Да, вроде бы не намечается никуда, – Мари задумалась.

– Ну, то есть, ближайшие недели три – месяц ты свободна? – допытывал Антуан.

– А ты хочешь что-то предложить? – на ее губах появилась в меру пошлая улыбка. В кинофильмах, после того, как женщина так улыбается, обычно идет постельная сцена.

– Возможно. Уехать куда-нибудь вдвоем? Если тебя, конечно, с работы отпустят, – заметил Антуан.

Принесли напитки. Бокал красного вина и стакан свежевыжатого апельсинового сока.

– Так что? – Антуан продолжил после того, как официант отошел от стола.

– Думаю, что это все же будет невозможно. Работа никуда не уйдет на этот месяц, – Мари говорила неуверенно.

– Ну хорошо, – Антуан решил взять паузу в разговоре и поднял стакан с соком, – давай за нашу встречу в романтической обстановке, чего давно не было.

Они сделали по глотку и продолжали смотреть друг на друга, переодически улыбаясь, когда их взгляды встречались.

– Что еще можешь рассказать интересного? – после паузы спросил Антуан, крутя пальцами нож.

– А что ты хочешь услышать? – снова улыбка на губах Мари.

– Ну не знаю, – Антуан на секунду замолчал, а затем уверенно выдал, – например, о том, как ты звонила Катрин и угрожала ей, что заберешь у нее ребенка. Не хочешь рассказать?

Улыбка пропала с губ Мари, глаза опустились с сына на стол, а пальцы рук начали часто переплетаться, словно не могли найти идеального положения для себя.

– Тебе об этом рассказали, когда ты был в России? – тихо и неуверенно спросила Мари.

Антуану понравилось то, что не было глупого и банального в таком случае вопроса: «А кто тебе рассказал?».

– Кто и когда мне рассказал – не важно. Зачем ты это сделала лучше расскажи мне сейчас.

Мари молчала.

– Ты знаешь о том, что из-за твоего звонка ее отвезли в больницу без сознания? И жизнь ребенка под огромной угрозой. Я давно им не звонил и не отвечаю за то, что сейчас ей уже не делают операцию и что ребенок умер, – Антуан говорил холодно, но затем стал распыляться, – какую цель ты преследовала? Зачем тебе ее ребенок!?

– Это и твой ребенок тоже, – будто услышав лишь последнюю фразу из монолога сына, ответила она, – и ты имеешь на него такие же права.

– После того, что я сделал в день свадьбы я не имею на него никаких прав. А ты не имеешь их и подавно.

– А когда ты стал таким благородном и когда решил пойти против свой матери? – Мари определенно не нравилось, что ее «прирученный» сын так себя ведет.

– Зачем тебе ее ребенок? – пропустил вопрос матери Антуан.

Тут Мари резко поменяла тон на заботливый.

– Чтобы мы его с тобой воспитывали, дорогой, – она взяла сына за руку, – у нас с тобой будет ребеночек, а мы будем для него мамой и папой. Разве ты этого не хочешь?

Антуан опешил от таких слов матери и не мог подобрать своих, чтобы ей ответить.

– Представь, – продолжала Мари, – он будет всегда с нами. А мы будем за ним ухаживать. Смотреть как он будет расти, развиваться…