Неожиданности начались уже на российской таможне. После утряски неожиданно возникших проблем, бюджет кампании уменьшился на сто долларов. Настроение компаньонов, как следствие этого, тоже изменилось, и отнюдь не в лучшую сторону.
Таксист в аэропорту запросил более чем адекватную сумму. Точнее, адекватной Брайтон считал её до тех пор, пока, по прибытии на место не выяснилось, что эта сумма указана не в рублях, а в долларах.
– Сколько?! – Пришёл в ужас профессор. – Да вы в своём уме?!
Таксист оказался недостаточно англоговорящим, чтобы понять все лингвистические тонкости вопроса, но смысл восклицания уловил верно и как бы между прочим погладил лежащую на соседнем сиденье бейсбольную биту.
Компаньоны намёк поняли.
Пришлось расплатиться.
Автомагазин, где продавалась подержанная техника, удалось отыскать без особого труда.
– Однако… – Сам не зная того, с доскональной точностью скопировал слова известного комедийного персонажа «Двенадцати стульев» Брайтон, когда менеджер протянул ему прайс. Разве только Киса Воробьянинов говорил по-русски, а профессор – на своём родном языке; однако интонации он соблюл с поразительной точностью.
– Да уж…, – поддакнул ему Файшер. – Но без машины нам в любом случае нельзя.
Выбор остановили на белом «форде», отличавшимся от прочих лотов сравнительно небольшой ценой и более-менее сносным внешним видом.
В Питере они пробыли совсем недолго. В сторону Москвы стартовали этим же вечером.
Без приключений не обошлось. Они ещё были в черте города, когда лопнуло переднее колесо.
Оба кладоискателя в технике разбирались на уровне среднестатистической блондинки, поэтому, уподобляясь известной анекдотной героине, они принялись тоскливо скитаться вокруг своего авто, решая, что делать дальше и не стоит ли возвратиться в магазин, чтобы потребовать сатисфакции.
Через четверть часа рядом притормозил какой-то альтруист.
– Что, отцы, проблемы? – Поинтересовался он, выходя из своей машины и приглядываясь к спустившему колесу.
– Мы вас не понимаем! – Без всякой надежды на успех отозвался профессор.
Само собой, сделал он это по-английски.
Услышав иностранную речь, альтруист воодушевился.
– Сто баксов!
Не прошло и часа, компаньоны продолжили путешествие.
– Здесь жуткие цены! – Сказал Файшер и без того очевидную вещь.
Профессор помолчал, но его лицо болезненно исказилось, что в наступивших сумерках было почти не видно.
– Вам нужно было взять кредит, – продолжал Альберто, не замечая с каким лицом спутник слушает его разглагольствования. – Тогда бы мы не испытывали проблем с финансами. Я вам это предлагал, не понимаю, почему вы не вняли моим советам.
Брайтон крутанул баранку руля:
– Ты когда-нибудь брал кредит?
– Не приходилось.
– Вот и молчи! – Огрызнулся профессор. – Что мне нужно было указать в целях кредита? Плата за обучение? Покупка автомобиля? Приобретение недвижимости?
– А просто так нельзя взять?
– Можно. Но тогда будут очень высокие проценты.
– Ясненько, – поскучнел антиквар.
– Ты не учёл ещё одного. Что, если наша затея окончится неудачей? Как тогда возвращать деньги?
– Не очень-то вы оптимистично настроены, – недовольно заметил Файшер.
– Я реально смотрю на вещи. Прошло более полувека. За это время могло произойти многое.
– Думаю, немцы не настолько глупы, чтобы прятать золото в таком месте, где его можно будет быстро отыскать.
– Только на это и надеюсь, – мрачно сказал Брайтон.
Долго молчали. Когда за очередным поворотом показались гостеприимно светящиеся окна придорожного кафе, профессор принял влево, десяток метров проехал по обочине, затем аккуратно вырулил на стоянку.
– Пора перекусить! – Сказал он.
Глава 3 (окрестности Питера)
Смеркалось. По асфальту, влажному после недавнего дождя, мчались редкие автомобили. Иглы фар выхватывали фрагменты густой листвы, куцые придорожные ели, изредка – яркие квадраты дорожных знаков
Даже летом северорусская природа окрестностей Питера не блистала разнообразием, весной же, особенно поздним дождливым вечером, дорога была на редкость уныла и пустынна. Окрестности мегаполиса, где вдоль дороги теснились придорожные кафе, пёстрые рекламные плакаты, сияющие огнями заправки и мини-супермаркеты, остались далеко позади. Теперь обитаемые места ограничивались редкими оазисами, джентльменский набор которых включал магазинчик, бензозаправку и небольшое кафе. Тут же, по обеим сторонам дороги, устраивали ночную стоянку дальнобойщики.
Около одного из таких бастионов цивилизации притормозил белый «форд». Машина медленно проехала до ряда фургонов, некоторое время постояла с включёнными фарами, затем аккуратно заехала между двух близко стоящих фур.
Звук двигателя смолк, фары потухли, но водитель не спешил выходить. Минут десять он курил в приоткрытое окно. Было видно, что человек сильно нервничает, слишком быстро вспыхивал огонёк сигареты.
В неровном свете уличного фонаря можно было разглядеть, что водитель немолод и ему вряд ли меньше пятидесяти.
Вскоре сигарета вылетела куда-то на обочину, её оранжевый огонёк затух в мокрой листве. Мужчина вышел из автомобиля и неровными после долгого сидения за рулём шагами пошёл в сторону кафе.
Над дверью висела лампочка, круг света падал на потрёпанный резиновый коврик.
Мужчина подошёл к двери и несколько секунд постоял, прислушиваясь к звукам проезжающих по шоссе автомобилей, потом поднял глаза на вывеску.
«У Михалыча».
Незнакомец усмехнулся.
Конечно, как ещё можно назвать рядовую придорожную кафешку. «У Михалыча», «У Сергеича», «У Антохи»… – на что-то большее фантазии учредителей редко хватало.
Наконец, вытерев мокрый лоб, мужчина потянул на себя ручку двери.