Контрольный взрывпакет, или Не сердите электрика!

С Бебутом они были почти ровесники. Готовились встретить сорокалетие. Даже чем-то походили друг на друга. Оба высокие, спортивные. Только волосы у Бебута – темные, глаза – желтые, как у таежной рыси, а Палий – светлого прибалтийского типа. Несколько портило Петра Петровича то, что светлые глаза у него были посажены слишком близко к переносице. Но это было уж на строгий вкус. А так – мужчина хоть куда.

Петр Петрович взял со стола карандаш, повертел его и задал Ермолаю вопрос. Странный вопрос.

– А вот скажи мне, он ради своего бизнеса на убийство пойти может?

– На убийство? – удивился майор.

– Не обязательно сам… Заказать?

Бебут помолчал.

– Вряд ли… Он человек-то не злой… Хотя, кто его знает… Собственность – штука такая, быстро человека железным делает… А что случилось? Лапкин на кого-то руку поднял, пока я в отпуске был?

Палий сел за свой стол и потер лоб.

– Да есть такое подозрение. Понимаешь, какое дело… Пару недель назад Лапкин вышел на руководство нашего акционерного общества «Агротрест» с просьбой приобрести у него контрольный пакет акций Кормиловского маслосырзавода.

– Предложил продать свой завод? – снова удивился Ермолай. – Не может быть… Это ж вся его жизнь!

– Представь себе! Может быть, и правильно решил… Период мелкого производства миновал… Чтобы выстоять на рынке, нужно входить в крупные экономические объединения… – многозначительно произнес начальник отдела. – Лапкин не хуже нас с тобой это понимает… Вот и принял такое решение…

– Что ж, хозяин – барин! – пожал плечами Ермолай Николаевич. – А причем тут убийство?

– Видишь, в чем дело… Лапкин вдруг передумал.

– Передумал?

– Передумал. Неделю назад. – кивнул начальник.

– Документы о продаже он подписал? – спросил Бебут.

– Нет, не подписал.

– Раз не подписал, может и передумать… – заметил майор. – Его право.

– Нет, не его! – сделал энергичный жест рукой Палий. –Ты ж не мальчик! Третий год в нашей конторе работаешь… Ты должен понимать, что так не делается! «Агротрест» под реконструкцию завода кредит в банке взял. Оборудование за границей заказал. Расходы понес… А тут вдруг – передумал! Но это еще не все!

– А что же еще?

– Когда юристы «Агротреста» с документами в руках поехали к нему, чтобы объяснить – назад хода нет…

– Юристы-каратисты… – негромко обронил Ермолай Николаевич.

– Ай, да брось ты! – взмахнул ладонью Палий. – Сейчас время такое! Только силу уважают!.. Так вот, когда юристы «Агротреста» поехали в Кормиловск для разговора с Лапкиным, на въезде в город у них загорелась машина! Загорелась и взорвалась!… Сейчас все четверо в больнице… У всех ожоги, у двоих – тяжелые, в том числе, у начальника юридической службы Ужевича.

– Так что, ты думаешь, это Лапкин машину взорвал? – спросил Ермолай.

– Не исключено. – сощурил близко посаженные глаза Петр Петрович.

– А что эксперты-то говорят? От чего машина взорвалась?

– Да ничего они толком не говорят… Причина возгорания и последующего затем взрыва неясна… – Палий взял со стола несколько листков и заскользил по ним глазами. – В экспертном заключении ни одного определенного слова… Ну, делают вывод, что предположительно причиной возгорания могла стать неисправность электросистем автомобиля. Данная неисправность – снова могла ! – привести к накоплению статического электричества на топливных агрегатах автомобиля и возникновению искры, которая, в свою очередь, – опять-таки могла! – вызвать взрыв бензобака… Ну, словоблю-ю-юдие одно! Конкретных выводов нет, одни предположения. А, что произошло на самом деле, они не знают! Ну, сам посуди, когда это у джипов бензобак из-за неисправности электропроводки взрывался, а?

– Всякие случаи бывают. – взглянул в манящее окно Бебут.

– Да, брось ты, Ерема, из себя дипломата строить! – вздернул брови подполковник Палий. – Сам же понимаешь, что-то здесь не так!

Он поднялся из-за стола и снова подошел к карте, ткнул пальцем в обведенный фломастером кружок и сказал:

–Так вот, Ермолай Николаевич, прокатись до своего Кормиловска и пощупай там на месте, что все это значит? Чего это Лапкин в отказ пошел, да еще так круто? Может быть, крыша у него какая серьезная появилась? А, может, еще кто-то глаз на сырзавод положил и помимо Лапкина действует? Нам же надо знать, кто это вдруг такой дерзкий в области возник… С самим Лапкиным поговори… Вдруг он тебе, как знакомцу по школе, что-нибудь скажет… Кстати, начальник службы безопасности «Агротреста» Дудник сейчас в Кормиловске находится. С ним войди в контакт… Может быть, он что-то уже выяснил… Даю тебе на оперативную разработку три дня… Если понадобится, еще прибавлю! Так что, давай! Садись в свою «Волгу» и поезжай!

– Подожди, Петрович! – запротестовал Бебут. – У нас же был договор, – после отпуска ты меня по области гонять не будешь! Мне диссертацию надо заканчивать и спецкурс по техническим средствам готовить… Я же с сентября курс лекций по техсредствам в Юридическом институте МВД начинаю читать… Ты ведь сам ходатайство из института визировал!

– Ермолай Николаевич! Неделя все равно ничего не решает! – надел на лицо официальную маску Палий. – И ты еще не преподаватель института, а мой сотрудник!

Бебут собрался продолжить сопротивление, но Петр Петрович опередил его. Он заговорил другим, дружеским тоном:

– Хотя ты, Ермолай, и мой сотрудник, но я тебе не приказываю! Мог бы и приказать, но не приказываю. Я тебя прошу! Съезди, разберись, что там и как! Только ты можешь! Это ж твой город! Ты там родился. Тебя там каждая собака знает. Всего-то несколько дней!.. Вернешься из Кормиловска с толковой информацией, заканчивай свою диссертацию, ради бога! Готовься к академической карьере! А пока – сделай, что я тебе не приказываю, а прошу! По-человечески прошу! Понял меня?

– Понял! – сказал майор Бебут и скользнул взглядом по карте области. На ней красным фломастером обведено название населенного пункта – Кормиловск. Места, где он родился около сорока лет назад.

2. Засада

От областного центра до Кормиловска двести пятьдесят километров. По Сибирским масштабам – пустяк. Хотя весь Крым с севера на юг примерно столько.

Заслуженная "Волга" Бебута пулей летела по хорошему шоссе. Машина когда-то принадлежала управлению по борьбе с экономическими преступлениями. Но пару лет назад в органы начала активно поступать новая техника, и начальство разрешило продавать старые автомобили сотрудниками по остаточной стоимости. Если бы не это, Бебут никогда бы не смог на свою зарплату приобрести автомобиль. А так, эта «двадцать четвертая «Волга» стала ему в три месячных зарплаты. Да и то в рассрочку. Бухгалтерия ежемесячно вычитала с денежного содержания по тридцать процентов.

«Волга»– автомобиль вечный. И, если в плавности хода, расходе бензина и уровню звука в салоне она уступает западным машинам, то по реальной, а не показной надежности превосходит на порядок. Не то, чтобы она не ломается. Ломается, и часто. Но ее конструкция позволяет своими руками или с помощью знакомого дяди Васи устранить любую поломку. Отмоешься от черного масла и бензина, изругаешь отечественную технику последними словами и опять, как ни в чем не бывало, крутишь баранку.

А удачливый в бизнесе друг ноет при встрече, что его «Мерседес» опять стоит. Каждая запчасть стоит столько, сколько вся «Волга», да еще и поставить ее на самых фирменных станциях техобслуживания, как следует, не могут. «Такие деньги отдал, жену с дочками в лес свозил и опять стою!… Они проклятую деталюшку на оптовой базе в Москве заказали, говорят, скоро пришлют… Жду, вторая неделя пошла!»

Шоссе было пустынно.

Наслаждаясь свободным пространством перед собой, Бебут утапливал ребристую педаль газа до самого пола. Будто сорванная диким смерчем проносилась мимо трава на обочине, неспешно уплывали к оставшемуся позади областному центру веселые березовые рощицы, а сизые ленты лесов у горизонта оставались на месте.

Кормиловск находился как раз на границе лесостепи и тайги.

Между ним и областным центром лежали плоские пшеничные поля, разделенные веселыми березовыми рощицами. И только у самого Кормиловска к дороге подступал непроглядно темный хвойный лес. Правда, его передовые посты в виде одиноких медноствольных кедров начинали встречаться еще за много километров от маленького городка.

На самом деле, сибирские хвойные великаны ничего общего с настоящим кедром не имеют. Их правильное название – Сибирская кедровая сосна. Но по красоте, качеству великолепной ароматной древесины и долгожительству сибирской сосне вполне мог бы позавидовать описанный в Библии настоящий кедр, растущий в Ливанских горах.

«Не случайно, – подумал Бебут, – в Сибири говорили, в березняке – веселиться, в кедровнике – Богу молиться.»

Когда-то Кормиловск был большой станицей на Великом сибирском тракте. И славился ямщицкими тройками, постоялыми дворами и оптовой торговлей сладким сибирским маслом. Его со всех сторон свозили сюда местные крестьяне-маслоделы. Это были – прижившиеся в Сибири потомки донских и уральских казаков, украинских крестьян, а также немцев из различных германских княжеств, два века назад переселенных в эти края императрицей Екатериной Великой. Экспорт сливочного масла в Европу приносил подданным Российской империи доходы в два раза превышающие те, что давала добыча золота на богатейших Ленских приисках.

Большая часть знаменитого французского масла в начале двадцатого века представляла собой сибирское масло, поставляемое Россией в Париж. Там его переупаковывали в хорошую вощеную бумагу с надписью «Сделано во Франции» и уже, как французское, продавали по всей Европе. Немалые деньги от этих операций доставалась тогда и Кормиловску.

Но счастливую судьбу города разрушила Транссибирская магистраль. Стальные линии Транссиба прошли южнее, через нынешний областной центр. Постепенно и вся жизнь переместилась туда. Возы с пшеницей, мясом и маслом устремились к железнодорожным вагонам. Ямщиковы дочки – к женихам в путейских и военных фуражках. Купеческие сыновья – к высоким дверям гимназий и реальных училищ. И Кормиловск заснул.