– Это ты?! Записывай, а я буду говорить!
Я молча подчинилась. Мне как-то неловко было осознавать себя стоящей перед нестройной шеренгой моих будущих одноклассников, зато Полина в роли старорежимного прапорщика явно чувствовала себя как рыба в воде, прохаживалась взад-вперёд, бросала деланно – озабоченные взгляды на лист бумаги в своей руке, говорила преувеличенно значительным голосом. Подозреваю, что она слегка рисовалась.
Впрочем, каждому своё.
– Во-первых, что за счастливчик у нас живёт один?
Одна из девочек несмело подняла руку.
– Фамилия? – Осведомилась Полина.
– Батюкова.
– Стоп! – Неожиданно для себя громко проговорила я и смутилась от всеобщего внимания.
– Что ещё? – Повернулась ко мне Полина.
– Такого не может быть. У нас мальчик должен лишним быть, а не девочка.
Иванова сориентировалась мгновенно.
– Все встали рядом со своими соседями!
Разобрались попарно. Тут же всё выяснилось. Марина, смущаясь встала около Ромы. Куклы у неё, слава Богу, не было, но теперь она вертела в руках плюшевого котёнка.
– Вы что – офонарели? – Свистящим шёпотом осведомилась Полина, остановившись напротив них. – У вас хоть какие-то понятия о приличиях имеются?
– Ромка сказал, что хочет со мной в одной комнате… – залепетала Мариша, готовая расплакаться.
Мальчик прятался за её спину. Это у него не получалось, он был на голову выше своей подруги.
– Вон! – Коротко бросила Полина. Не дождавшись реакции на свои слова. Схватила Рому за шиворот, толкнула к первому попавшемуся мальчишке. – Будете вместе.
– А чего ты тут раскомандовалась? – Выворачиваясь из её рук, со злостью в голосе спросил Рома.
Я удивилась, когда увидела Полинину реакцию на этот бунт. Девочка мгновенно успокоилась, а потом даже заулыбалась.
– Ты на самом деле хочешь знать, почему я тут раскомандовалась? – Неожиданно дружелюбно спросила она.
– Хочу! – Ромка был похож на забавную растрёпанную птичку, готового за крошку хлеба отдать свою крохотную воробьиную жизнь.
– Кто ещё хочет? – Весело осведомилась Полина, обводя взглядом шеренгу.
Ребята, само собой, молчали.
– А ты, Мариночка? – Ласково поинтересовалась она у девочки.
Марина, наконец, не выдержала и расплакалась, закрыв лицо руками. Мне почему-то показалось, что Полина именно этого и добивалась.
– Ты в меньшинстве, Ромчик, – с притворной горестью вздохнула Полина. – У тебя есть два выхода. Ты можешь продолжать качать свои права, тогда я приложу все усилия, чтобы ты вылетел из «Штуки» самым первым. А слов на ветер я не бросаю. Ты ещё не имел возможности в этом убедится, но убедишься, думаю, в течение ближайших нескольких дней. Если доживёшь и никуда не уедешь. Есть ещё один вариант. Ты тихонько становишься в строй, и мы забываем про наши разногласия. ВООБЩЕ забываем, – она выделила первое слово. – «Вообще» – это значит следующее: что бы ни случилось, ни с тобой, ни со мной, сегодняшнее происшествие я больше ни разу не вспомню. Выбирай!
Мальчик колебался недолго. Опустив голову, он занял место в строю, рядом с тем мальчишкой, которого назначила ему в соседи Иванова.
Полина только криво усмехнулась, после чего перестала обращать внимание на мальчика, словно ничего минуту назад не происходило.
Дальше всё пошло как по маслу. Никита вызвался помогать всем с расселением; прилежно таскал из комнаты в комнату сумки, вещи, столы тумбочки и всякие мелочи; с Полиной он тоже вёл себя так, словно между ними ничего не было.
– Понял, что я ему не по зубам, – шепнула мне Полина, когда мальчик с уже изрядно потёртым списком в руке подошёл к нам, чтобы что-то уточнить.
Никитины усилия оказались вознаграждены. После многочасовых пертурбаций как-то так странно получилось, что он остался в угловой комнате – в девятнадцатой – одной из самых лучших – абсолютно один.
– По-моему, он нас обхитрил, – не преминула заметить я.
Полина, похоже, тоже это поняла, поэтому тему предпочла не развивать.
До самого вечера мы разбирали вещи и устраивались.
Время от времени к нам забегали ребята, что-то спрашивали у Полины, та отвечала, несколько раз надолго уходила.
– Так я и знала! – Заявила она, вернувшись после очередной своей отлучки, – во всём холле – ни одного взрослого. Мы предоставлены сами себе!
Последнюю фразу она произнесла с всем воодушевлением, на которое только была способна.
– Произошло что-то такое, после чего ты в этом убедилась?
Полина несколько секунд «переваривала» мой вопрос.
– Как-то ты странно говоришь… Вообще-то, да. Там ребята на первом этаже из зала стулья убрали.
– Что – все? – Не поверила я. – И куда?
– Ага, все. Расставили аккуратненько, вдоль стен, чтобы не мешали. Ни один здешний комендант, как бы он ни шифровался, этого бы не смог выдержать, обязательно прибежал бы разбираться.
– Интересно, что они там собрались делать?
– Не представляю, – ответила Полина. – И как-то не очень хочется узнавать. Я ведь не тиранка средневековая. Хотят устроить дискотеку – пусть устраивают. Зачем лишать народ маленьких радостей жизни?
– А ты на дискотеку не собираешься?
– Однозначно – нет. Во-первых, сразу хочу провести линию между мной и остальными, иначе, если будут вспоминать, как я с ними прыгала по танцплощадке, не будут воспринимать меня серьёзно. Во-вторых, – Полина даже принялась загибать пальцы, – одним своим присутствием я отравлю атмосферу всеобщей радости. На меня будут нехорошо коситься – мне это надо? А в-третьих, – Полина душераздирающе зевнула, – хочу выспаться. Думаешь, легко целый день на пьедестал карабкаться? А завтра, если ты права, будет ещё тяжелее. Так что… Ты, похоже, тоже никуда не идёшь?
– Я не люблю всякое… такое, – я даже покрутила пальцами в воздухе, словно надеялась, что это натолкнёт меня на нужные мысли, но яснее выразиться так и не смогла.
Не знаю, насколько Полину удовлетворило моё путанное и более чем краткое объяснение.
– Кстати, запоминай, что я тебе говорю, – сказала она, – пригодится в жизни. Если уж ты попала со мной в одну комнату, я из тебя настоящего Навигатора сделаю. Все ахнут. Первое место на планете не обещаю, я уже застолбила территорию после папули, но вот второе – это сколько угодно. Единственное условие: чтобы ты на двойки не училась.
Спать, кстати, она так и не стала. Сначала копалась у себя в персональнике, потом забралась в интернет-кресло и долго вращалась в нём, чуть ли не вниз головой, сняла шлем, отбросила его в сторону (тот закачался на тонком шнуре), вытерла рукой вспотевший лоб.