2084, или Планета крыс

Вот оно – главное! Илья углубился в книгу Основоположника.

За чтением время пролетело незаметно. Связь с кораблем не работала, но, тем не менее, управляемая корабельными электронными мозгами капсула успешно пристыковалась к планетолету под песенные слова «… вот за кралю ту, за кирпичики, полюбил я кирпичный завод!».

* * *

Он покинул шлюз и вошел в каюту.

– Ли, все в порядке?

Тишина.

– Ли, ты оглох?

Он заглянул в спальню. ДНЯ мирно светился, сигнализируя о том, что все нормально, опасность миновала, но вот с роботом, похоже, что-то произошло… Илья наклонился над недвижным помощником. Так, так. Электрический шнур от спины робота прямиком шел к розетке. Вот оно что! Пользуясь отсутствием хозяина, механическая сволочь решила напиться! Подлец! Совсем обнаглел со своим Мао!

Ладно, вначале – снять скафандр.

Он направился в ванную. Шорох, раздавшийся за дверью, был слишком слабым, чтобы его насторожить.

Илья открыл дверь, и следом за ней открылся его рот: в ванной находился комар. И – какой!!!

* * *

Перед полетом Илья побывал в гостях у деда Александра. Старик, как всегда, перечитывал одну из любимых книг – «Похождения бравого солдата Швейка». Она, хоть и не попала в список запрещенной литературы, не рекомендовалась императорским наркоматом духа к чтению. Статья за нее предполагала лишь условное наказание до 5 лет.

Они поговорили о текущем политическом моменте – борьбе аляскинских ополченцев за независимость, причем, дед, как всегда в язвительно-отстраненной манере заметил, что до начала их борьбы за свои права не было пролито ни капли крови, а теперь, вот, дескать, идет настоящая война… Императора Михаила Благого, носящего звание подполковника, он назвал отчего-то кадетом Биглером.

Илья не стал спорить. Он на Аляске не был, с императором не знаком, так что не знает, где правда, а где – нет. А если не знает – дискуссия не имеет смысла.

Дед ушел в лес, а Илья стал смотреть патриотический сериал «Кругом враги!». Подобные телесаги с некоторых пор стали вызывать у него странное чувство – смесь раздражения с иронией. Как-то в них уж слишком все было предсказуемо заранее. Вот этот горбун с безобразной рожей – диверсант, шпион, насильник и гомосексуалист. Эта блондинка с огромной задницей и накрашенной физиономией – прожигательница жизни, готовая за западные духи выболтать Военную тайну первому встречному. Усталый руководитель с мудрыми понимающими глазами – наш человек, патриот. Молодой простоватый солдат – этот вначале попадет в сети горбуна, но потом сам его и разоблачит, предварительно получив десяток пуль в сердце и затылок… Впрочем, может, это и есть – правда жизни?

Несмотря на свои двадцать шесть лет, Илья был наивен, романтичен и, к сожалению, еще недостаточно умен.

За солью зашел опирающийся на костыль приятель дедули сосед Сергей Адольфович. Он был помоложе старика Гроша, но тоже ухитрился перешагнуть столетний рубеж, невзирая на больные ногу и спину. Адольфович, служивший в молодые годы в десантных войсках, знал Илью с детства. Разговорились.

– Капусту жарю, – проговорил старик, блестя железными ржавыми зубами. – Отличный продукт – столько всего можно приготовить. Щи. Борщ. Пожарить. Потушить. Посолить. Просто схрумкать в сыром виде. Больше ничего не надо, можно сказать… Нога, брат, отнялась совсем, а денег на лечение нет. Хорошо, что ты офицеришь, Родину защищаешь. Войны не хотим, но к отпору готовы! Скоро немцы на нас нападут?

– Не знаю, Адольфович. А, что, собираются?

– А ты думал! На нас всю жизнь нападали, но мы всех врагов побеждали. Видал, какую территорию имеем – больше всех в мире. Теперь вот еще космос захватим, чтобы защищать нашу Луну, Венеру, Марс. На Марс летишь?

– Туда, Адольфович.

– Ну, не осрами десант. «Никто кроме нас!» Дед-то твой, хоть по молодости ракетные шахты строил для «Сатаны», и в Германии против НАТО стоял под Берлином, а врагов – любит.

– Да он просто человек мирный, Европу обожает. Он – против войн.

– А кто – за войну? Я, что ли? Но мы всегда всех защищали, а лучшая защита – нападение. Лучше всего – неожиданное. Костылем по голове – бац! Тогда наших потерь будет меньше. Надо врага усыпить разговорами, а потом ударить! Ракеты, десант, танки. Ну, ладно, пойду. Запомни: главное – лишь бы не было войны! Ради этого и поголодать можно – все равно ржавые зубы для мяса не годятся. Марс наш, ура! Вперед – труба зовет! Равняйсь! Смирно-о-о!

Адольфович взял соль и медленно поковылял домой.

Дед вернулся поздно. Он долго возился на кухне, а потом подошел к сидящему в кресле внуку и протянул гриб.

– Вот, возьми.

– Что это?

– Сыроежка! Наверное, забыл уже в космосе про такие?

Илья с любовью посмотрел на старика:

– Дедушка, как я могу забыть это: бор, наши прогулки к вокзалу, скамейку и встречи поездов, наши разговоры, книги. И ягоды, и грибы – все я помню. Но зачем она мне?

– Будешь хранить в память о своих корнях, о Родине, о ее живой природе. Может, не увидимся больше. Я же старый…

Илья положил гриб в полиэтиленовый пакет, кинул его в кейс и… забыл о нем. А потом, готовясь к полету на Марс, в этой факельно-олимпийской суете просто не догадался выложить подсохшую сыроежку. Вот так она и полетела в космос. А с ней, как видно – и притаившийся, до поры засохший комар.

* * *

Видимо, неизвестные спиритусанктусы были опасны тем, что стимулировали рост живых организмов. И – оживляли мертвых. По крайней мере – комара. Эта тварь была не менее трех метров в высоту и занимала собой всю ванную.

Увидев Илью, она повеселела – приподнялась на волосатых лапах и двинула в него нос-трубу. Илья попытался захлопнуть дверь. Не тут-то было! Противник весил не меньше двухсот килограммов, он навалился на дверь… а запоров-то, Господи, на одноместных кораблях не предусмотрено!

Увы, одним из недостатков космических полетов является утрата мышечной силы, чего не может компенсировать даже велотренажер «Покаяние-1». Илья кинулся на кухню, где лежал нож для резки хлеба. Хоть какое-то оружие!

С урчаньем и пыхтеньем тварь полезла следом. По стенам заскрипели крылья.

– Опасно! Опасно! – заорал с пола из спальни пьяным голосом Ли. – На корабле вампир! Опасно! Опасно! Кровосос! Кровосос! Покиньте корабль!

Илья навалился спиной на дверь кухни, ногами упираясь в холодильник и чувствуя напор комара. Тот, похоже, был голоден! Он давил на дверь и страшно по-людоедски гудел. Неужели пьяница-робот не поможет? Толчки становились все сильнее. Илья в отчаянии бросил взгляд на стол… где же нож? Не видно!

– Покиньте корабль! Покиньте корабль! – снова прокричал из спальни Ли. – Опасно!

Илья слабел. В образовавшуюся щель уже хищно всовывался гигантский нос-хобот…

Спасительная мысль пришла буквально в последнюю минуту.

Холодильник!

Собрав последние силы, Илья распахнул дверцу «Малой Земли» и рухнул внутрь, захлопывая ее. Монстр в бессильной злобе прогудел свой могильный мотив и попытался ухватить Илью лапами.

Тщетно!

Илья спасся, обрекая кошмарное насекомое на мучительную голодную смерть.

Некоторое время снаружи слышалось яростное завывание и звуки падающих предметов – он в ярости крушил все подряд – а затем… затем Илья открыл бутылку лечебной противогриппозной настойки. Надо было уснуть. Теперь он мог не суетиться. Из холодильника самому ему – не выбраться, поэтому он свернулся калачиком на полу и стал замерзать. Если робот очухается, он, разумеется, отыщет Илью и разморозит. Если не очухается, – времени пройдет больше. Дело в том, что, хоть об этом и неприятно говорить – «Анатолий Дубайс» потерял связь с Землей почти сразу, как стартовал с Луны. Сложнейшее радиоэлектронное оборудование никарагуанских ученых вышло отчего-то из строя, и Илья осуществлял путешествие подобно какому-нибудь доисторическому Колумбу – без всяких контактов с большой Землей, в полном отрыве от происходящих там событий. Получалось, таким образом, что при беспомощном роботе должен будет сработать электронный мозг: корабль долетит до Марса, после – в авторежиме опустится на поверхность, потом – сутки на планете, автоматический же старт, полет до Луны… Дней двадцать может пройти, пока его выведут из вынужденного анабиоза, но, не в этом дело – за Олимпийский факел обидно!

И еще – за статую Рыгозина, которую следовало установить на Марсе навечно.