Поезд жизни на колее судьбы

Александр возвращался к жене, демонстративно покачивая колодой карт в согнутой руке.

– В дурочка?

– Ты неисправим. У него сестра рожает, а он.., – о махнула рукой и посмеялась, а потом добавила, – Давай.

Они сели друг напротив друга, сдвинули в сторону вещи и начали играть.

Партии они выигрывали сначала в шахматном порядке, но затем несколько подряд выиграл Александр. Они продолжали играли, меняя виды карточных игр. Время так действительно прошло быстрее и они не сразу услышали приближающиеся шаги. Александр повернул голову и увидел приближающегося Андрона Ивановича. Он положил карты, Елизавета сначала не поняла, но затем увидела куда смотрит муж и тоже освободила руки и поднялась со своего места. Встал и Александр. Андрон Иванович махнул им рукой из далеко и чуть улыбнулся. Александр и Елизавета пошли навстречу.

– Здравствуйте, – поприветствовал Александр.

– Здравствуйте, – они пожали руки, а Елизавете он чуть поклоннил голову в знак приветствия.

– Ну как она? – Андрон Иванович вроде бы хотел что-то сказать, но Александр спросил его раньше.

Пауза казалась слишком большой, однако, на самом деле они молчали пару секунд.

– Она родила.

Они широко раскрыли глаза и обнялись, крепко прижавшись друг к другу. А на глазах Елизаветы появились слезы. Слезы радости. Эмоции наконец смогли вырваться наружу. Александр пытался их сдержать, а вот Елизаветы открыла их все.

Андрон Иванович не вмешивался, а лишь кротко улыбался. Понадобилось время, чтобы они вновь взглянули на него.

– Извините, – сказал Александр.

– Ничего страшного, я все понимаю, – он продолжал улыбаться.

– Секунду, – Александр подошел к скамейке, собрал колоду и вернул ее женщине, – спасибо, – сказал он ей, а затем подошел обратно к жене и Андрону Ивановичу.

– Вот ваши документы, – он протянул файл с бумагами. Александр взял их в свои руки, – а вот тут, – Андрон Иванович указал на лист бумаги на планшетке, которая была у него, – нужна ваша роспись. Дата, время рождения, вес, рост. Тут все как и в ваших документах. Прошу, – он развернул планшетку «лицом» к Александру.

Александр передал файл жене и взял планшет с бумагами из рук Андрона Ивановича. У врача он попросил и ручку. Но тут он резко заколебался. Это свойственно человеку в ответственный момент. Он отошел в сторону и присел на скамейку, где до этого они с Елизаветой играли в карты. Елизавета же и Андрон Иванович остались на месте и общались между собой, как услышал Александр по обрывках фраз, судя по всему говорили о том, как прошли роды, все ли хорошо, все здоровы и о другом в том же духе.

Александр сел и находился будто «не здесь». Сейчас, одним росчерком, он должен «отобрать» у сестры ею же рожденного ребенка. Все разом стало сложно и трудно. Когда он «носил» свой план, то до родов все казалось легким и простым, даже гениальным, однако сейчас, когда этот маленький комочек мужского пола и весом (он бросил взгляд на бумаги) около четырех килограмм уже появился на свет в этом мире, Александр задумался.

«Подписывать или нет? Выходит, что я распоряжаюсь тем, что мне не принадлежит? Распоряжаюсь чьей-то жизнью? (он вертел пальцами левой руки ручку, производства известной Великобританской компании) А если Антуан сможет не допустить больше никакой связи его матери с нами? Стоит ли сейчас это вот делать – забирать ребенка у Кати? Может быть он останется с ней…она его родила и ребенок должен быть с матерью. Нет. Я не могу этого подписать. Не могу. Не могу. Не могу. Не буду. Не стану я этого делать! Не хочу. Надо порвать эти бумаги. Порвать (Александр уже вытащил лист бумаги из-под держака). Я не могу так поступить и не буду этого делать. Не должен быть все вот так».

– Саш! – позвала Елизавета и буквально подбежала к мужу, увидев, как он согнул лист пополам, – что такое?

Следом подошел и Андрон Иванович. Елизавета положила свои руки поверх рук мужа.

– Нельзя так поступать, – спокойно сказал Александр, смотря на стену с противоположной стороны.

– Что такое, Саш? – она села рядом.

– Я не хочу этого подписывать, – он посмотрел на жену и положил листок на планшет, – это жестоко.

Глаза Елизаветы «бегали», смотря то на мужа, то на бумаги, то на Андрона Ивановича.

– А то, что хочет сделать Мари не жестоко? – Елизавета взяла жесткий и серьезный тон.

– А нам, ты считаешь, стоит ей уподобляться?

– Нам стоит защитить ребенка от нее.

– Отобрав тем самым ребенка у матери?

– А ты видишь другой выход!? – Елизавета повысила тон.

– Оставить все как есть, – Александр говорил спокойно, – мы поддались на эмоциях ей. Выкрутили весь этот хитро…(он использовал некорректное, матерное слово) план, который ни к чему хорошему не приведет.

– Александр, – вступил Андрон Иванович, – но пока ведь, так называемый план, складывается неплохо.

– Можно подождать с росписью и документами? – Александр поднялся с места.

– Нет.

– Аннулировать все эти документы можно?

Елизавета посмотрела на мужа широкораскрытыми глазами, но он этого не видел, зато увидел Андрон Иванович.

– Я имею ввиду все, включая отказ Екатерины от ребенка.

– Пройдемте в мой кабинет. Это не место для таких разговоров.

Они поднялись в хорошо знакомый кабинет Андрона Ивановича, в котором ничего не изменилось с прошлым посещением. «Хозяин» кабинета сел за стол, а супруги перед ним.

– Александр, что с вами произошло? С чего вы решили резко поменять свое решение?

– Я понял, что все вот это, – он указал на бумаги, положенные ими на стол, – бред и идиотизм. Она, я имею ввиду француженку, ничего не сможет сделать, чтобы забрать ребенка у Катерины. И просто нет смысла делать вот это вот все.

– А если она его заберет? – Елизавета говорила спокойно. Она могла резко возбудиться, но ей хватало пары минут, чтобы успокоиться и продолжать мыслить рационально.

– Ну вообще, – оба посмотрели на Андрона Ивановича, который взял слово, – как я говорил вам ранее, это действительно маловероятно. Есть кучи нюансов, которые просто так не обойти. Я знаю, о чем говорю, потому что, поверьте, в моей практике хватало отбитых как папаш, так и мамаш. Ну так вот, Александр, вы настаивали на всем этом, – он побила пальцами по бумагам, – поэтому это все сейчас перед вами. А сейчас вы хотите ничего не усложнять и пустить все как есть. Знаете, я благо общался с большим количеством людей, – он говорил не нравоучительно, а просто делился своим опытом, своей жизнью как делиться друзья, – и пришел вот к какому выводу…что если человек колеблется перед сложным выбором, хочет поменять решение очень сложного вопроса в последний момент, что называется на флажке, то исход всегда равный. То есть, пятьдесят процентов поменяют решение, а другие пятьдесят нет. И пятьдесят процентов из этих пятидесяти ошибутся, а другая половина окажется права. Абсолютно шансы всех равны. Я скажу лишь то, что думаю – оставьте ребенка с материю и не придумывайте ничего. А для этого, – он указал на бумаги, – люди уже очень давно придумали спички, – он улыбнулся, – я же наблюдаю за вашей сестрой здесь…каждый раз когда вы уходите она, хоть и ненадолго, она плачет. И знаете, хоть она и просила меня не говорить вам, но я расскажу, чтобы вы были уверены во всем сейчас и владели всей информацией. Как-то утром я зашел к ней, ну по обычным вопросам: как спали, как самочувствие, все ли хорошо, ну и все тому подобное…так вот, – он поднес указательный палец к губам, затем убрал его, – она захотела тогда немного пообщаться, – Андрон Иванович подался вперед и облокотился руками на стол, – и она сказала, что отдает ребенка, соглашается на все это, не потому что хочет, а потому что надо. «Я не хочу этого» – это ее слова. Но это, я думаю, вы и так знаете, потому что…не может быть иначе. Кому бы ей не пришлось отдавать ребенка – сестре, брату, матери, в любом случае она не захочет этого делать. Есть те, кто с удовольствием избавляется от ребенка, буквально выкидывая его как ненужную вещь. Есть те, кто рожает, чтобы получить деньги и тратить, как вы понимаете, их не на ребенка, а на себя. Есть те, кто жалеет от того, что этот ребенок родится, жалеет от того, что это ошибка, но продолжают его воспитывать. А есть те, кто хочет чтобы ребенок появился на свет и любят его еще раньше его появления. И ваша сестра именно такая. Она не вспоминает прошлого, не думает о проблемах вокруг, а думает лишь о ребенке. Важнее него для нее нет никого и ничего. Я не беру на себя сейчас роль праведника, вы не подумайте, – он грустно улыбнулся, – просто хочу, чтобы вы знали взгляды всех участников и отношения к этой вот ситуации. Екатерина не хочет отдавать ребенка. Не принимайте это на свой счет, она вас безумно любит обоих, это я точно знаю, но любовь к ее ребенку в ней сильнее. Вот такие вот дела.

Александр и Елизавета не сразу ответили на слова Андрона Ивановича. Они обдумали все то, что он только что сказал.

– Ничего не будет. Ребенок останется с Екатериной. Ты согласна? – Александр посмотрел на Елизавету.

Она взглянула на него, затем на Андрона Ивановича, потом на пол, на потолок, и, вернув взгляд на мужа, сказала:

– Я согласна.

– Можете все сжигать, – Александр пододвинул документы к Андрону Ивановичу.

– Вы уверены?

– Да, – сказала Елизавета.