Мальчишка хотел ответить, но потом махнул рукой и ушёл в свою дежурку.
Я не могла не восхититься:
– Ты даже ругаться по латыни умеешь?
Никита смутился.
– Обычный бытовой грубиян. Надо было на место поставить. А ещё супер.
– А о чём вы говорили?
– Ты что, разве латыни не знаешь? – Вытянулось лицо моего собеседника.
Я смутилась.
– Я в языках не очень. Так, кое-что поняла, но не совсем…
– Он сказал, что я дурак, а я ответил, что по себе не нужно судить о других.
– Здорово! Молодец. Это он тебя проверял, «супер» ты или нет. Он уже десять раз меня проверил! Если бы кому-нибудь из обычных детей нужно было сюда пробраться, он бы латынь выучил по любому.
– В десять лет? Не-е, Никита, ты слишком высокого мнения о современных малышах. Если бы он МЕНЯ о чём-нибудь спросил, максимум, что я смогла бы сказать, это «Dura lex, sed lex» или что-нибудь в этом роде.
– Тоже неплохо.
Пройдя вахту. Никита обернулся, с ненавистью посмотрел в сторону каморки дежурных.
– Вырядились! Уроды!
– Чего это ты так на них?
– Неважно…
Мы пошли по широкой асфальтовой дорожке. С обоих сторон стояли небольшие скульптуры. Никита увидел, что я их рассматриваю.
– Навигаторы позапрошлого века, – пояснил он.
– А-а…
Я бы с удовольствием взяла его за руку, слишком непривычно было всё вокруг, но признаться кому-то в своей слабости – тоже удовольствие ещё то.
Долговязая девочка в потёртых, обрезанных чуть выше колен джинсах вскапывала клумбу, часто вытирая тыльной стороной ладони мокрый лоб.
– Поздоровайся с ней, – предложил Никита.
– Зачем?
– Увидишь.
Мне не хотелось далеко уходить от своего спутника, тем не менее, оставив сумки около него, я подошла к девочке. Та бросила на меня быстрый взгляд и невозмутимо продолжила свою работу.
– Здравствуйте.
– Привет, – буркнула девочка и отвернулась.
– Вы не подскажете, где тут первый курс собирается?
Девочка даже не обернулась.
– Не подскажу.
Мне сразу расхотелось с ней разговаривать.
– Теперь ты поняла? – Спросил Никита, когда я возвратилась к нему. – Сборище грубиянов. Мы скоро тоже станем такими.
– Ещё чего! – Я была твёрдо уверена, что кто-кто, но я в любом случае останусь самой собой. – И ещё, кто тебе сказал, что они грубияны? Они просто не хотят ни с кем общаться.
– Не вижу большого отличия.
– Может быть, тут принято ставить новичков на место.
– Зачем? Мы и так только поступили сюда, находимся на самой нижней ступени. Зачем это лишний раз показывать?
– На следующий год, когда сами будем так делать, тогда и узнаем.
– Дурак ты!
– Не обзывайся.
– Прости.
– Ладно.
Вообще-то я вежливая, но тут не смогла сдержаться. Мне и так было не по себе, а тут ещё Никита со своими страшилками.
Глава 5
Первое впечатление о школе у меня сложилось самое положительное. Я всегда любила лес и тишину гораздо больше, чем цивилизацию с её урбанистическими пейзажами. Именно поэтому мне понравилось, что вся территория школы напоминала большой парк.
Можно идти по тропинке пять, десять минут и вокруг не будет ничего, только лес. Потом появляется лужайка с длинным кирпичным зданием, вокруг – плохонькие неухоженные клумбы, какие-то непонятные плакаты, несколько потёртых скамеек – и полная тишина, ни одного человека. Даже если несколько раз обойти вокруг здания, вглядываясь в окна, ничего не изменится. Кажется, что в нём много лет никто не живёт.
Можно пойти дальше – и метров через сто встретится точно такое же здание – ещё более безлюдное, ещё более пустынное, хотя, дальше, вроде бы уже некуда. Тем не менее, следы жизни всё-таки присутствуют: в урнах полным-полно обёрток от каких-то полуфабрикатов, пыль с крохотного пятачка перед входом небрежна подметена.
Мы обошли несколько таких зданий с номерами от четырнадцати до девятнадцати. В конце концов я попросила Никиту вернуться обратно, в более обитаемые места.
– Тоже страшно стало?
Я молча кивнула. Первые положительные впечатления о школе постепенно заменялись новыми, в которых позитива было не так много.