Пакт Молотова–Риббентропа – детонатор мировой войны или шаг к Победе 1945 г.?

Советское правительство аннулировало условия Брестского мира, и части Красной армии повсеместно перешли демаркационную линию.

24 ноября красные начали бои за Псков, который обороняли три полка 5-й германской дивизии и около трех тысяч белогвардейцев из новосозданной Северной армии. Германские войска, почти не сопротивляясь, отошли к Изборску, и к середине дня 25 ноября красногвардейцы очистили Псков. Белые части разбились на отдельные отряды, отходившие в секторе от Юрьева до Ревеля.

6 ноября 1918 г. полковник Северной армии Генрих фон Неф заключил в Ревеле соглашение с эстонским правительством о совместных действиях. А в середине ноября в Гельсингфорсе (Хельсинки) состоялось совещание белогвардейцев, на котором присутствовал сбежавший из Петрограда генерал Юденич.

Между тем в Ревеле (Таллине) 19 ноября состоялись выборы в Совет рабочих депутатов. Большинство голосов получили большевики. В заявлении Таллинского совета говорилось: «Таллинский Совет рабочих депутатов приветствует пролетариат России как могучий авангард всемирной социалистической революции, который, более года борясь в исключительно тяжелых условиях против империалистов всего мира, сумел отстоять свою свободу и обуздать свою буржуазию.

Пролетариат Эстонии все еще находится в тяжелых условиях… Крикуны и агенты буржуазного правительства заявляют, что из английских гаваней в Таллин скоро прибудут новые отряды усмирителей. Эстонская буржуазия предала нас иностранным насильникам. Эстонская буржуазия вступила в тесную связь с империалистами Англии и Америки. Трудовой же народ Эстонии протягивает братскую руку трудовому народу России для борьбы против общего врага за Эстонскую Советскую Республику»[35 - Цит. по: История Эстонской ССР (с древнейших времен до наших дней) / Под ред. Г.И. Наана. Таллин: Эстонское государственное издательство, 1958. С. 443.].

По инициативе Совета эстонские рабочие восстановили на фабриках и заводах восьмичасовой рабочий день.

Совет призвал таллинский пролетариат провести 20 ноября однодневную забастовку в знак протеста против нового созыва буржуазного Земского совета. В этой забастовке участвовало около четырех тысяч рабочих.

Советское правительство решило прийти на помощь таллинским рабочим, окончательно выдворить немцев и не допустить ввода туда войск Антанты. Для этого было запланировано наступление сухопутных войск в районе Нарвы, а также два морских десанта – малый в районе Нарвы и большой в районе Ревеля. Однако большой десант был сорван из-за саботажа руководства Главного управления водного транспорта, которое заявило об отсутствии топлива для транспортов, и Морское ведомство не пожелало выделить достаточно топлива для отряда транспортов.

Воинство Пятса и Ко воевать явно не желало. 19 декабря начальник штаба Вируского (Нарвского) фронта сообщал о массовом паническом отступлении войск на этом фронте: «Здесь солдаты просто бегут, и больше ничего. В бегство их обращают даже 3–4 большевика, и притом совершенно пассивных».

Не лучше обстояло дело и с боеспособностью кайтселийта (местного ополчения). Так, 24 декабря командующий Вируским фронтом сообщил военному министру буржуазного правительства, что «кайтселийт ни в малейшей степени не отвечает своему назначению… Когда противник приближается на расстояние 10–20 верст, весь кайтселийт пускается наутек… В вируском кайтселийте насчитывалось 2100 человек, сейчас же из них осталось всего тридцать человек, да и то лишь потому, что это школьники и находятся в отдельном вагоне при штабе»[36 - История Эстонской ССР (с древнейших времен до наших дней). С. 447.].

2 декабря в порт Виндаву прибыли четыре легких крейсера, шесть эсминцев и несколько тральщиков из британской эскадры адмирала Синклера. Следует заметить, что все британские корабли были новейшей постройки. После короткой стоянки британская эскадра двинулась в Ревель.

В ночь с 4 на 5 января 1919 г. на мине подорвался и затонул британский крейсер «Кассандра». Зато британский транспорт «Принцесса Маргарет» сумел выгрузить в Ревеле несколько тысяч винтовок, пулеметы и 76-мм зенитные орудия, которые немедленно были отправлены на фронт.

С 15 декабря 1918 г. британские крейсера и эсминцы начали систематический обстрел красных частей на правом фланге 7-й армии. После 20 декабря к ним присоединилась канонерская лодка «Лембит» (бывшая русская канонерка «Бобр», захваченная 3 апреля 1918 г. немцами на Аландских островах и переданная ими белоэстонцам).

Балтийский флот, несмотря на подавляющее превосходство по числу кораблей и огневой мощи, не смог оказать достойного отпора англичанам. Отчасти это было связано с ледоставом в районе Кронштадта. (В западной части Финского залива лед встает позже, а то и вообще море не замерзает.) Но главной причиной стали низкий уровень дисциплины военморов и бездарность красного командования.

Англичане и французы перебросили в Эстляндию несколько тысяч солдат, в том числе из числа русских пленных, освобожденных в Германии. Генерал Юденич, командовавший белыми войсками, получил от союзников несколько десятков орудий и танков. Однако под ударами Красной армии войска Юденича отошли на эстонскую территорию, где частью разбежались, а частью были интернированы.

31 декабря 1919 г. в городе Юрьеве (Тарту) было подписано перемирие между Эстонией и Советской Россией, а 2 февраля 1920 г. там же заключен мир. Согласно его условиям, Россия признала независимость Эстонии. Государственная граница между РСФСР и Эстонией устанавливалась в основном по линии старой границы с Эстляндской и Лифляндской губерниями с присоединением к Эстонии двух районов.

Таким образом, к Эстонии прирезывалась от России полоса шириной от 10 до 25 км, проходящая к востоку от старой границы, идущей по естественным рубежам (течению реки Наровы и Чудскому и Псковскому озерам). Эта полоса становилась нейтральной (демилитаризованной) зоной на все время действия договора. Так были отторгнуты исконно русские земли, никогда в истории не принадлежавшие ни Ливонии, ни Швеции, ни иным государствам.

Кроме того, договор 1920 г. содержал статьи о безвозмездном отказе РСФСР от прав на бывшее российское имущество на эстонской территории, о выплате Эстонии золотом 15 млн рублей, о возврате в Эстонию культурных ценностей, освобождении Эстонии от ответственности за долговые обязательства России.

Позже эстонские националисты создали миф об «освободительной войне 1918–1920 гг.». На самом деле белоэстонцы вместе с Юденичем, англичанами и финнами шли «освобождать» Петроград, форты Кронштадта и Псковскую губернию. Причем роль эстонских вооруженных сил в этом интернациональном походе была минимальна. Если бы не союзники, с белоэстонской армией могли покончить сами красные эстонцы и латыши.

В Латвии правительство Ульманиса было создано фактически на германские деньги. «Судя по распискам в получении денежных сумм, немецкие оккупационные учреждения за время с 22 ноября 1918 г. по 4 января 1919 г. перевели временному правительству 3 миллиона 750 тысяч оккупационных марок. То был едва ли не единственный источник финансирования создаваемого госаппарата и армии»[37 - Латвия на грани эпох / Под ред. Л. Зиле, И. Даудиша, Э. Пелкауса. Рига: Автос, 1988. С. 9–10.].

Ряд авторов утверждают, что Ульманис был «облатышившимся немцем», прибавив к своей фамилии латышское окончание «ис».

18 декабря 1918 г. в Риге нелегально была созвана 17-я конференция партии Социал-демократии Латвии (в марте 1919 г. она была переименована в Коммунистическую партию Латвии – КПЛ). Конференция приняла постановление о подготовке вооруженного восстания. А 4 декабря было создано временное советское правительство во главе с П.И. Стучкой.

Согласно директиве Троцкого, от 8 декабря 1918 г. в составе Западной армии была создана Армия Советской Латвии. Фактически армия была создана на базе 1-й Латышской стрелковой дивизии и Особой интернациональной дивизии (с 12 февраля 1919 г. – 2-я стрелковая дивизия) и 2-й Новгородской стрелковой дивизии.

Армия Советской Латвии стремительно наступала. 2 января 1919 г. Ульманис со своим кабинетом бежал в Митаву, а на следующий день в Ригу вступили красные латыши.

Весьма любопытен и состав армии буржуазной Латвии, без боя сдавшей Ригу. Это три роты германских добровольцев (ландвера), которыми, кстати, командовали царские офицеры, естественно, немцы по происхождению; рота капитана К.И. Дыдорова, состоявшая из этнических русских, и две (!!!) латышские роты. Всего около тысячи человек. Затем оное воинство пыталось оборонять Митаву, но 8 января драпануло оттуда при одном виде красных частей. К этому времени Ульманис был уже в Либаве, а 11 января вообще покинул Прибалтику.

9 января красные взяли город-крепость Двинск (Динабург), а к концу февраля была очищена вся территория Латвии, за исключением района Либавы.

13–16 января 1919 г. в Риге состоялся 1-й Вселатвийский съезд Советов, который принял конституцию Советской Латвии. Главой ЦИК и Совнархоза избрали Петра Стучку. Помещичьи земли были национализированы, началась подготовка строительства ГЭС на Западной Двине.

Однако в развитие событий в Латвии вновь вмешались немцы. По условиям перемирия с Антантой все германские части должны были покинуть Прибалтику. Но многие германские военные не хотели покидать Курляндию, где много веков правили германские бароны. Ульманис и его правительство тоже не желали ухода немцев, и по соглашению между представителями Германской империи и правительства Латвии, заключенному еще в Риге 29 декабря 1918 г., «правительство Латвии согласно признать по ходатайству о том все права гражданства в Латвии за всеми иностранцами, состоящими в армии и прослужившими не менее 4 недель в добровольческих частях, сражающихся за освобождение латвийской территории от большевиков»[38 - Белая борьба на Северо-Западе России / Сост. С.В. Волкова. М.: Центрполиграф, 2003. С. 15.]. Это соглашение подписали с германской стороны – Виннинг, а с латвийской – председатель Совета министров К. Ульманис и министры Р. Паэгле и Я. Залит. По этому соглашению германские добровольцы, приобретая права гражданина в Латвии, вместе с этим приобретали и права на покупку земельных участков на территории республики.

6 января 1919 г. в Либаве началось формирование русского добровольческого отряда ротмистра князя А.П. Ливена. К концу января его численность достигла 65 человек, а к началу марта – 250 человек. Отряд временно вошел в состав балтийского ландвера. Чисто формально отряд Ливена был подчинен генералу Деникину.

В начале февраля 1919 г. в Либаву с согласия германского правительства прибыл генерал Рюдегер фон дер Гольц. В 1918 г. он отличился в гражданской войне в Финляндии, а в Курляндии его прозвали «черный рыцарь». С этого времени он стал командиром 6-го резервного корпуса, куда вошли балтийский ландвер и другие германские добровольческие части. Немцы сделали новым главой латвийского правительства пастора Андериевса Ниедру. Пастор безропотно выполнял все указания «черного рыцаря». В 1928 г. в свое оправдание Ниедра писал: «Если бы Германия не дала нам в помощь шестой резервный корпус, то Петр Стучка еще и сейчас сидел бы в Риге».

Всего под командованием Гольца оказалось 40–50 тысяч солдат, свыше 95 % из которых были этнические немцы. 26 февраля «корпус» взял Виндаву, где находился небольшой отряд латышских стрелков, не имевших артиллерии.

22 мая 1919 г. войскам фон дер Гольца удалось взять Ригу. Вытеснив красных из Латвии, немцы начали воевать с белоэстонцами. Замечу, что и после изгнания немцев латыши устроили с эстонцами «междусобойчик» из-за спорных территорий и унялись лишь после грозного окрика «тетушки Антанты».

В начале июля 1919 г. под сильнейшим натиском Антанты, угрожавшей блокадой или даже вторжением в Германию, немецким войскам пришлось покинуть Прибалтику.

Однако местные немцы и часть демобилизованных солдат, решивших остаться в Курляндии, в конце августа разогнали опереточное латышское воинство. К ним присоединились около шести тысяч белогвардейцев.

Свято место пусто не бывает, посему и объявился вождь движения – полковник Павел Рафаилович Бермонт. Нашему читателю эта видная фигура Гражданской войны практически неизвестна, поэтому о нем стоит рассказать подробнее.

Жил-был в Тифлисе еврей-ювелир Рафаил Берман. И, говорят, жил не хуже других, но, увы, его сын Пейсах не захотел пойти по стопам отца. Впрочем, такая ситуация была у многих евреев-ювелиров. Вспомним хотя бы, как огорчили сыновья главного нижегородского ювелира Мойшу Свердлова. Наш же юный Рафаилович увлекся музыкой. В 1901 г. его призвали в армию и зачислили капельмейстером в 1-й Аргунский казачий хор. Однако хорошего музыканта из Пейсаха не получилось, и он выбирает военную карьеру. Он отличился в Русско-японской войне, получил «Георгия» и первый офицерский чин. Где-то около 1905 г. он крестился и стал Павлом Бермонтом (Бермондтом). Как видим, небольшое удлинение, и фамилия звучит как немецкая. Но этого нашему Рафаиловичу оказалось мало, и он каким-то способом усыновился князем Михаилом Аваловым. Замечу, что в отличие от тех же Рюриковичей в Кахетии числились десятки князей, иной раз не имевших и пары слуг. Среди таковых был и Авалов. Итак, теперь наш Рафаилович на службе был Бермонтом, а при необходимости в иных местах представлялся князем Павлом Михайловичем Аваловым.

При «проклятом царизме» военная карьера Рафаиловича не удалась, и он к февралю 1917 г. дослужился лишь до ротмистра. Первые два года после падения монархии судьба носила нашего героя то в Киев, то в Питер, и вот наконец в Митаве всплыл полковник Бермонт.

В начале октября 1919 г. воинство Бермонта (Западная добровольческая армия) начинает наступление на Ригу.

9 октября Бермонт создает Комитет управления Латвийского края, то есть местное правительство. Бермонт выпускает свои деньги. В обращение были пущены банкноты достоинством 1, 5, 10 и 50 марок, всего на общую сумму 10 млн марок. На одной стороне этих банкнот (их прозвали «аваловки») текст был на немецком языке, а на другой – на русском. Поверх русского текста красовалось изображение двуглавого орла с короной, а внизу немецкого текста – знак германского ордена Железного креста. Время выпуска «аваловок» значилось: «Митава, 10 октября 1919 г.»

Авалов выпускал и собственные почтовые марки с изображением Ильи Муромца и восьмиугольного креста. Нельзя обойтись и без знамен. В производство пошли флаги: сине-бело-синий фон, в левом углу – маленький русский национальный флаг, посредине – русский герб, в центре которого помещались три отдельных герба – Лифляндии, Курляндии и Эстляндии.

Западная добрармия имела под ружьем 51 тыс. человек. Армия располагала сотней пушек, 50 минометами, 600 станковыми пулеметами, сотней аэропланов, тремя бронепоездами и десятью броневиками. Таким образом, Бермонт располагал куда большими силами, чем Юденич, армия которого в конце сентября 1919 г. насчитывала 18,5 тысячи солдат. Кроме того, к Бермонту непрерывно шло пополнение из Германии – люди, оружие, военные материалы. В конце октября военный агент Бермонта в берлине подпоручик Эберхарт сообщал в Елгаву, что закупил у германской фирмы «Гуго Стиннес» 12 танков.

8 октября войска Бермонта-Авалова захватили города Двинск и Тукумс, а на следующий день овладели пригородами Риги. Полковник Земитанс со своим штабом в панике бежал из Риги и приказал войскам занять позиции у Юглских озер. 10 октября правительство Ульманиса бежало в Цесис, предварительно сделав заявление, в котором говорилось, что правительство надеется, «что жители Риги с присущим им хладнокровием и любовью к порядку сумеют вынести и это испытание». Народный совет также перебрался в Цесис. В Риге началась паника, и в сторону Юглы потянулись потоки беженцев.

Казалось, что судьба Риги уже предопределена. Но в последний момент Бермонт остановил свои войска и при посредничестве западных союзников решил вступить в переговоры с Ульманисом.

Эта задержка и решила судьбу кампании. К вечеру 10 октября в Ригу прибыли четыре эстонских бронепоезда, а в ночь на 11 октября к крепости Динамюнде подошли четыре британских и четыре французских корабля.

Вмешательство эстонцев в принципе понять можно – с одной стороны, они боялись, что Бермонт, захватив Латвию, займется Эстонией. Ну а с другой стороны, они по-прежнему мечтали отхватить северную часть Латвии. Забегая вперед, скажу, что в последнем они преуспели, и в качестве компенсации за расходы по интервенции Эстония получила латвийский город Валка.

Лондон и Париж одновременно стремились к двум взаимоисключающим целям – подавить большевизм в России и создать барьер из государств-лимитрофов. Еще 16 января 1919 г. Джордж Ллойд заявил в Париже: «…положение в России очень скверное; неизвестно, кто берет верх, но надежда на то, что большевистское правительство падет, не оправдалась. Есть даже сообщение, что большевики теперь сильнее, чем когда бы то ни было, что их внутреннее положение сильно, что их влияние на народ теперь сильнее… Но уничтожить его мечом… это означало бы оккупацию нескольких провинций в России. Германия, имея миллионы человек на восточном фронте, держала только край этой территории. Если послать теперь для этой цели тысячу британских солдат в Россию, они взбунтовались бы… Мысль о том, чтобы уничтожить большевизм военной силой – безумие… Военный поход против большевиков сделал бы Англию большевистской и принес бы Лондону Совет»[39 - Цит. по: Ткаченко В.Ф. Форт «Красная Горка». СПб.: Остров, 2007. С. 47.].

Тут, как говорится, лучше не скажешь! И, соответственно, перед «тетушкой Антантой» стояла дилемма – или мириться с большевиками, разумеется стараясь получить более выгодные условия; или решительно поддержать какого-либо энергичного белого генерала: Колчака, Деникина, а за неимением лучшего сошел бы и Бермонт. Кстати, и как стратеги, и как политики Колчак и Деникин были, по крайней мере, не выше нашего Рафаиловича. А вот помогать белому вождю следовало не войсками (это стало бы ему медвежьей услугой), а деньгами, современным оружием и снаряжением, и, что очень важно, обеспечением тылов и флангов от любых националистических бандформирований, начиная от воинства Константина Пятса и кончая армией бухарского хана.

Однако союзники боялись прихода к власти белого диктатора и воссоздания «единой и неделимой» куда больше, чем Ленина и Троцкого. В результате политика Антанты напоминала действия шизофреника. С одной стороны, она поддерживала белых, а с другой – националистов всех мастей – грузинских, украинских, польских, финских, эстонских и т. д. Европейцам не был понятен менталитет русского человека, от мужика до князя, который, увидев, как ляхи и чухонцы идут на Русь, сам пойдет под знамена не то что Левы Троцкого, но и Стеньки Разина.

5 октября 1919 г. союзная эскадра в составе трех крейсеров и восьми больших эсминцев открыла огонь по Усть-Двинску – стратегически важному предместью Риги, занятому Западной добрармией. Затем корабли союзников бомбардировали занимаемые аваловцами предместья Риги Торенсберг и Гагенсбрег. Русско-германская артиллерия отвечала. Общие повреждения кораблей союзников англичане до сих пор не сообщили, известно лишь, что 17 октября крейсер «Дракон» получил попадание снаряда, убившего 9 и ранившего 4 моряков.

В конце концов Бермонт решил вывести свои части из зоны обстрела корабельной артиллерии. Левое крыло русско-германской армии было отведено на хорошо оборудованные Олайские позиции.