Тунгусский Робинзон

– Командир, мы идем, – услышал Сергей голос сержанта. – Держись, лейтенант!

Где— то, отдаваясь эхом от скал, вдруг послышался гул боевых бортов. МИ— 24, словно летающие танки, вынырнули из— за перевала. В этот миг Сергей, облегченно вздохнув, пустил ракету красного дыма в направлении позиций засевших бандитов, чтобы обозначить место бомбометания. Почти мгновенно с ракетой, указавшей цель, раздался рев НУРСов. Место, где прятались горцы, превратилось в настоящий ад, перемешанный с камнями, кровью и их разорванными телами. Вертушки, повторив боевой разворот, вновь сделали еще один залп, чтобы окончательно поставить точку в существовании этого бандформирования. После того, как несколько ракет разорвалось в пределах этой лощины, из живых существ там остались только микробы.

Когда дым от взрывов рассеялся, то глазам Сергея предстала ужасная картина.

Садясь в борт, он еще раз взглянул на место сражения, и холодок пробежал по его спине. Среди камней, омытых кровью, лежали кровавые куски мяса, завернутые в камуфлированную ткань.

Вся эта трагическая картина навевала в душе Сергея всевозможные философские измышления, заставляя его думать о правильности этой войны. Ведь он понимал, что исполняет только приказ. Кто стоял за этим, и чьи интересы в Чечне представлял русский солдат, было тогда неизвестно, они были просто солдаты, солдаты, исполняющие свой долг!

Глава четвертая

ПОСЛЕДНИЙ РЕЙД

Лютый открыл глаза. Вновь он вернулся в реальный мир, оставив воспоминания о прошлом в файлах своего мозга. Духота в самолете не давала расслабиться. Тот, кто был тепло одет, разделся и спал безмятежным сном. Люди не обращали никакого внимания на жуткое тарахтение, которое исходило с правой стороны самолета.

Девчонка спала, положив голову на плечо Сергея. Тонкая струйка слюны стекала из уголка ее рта, подчеркивая этим сладость сна.

Сергей стал пристально рассматривать все происходящее в самолете. Ему после пива очень хотелось курить. В этом самолете салон для курящих был почему— то не предусмотрен. Однако охотники, которые без остановки резались в карты, дымили вовсю своими самокрутками. Они не обращали внимания на спящих в салоне и на те посторонние звуки, которые исходили от монотонного жужжания.

Сергей робко достал сигарету и закурил. Он прятал ее в кулак, чтобы никто не видел и продолжал изучать летящую публику.

Самолет местной авиалинии скорее напоминал не воздушное транспортное средство, а какой— то межколхозный автобус, перевозящий механизаторов и упитанных доярок к месту работы. Они постоянно пахли соляркой и коровьим навозом, и этот запах впитался не только в одежду, но и в кровь.

Сергей никогда не брезговал такими местами. Только здесь он чувствовал единение с русским народом и духовную близость. По своей натуре до корней волос он не был эстет, поэтому ему всегда легко давалось подобное общение в злачных и грязных местах. Это и закалило его восприятие той атмосферы, от чего люди нормальные могли просто потерять сознание.

Около двери пилотов сидели инкассаторы, а напротив них на ящике с золотом расположился мент, держа автомат на коленях. Сергей был абсолютно равнодушен к блеску золота, поэтому у него, как человека неискушенного не возникало никакого желания обладать таким богатством. Лишь мысль сочувствия промелькнула в его голове, так как он представил, какую тяжесть им приходится таскать каждую неделю, рискуя своей жизнью.

Погрузившись снова в воспоминания, Сергей старался воссоздать в памяти те последние минуты, когда он еще жил на свободе и даже не представлял, какую подлость, ему боевому офицеру подкинет его нелегкая военная судьба.

После двух лет пребывания в Чечне, он старший лейтенант, уже стал матерым разведчиком и из многих передряг, свалившихся тогда на его голову, всегда выходил победителем. Даже старшие офицеры старались водить с ним дружбу, потому что они знали надежность и бесстрашие молодого командира разведроты. Десантники всегда считали за честь служить у Лютого. Он был далек от политики, но как профессиональный солдат четко делал свое дело и не всегда выполнял приказы тех, кто был абсолютно бездарен как в стратегии, так и тактических приемах. Нередко случалось, когда благодаря таким блатным штабникам из академий, десантники гибли целыми взводами, ротами, батальонами. Никто из них никогда не нес ответственности за жизни молодых, еще не обстрелянных ребят.

Война для Сергея подходила к концу. Очередная командировка заканчивалась и уже совсем близко была спокойная жизнь в военном гарнизоне. Колонна машин двигалась в Грозный на погрузку на платформы. Впереди был Псков и ставший уже родным поселок Черёха, где располагался 104 десантный полк.

Сергей, как и всё командование кавказской группировкой знал, что в рабстве у басмачей томятся русские парни, за которых бандиты требуют выкуп. Лютый об этом тоже знал, пока до него не дошла информация, что у одного чеченского «бармалея» в яме сидит офицер— десантник, с которым он учился в рязанском училище. Для Сергея это стало той каплей, которая переполняет сосуд души и тогда начинается то, что в народе именуется стрессом. Да, для него это был настоящий стресс.

По сведениям агентуры ФСБ ему стало известно, что в одном высокогорном ауле в руках Саида Эльдарова остались пятеро наших ребят, а среди них и старший лейтенант Лазарев, которого Лютый знал под позывным «Заря». Сергей, когда узнал об этом, словно взбесился. Он знал, что до конца командировки осталось двое суток и на смену псковскому десанту уже идет другая группа.

Сергей, словно пуля ворвался в кунг командира и на повышенных тонах потребовал направить его в рейд, чтобы вытащить парней из плена. Полковник, предчувствуя, что служба в этом проклятом месте подходит к концу, а полк через два дня выдвигается к месту постоянной дислокации, сказал:

– Старший лейтенант Лютый, вы же знаете, что полк возвращается в Псков. Возвращение пленных это дело комитета солдатских матерей, а также ФСБ. Пусть Кадыров и его «бармалеи» занимаются возвращением пленных на родину.

– Товарищ полковник, это же наши люди! Это простые русские православные парни! Вы же офицер – десантник, неужели вам наплевать на них?

– У меня приказ! Я жду-жду, когда поступит команда на погрузку. Поэтому никаких операций мы больше проводить не будем. Вам ясно – старший лейтенант? – сказал полковник, переходя на повышенный тон.

Лютый, вылетел из кунга на боевом взводе.

– Старый козел

Достав сигарету, он закурил, и глубоко затянувшись, сказал:

– Да, я на тебя плевать хотел…

Через несколько минут он ворвался в расположение роты:

– Дневальный, разведке боевая тревога! Строиться на улице по боевому порядку!

Дневальный нажал на кнопку сигнала и завопил:

– Разведка, боевая тревога, построение на плацу по полному боевому.

Десантники, без суеты собрали вещевые мешки, бронежилеты. Получили из ружпарка оружие. И уже через пять минут взвод разведчиков стоял в полной боевой выкладке.

– Становись! Равняйсь! Смирно!

Дежурный по подразделению строевым шагом подошел к командиру:

– Товарищ старший лейтенант, разведвзвод по вашему приказанию построен.

– Вольно, – сказал лейтенант.

– Вольно, – повторил дежурный.

Старлей, вышел встал перед строем и сказал:

– Парни у нас жопа! Мне нужно десять человек. По донесению агентуры, в одном ауле у местного падишаха в плену находятся наши парни. Мы скоро уходим, и их освободить будет некому. Кто идет со мной, – сказал старлей. – Шаг вперед!

Обе шеренги сделали шаг вперед.

К горлу Лютого подкатил комок.

– Еще раз повторяю, – в бой идут одни старики! Добровольцы, шаг вперед, марш!

Снова весь взвод сделал шаг вперед.

Командир, глядя на них, выругался, как последний сапожник. Он прошел вдоль строя и пальцем указал на тех с кем пойдет в рейд.

– Со мной идут те, на кого я указал пальцем! Тридцать минут на сборы! Остальным занятия по плану! – сказал он. – Разойдись!

– Взвод разойдись, – проорал дежурный по роте.

На плацу осталось десять человек.

– Так мужики, через два дня мы возвращаемся в Черёху, – обратился Лютый. – У нас осталось одно недоделанное дело. Правда оно выходит за рамки нашей компетенции, но я думаю победителей ни кто судить не будет. Кто со мной тот со мной! Кто хочет на дембель, можете идти в расположение роты. Только на последок хочу сказать: Парни – там, в плену у «бармалеев» русские ребята, неужели мы их оставим здесь, чтобы он погибли?

Дружный возглас бойцов возвестил о полном согласии. В ту секунду по спине Сергея пробежали мурашки.

– Уходим через сорок минут! Сейчас перекур! На сборы тридцать минут! Получить тройной боекомплект и паёк на два дня. Приказываю, – сержант Аверин, принять командование. Через тридцать минут жду вас на аэродроме. А теперь вольно разойдись! Время пошло!