Николай Пржевальский – военный разведчик в Большой азиатской игре

27 августа 1689 года был заключён Нерчинский договор, который начинался словами: «Божiею милостiю Великихъ Государей Царей и великих князей Иоанна Алексеевича, Петра Алексеевича и великая государыня, благоверная царевна Софья Алексеевна всея Великия и Малыя и Белыя Россiи Самодержцев…» [141 - Текст воспроизведён по изданию: Первый русско-китайский договор 1689 года. М. АН СССР. 1958].

С нашей стороны присутствовали: Ближний Окольничий и Наместник Брянский Фёдор Алексеевич Головин, Стольник и Наместник Елатомский воевода Иван Остафьевич Власов и Дьяк Семеон Корницкий. Однако договор окончательно не решил пограничный вопрос, который стал камнем преткновения ещё не одну сотню лет. Он только сгладил имеющиеся конфликты и продвинул дальнейшее развитие русско-китайских отношений, внёс существенные коррективы в политику цинского правительства в отношении торговли с Россией.

Русские предпочли конкретные преимущества пекинской торговли неопределённым выгодам ловушки в Амурском бассейне и судоходства по этой реке к неизведанному для них морю [142 - Клиффорд Фауст. //Великий торговый путь от Петербурга до Пекина. История российско-китайских отношений в XVIII–XIX веках» С.12].

Под давлением военной силы Китая Россия сделала уступку, согласившись отказаться в пользу Цинской империи части бассейна Амура, а другую его часть оставить в числе неразграниченных земель. Цинский рубеж продвинулся далеко на северо-запад, осложнив выход России к Тихому океану по рекам. Для нового цинского императора Кан-си это был большой военный и дипломатический успех, способствующий укреплению его режима. Однако на оставленных русскими землях он запретил, кому бы то ни было селиться, и они превратились в безлюдную буферную зону. После заключения Нерчинского договора Приамурье надолго опустело. Маньчжурам не нужен был этот далёкий и, в то время по их представлениям, слишком не перспективный край. На месте русских острогов и деревень выросли леса. Только через полтора столетия русские вернулись на Амур, вновь основали там города и посёлки [143 - Никитин Д.Н., Никитин //. Указанное сочинение. C.77].

На протяжении многих лет китайские источники утверждали, что из всех договоров о границе между Россией и Китаем только Нерчинский договор был якобы равноправным, а все остальные – неравноправными. Иными словами, это именно и означает то, что династия Цин отрезала и добровольно уступила России территорию к северу от хребта Бай Синъ ань лин (Большой Хинган) и Охотское море; и с тех пор Россия «законно» присоединила себе всю Сибирь; а обширные земли к югу от хребта Вай Синъ ань лин, в том числе и остров Куедао (остров Сахалин), вплоть до побережья Японского моря, в то время принадлежали Китаю. Таким образом, река Хэйлунцзян (река Амур) – стала внутренней рекою Китая [144 - Галенович Ю. М.//Китайские поминки по КПСС и СССР.C.242].

В статье 2 окончательного текста договора стоял вопрос о переносе острога. 31 августа 1689 г. приказчику Аргунского острога В. Милованову была послана «память» о переносе острога на другую сторону р. Аргунь. В итоге острог был перенесен в следующем 1690 г.

17 июня 1690 г. Лантань достиг реки Элигуна и поставил в устье каменную стелу с выбитой на ней надписью на пяти языках: маньчжурском, китайском, русском, монгольском и латинском о разграничении земель, после чего возвратился [145 - Библиографическое описание: Русско-китайские отношения в XVII веке: Материалы и документы. Т. 2. М., 1972 Сетевая версия – В. Трухин, 2010.]. В результате для Российского государства появилась возможность, не опасаясь военных столкновений с Китаем, воплотить замыслы по освоению рудных месторождений Приаргунья[146 - Нерчинский Завод // гл. ред. К. К. Ильковский. – Чита: ЗабГУ, 2015. – С. 67].

В этом же году из Москвы были доставлены специально отчеканенные золотые наградные монеты для основных участников переговоров и всех находившихся там служилых людей [147 - Посол, окольничий Ф. А. Головин, получил золотой в 8 золотых, И.О. Власов – в 6 золотых, три полковника по золотому в полтора золотых, а дьяк С. Корницкий восемь стольников.]. Власов вернулся в Москву на доклад, и в феврале 1691 года был принят царями Иоанном и Петром которые объявили ему своё «милостивое слово» за «службу в Даурской земле» и за «особенное радение при заключении мирного договора с Китайским государством» [148 - Собрание государственных грамот и договоров. Ч. 4. М., 1828. С. 625.]. Позднее он был пожалован в думные дворяне.

Попытка Петра I сделать «сделать китайский торг» монополией государства. Первые разведывательные экспедиции в Азию

Правительство при царях Иване V и Петре I решило продолжить дело, начатое их родителем. Когда русское правительство, не получило известий из Китая о Нерчинском договоре (здесь речь идёт о его ратификации, – прим. автора), оно решило отправить туда нарочного. Исполнить это поручение вызвался торговец и датский подданный Э.Избрант Идес, который решил попутно «поправить свои коммерческие дела». Он был отправлен через Сибирь в Пекин. Так в середине марта 1692 г. из Москвы в Китай двинулось второе русское посольство. Цель его была как можно больше получить сведений о Китайском государстве: о традиционных товарах, о торговых путях и партнёрах, о местах добычи драгоценных камней или их иностранных поставщиках. Ему также ставилась задача разузнать об отношении императора Канси к Нерчинскому трактату 1689 г. И в 1695 г. Идес привёз известие о мирных намерениях Канси, сыгравших немаловажную роль: Пётр I, готовясь к Азовскому походу против Турции, считал необходимым сохранить мир на дальних восточных границах[149 - И.П.Магидович. В.И.Магидович//Указ. Соч. Том 3. C.78].

Дневник Идеса был издан меньше, чем через год по его возвращении в Москву, сначала в Германии, потом в Голландии. Этот дневник стал очень важным источником для изучения этнографии и географии Сибири [150 - М.П.Алексеев//Указанное сочинение. С.140].

В том же 1695 г., когда Петру I исполнилось 23 года, он посылает купца гостиной сотни Семена Маленького и Андрея Семёнова в Персию и Индию, который повёз царские грамоты к шаху и Великому Моголу. Семён Маленький доплыл до Персии, побывал в Исфахане, Тегеране, имел несколько аудиенций у шаха. Затем московский купец добрался до Индии, получил от Великого Могола подарки – знак доброго расположения – для себя и для передачи царю – слона. К несчастью, на обратном пути, в Астрахани, после пятилетнего путешествия С. Маленький умер, не успев ничего описать, никому, не рассказав никаких подробностей [151 - Воловников В.Г.//Посланник Петра I на Востоке. М. Наука. 1986].

Имея на Западе слишком много недругов, Пётр I решил серьёзно обратить свои взоры на Восток, и понимал, что для общения с этой частью света нужны подготовленные кадры со знанием местных языков. Для этого в 1700 году был издан его первый указ об обучении русских людей восточным языкам. Продолжалось освоение Сибирских ресурсов. В 1704 г. плавильный завод на Аргуне начал регулярно давать серебро и тем самым положил начало развитию сереброплавильной промышленности России.

В 1706 году указом Петра I в адрес енисейского воеводы Богдана Даниловича Глебова сибирским сановникам напоминалось о запрете кому бы то ни было вести торговлю на территории китайских вотчин без императорской «грамоты», а также о том, что монополия на продажу сибирской пушнины тонкой выделки считается исключительным правом государства.

Потерпев неудачу в Прутском походе 1711 г. и потеряв выход к Чёрному морю, Россия нуждалась в организации торговли с Востоком и Азией по «сухому пути». В 1714 годупервая духовная миссия архимандрита Иллариона Лежайского отправилась в Китай.

Со стороны восточных соседей также была предпринята попытка контактов. В период с 1712–1715 гг. Кан-си направил в Россию свое первое посольство во главе с Ту-Ли-Шэнем к калмыцкому хану Аюке с целью склонить российских калмыков к поддержке своих наступательных планов в отношении Джунгарского ханства. Посольство Цин посетило ставку калмыцких вождей, осевших в низовьях Волги после их бегства из Китая. Дипломаты пытались уговорить правителя вернуться, выступить против джунгаров и подчиниться Китаю, но получили от него отказ. Польза от этого посольства состояла в том, что Китай получил объективную информацию о Великом соседнем государстве. а Россия получила согласие от китайского императора Сюань Е на приезд первой Российской духовной миссии, что способствовало развитию китаеведения в России [152 - Мясников В.С. //Новые знания о России в Цинском Китае.].

В то время многие азиатские орды желали стать подданными России. Расчёт был выгодный: имея номинальное подчинение русскому царю, который находился на большом расстоянии и не мог полностью держать под их контролем, не подчиняться беспокойным соседям, и в то же время фактически не зависеть от московитов. Однако Пётр I решил воспользоваться случаем – подчинить себе среднеазиатские ханства в действительности, чтобы овладеть единственным для России путём в Индию и Китай. Он заметил два важных стратегических направления: со стороны Каспия и Иртыша. В этих направлениях были выдвинуты первые разведывательные экспедиции в Средней Азии[153 - Ген. л-т М.А. Терентьев //История завоевания Средней Азии. том I,1903. С.19].

В 1715 году Пётр I с целью разведки пути в Индию отправил посланником в Персию дипломата Артемия Петровича Волынского, чтоб тому «быть при шахе впредь до указа на резиденции». Он получил инструкцию:

«Едучи по владениям шаха персидского, как морем, так и сухим путём, все места, пристани, города и прочие поселения и положения мест, и какие где в море Каспийское реки большие впадают, и до которых мест по оным рекам можно ехать от моря, инет ли какой реки из Индии, которая б впала в сие море…присматривать прилежно и искусно и проведывать о том, а особливо про Гилянь, и какие горы и непроходимые места…по Каспийскому морю лежащие от Персиды, однако ж так, чтоб того не признали персияне, и делать о том секретно журнал повседневный, списывать все подлинно. Внушать, что турки главные неприятели персидскому государству и народу, и самые опасные соседи всем, а царское величество желает содержать с шахом добрую соседскую приязнь. Смотреть, каким способом в тех краях купечество российских подданных размножить, и нельзя ли чрез Персию учинить купечество в Индию».

Известно стремление Петра I найти прямые пути в Индию и установить дипломатические отношения с Великим Моголом. Об этом, в частности, свидетельствуют снаряжение специальных экспедиций и содержание инструкции главе одной из них князю Александру Бековичу, подписанной царём 14 января 1716 года. Все эти попытки окончились неудачей, но российское правительство продолжало направлять усилия на развитие торговли с Индией.

В 1720 г., император Кан-си принял личного посланника Петра I капитана лейб-гвардии Преображенского полка Льва Васильевича Измайлова [154 - Из истории Русско – Китайских отношений. (1695–1720 гг.) Сайт древних рукописей DrevLit.Ru.], посланного царём для заключения торгового договора. Известно, что наказ Петра I Л. Измайлову был следующий:

1) заверить китайское правительство в дружбе России к Китаю; установить совершенно новые основания для русско-китайской торговли;

2) добиться взаимного назначения консулов;

3) получить разрешение на постройку в Пекине русской церкви и на покупку двора для торговли и хранения товаров [155 - Там же.].

Царь снабдил Л. Измайлова грамотой на имя императора с собственноручной подписью и наказал подчиняться всем обычаям страны. Несмотря на успех первой встречи, договор не был заключён. Препятствием стало то, что в России укрывались «беглые монголы», медленно происходило размежевание границ и русские покровительствовали владетелю Джунгарии, воевавшей с Китаем. Участвующий в посольстве Л.В. Измайлова в Пекин в 1719–1721 гг. сын шотландского врача Лаврентий (Лоренц) Ланг, занёс данные о путешествии в дневник, где чётко показал цель посольства Измайлова: организация постоянной русско-китайской караванной торговли. Для этого Ланг был оставлен в 1721–1722 гг. в Пекине в качестве агента Петра I.

Историку – тибетологу А.И.Андрееву, из английских источников стал известен уникальный факт, что Пётр 1 попутно пытался наладить связи даже с Тибетом. «Государь Петр Великий посылал в различные времена грамоты и подарки к Ламе» (Панчен-ламе), – ещё одно событие, не зафиксированное в российских исторических анналах [156 - Андреев А.И. //Тибет в политике царской, советской и постсоветской России. – СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та; Изд-во А.Терентьева «Нартанг», 2006. С.50].

Есть также информация о том, что в 1722 г. Пётр I встречался в Астрахани с находившимся там московским купцом Андреем Семеновым, где ещё раз, теперь лично, расспрашивал его о давнем путешествии, о тех путях, какими он следовал в Индию [157 - Воловников В.Г. //Посланник Петра I на Востоке. М. Наука. 1986].

Зарождение основ службы разведки под прикрытием МИД России

Сегодня существует дипломатическая разведка – разведывательная деятельность, которой осуществляется дипломатическим ведомством в интересах государства. Это – особый вид легальной стратегической разведки, которая предполагает сбор сведений в политической, экономической, социальной и военной сферах страны, где аккредитовано дипломатическое представительство.

Не справедливо было бы не вспомнить в этой связи серба разведчика и дипломата, внёсшего в то время весомый вклад в зарождение такого вида разведки как дипломатическая. Полное имя его Иллирийский Савва Лукич Владиславич-Рагузинский.

Рагузинский, готовивший договор с Китаем по русско-китайскому разграничению, направил накануне в Забайкалье четырех геодезистов – Петра Скобельцына, Василия Шетилова, Ивана Свистунова и Дмитрия Баскакова. В свиту назначили несколько самых толковых и осведомлённых из всех имевшихся тогда в Российской империи специалистов-китаеведов. Самым полезным из них, как потом обнаружилось, оказался Л.Ланг [158 - Клиффорд Фауст. Указанное сочинение. С.15]. Посольство прибыло в Пекин 21 октября 1726 года.

К 1727 г. геодезисты положили на карту среднюю и верхнюю Аргунь с притоками Газимур и Урюмкан, все течение Шилки и ее составляющих Онона и Ингоды, а также реки Чита и Нерча. Таким образом, они изучили, в основном, системы обеих составляющих Амура [159 - И.П.Магидович. В.И.Магидович. // Указанное сочинение. Том 3.С.162]. Граница установилась от реки Аргунь к западу. Земли Амура и Тихоокеанского побережья остались не разграниченными. Им поручили обратить особое внимание на картографирование любых буддистских памятных знаков, способных послужить подтверждением притязаний китайцев на земли в Забайкалье, которые русские чиновники намеревались категорически отвергнут [160 - Клиффорд Фауст. Указанное сочинение. С.26].

20 августа 1727 года, Рагузинский в ранге Чрезвычайного Посланника посольства России и Полномочного министра Статского и Действительного Советника, подписал договор между Россией и Китаем «при речке Буре» и ратифицировал Нерчинский договор в Кяхте, 21 октября 1727 г.[161 - Первый этап подписания Кяхтинского трактата состоялся в районе речки Буре весной 1728 года. Окончательное подписание трактата состоялось в форме размена текстами документа в Китае 14 июня 1728 года. Ист: В.Г. Дацышен//Кяхтинский трактат 21 октября 1727 г.: проблемы текста и датировки.]. Согласно договору, граница между Россией и Китаем в районе Монголии (являвшейся частью империи маньчжуров) была установлена в соответствии с принципом uti possidetis «каждый владеет тем, чем владеет теперь».

Рагузинский во время пребывания в Сибири получил приказание для укрепления позиций государства закладывать города, укрепления и пограничные пункты. Крепости были в Селенгинске и Читинске. Летом 1727 года, в день Святой Троицы, Савва основал город Троицкосавск [162 - Йован Дучич//Граф Савва Владиславич – Рагузинский. Серб-дипломат при дворе П. Великого и Екатерины I. С.53]. Обмен экземплярами договора состоялся 14 июня 1728 г. на речке Кяхте, где сооружалась слобода для открытия пограничной торговли. Кяхтинский договор был ратифицирован в июне 1728 г. [163 - И.А.Захаренко. //Историко-политическая география и картография Приамурья. Мн., 2009.С.3] и стал важной вехой в истории отношений России и Китая вплоть до середины XIX в. служил их юридической основой, а город Кяхта (Троицкосавск) был главным пунктом торговли между Россией и Китаем.

Рагузинский был лично знаком с Милеску Спафарием, и учитывая опыт своих предшественников, при заключении договора ради достижения общего соглашения, пошёл на известные уступки маньчжурам. Новый трактат, определивший условия политических и экономических взаимоотношений России и Китая и зафиксировавший границу в районе Монголии, состоял из одиннадцати статей [164 - Русско-китайские договорно-правовые акты (1689–1916). С. 45–47.]. Китайские источники трактовали данную ситуацию следующим образом:

«Так как положение Китая и России было равным, то поэтому и взаимоотношения между государствами постоянно поддерживались на основе равенства и взаимной выгоды. Именно потому, что это было так, в период от Нерчинского договора и до «опиумных войн» в отношениях между Китаем и Россией не произошло в основном каких-либо заметных изменений» [165 - Юй Юаньань. //Чжун-Э лян гожэнь минь юхао гуань сисань бай нянь (300 лет дружественных отношений народов Китая и России) // Лиши Яньцзю. 1957. № 11. С. 8].

Результатом миссии в Китае были важные дипломатические успехи, а вернувшись в С.-Петербург в декабре 1728 года, дипломат – разведчик Рагузинский составил для Российского правительства обстоятельные и подробные записки о Китае [166 - Все собранные им о Китае сведения поднес Императрице в 1731 году. Полное заглавие рукописи его: «Секретная информация о силе и состоянии Китайского государства, и о протчем, сочин. тайн. сов. и ордина Св. Александра кавалером, Ильлирийским графом Савою Владиславичем, бывшим в характере чрезвычайного посланника и полномочного министра при Дворе Китайском, 1731 г. в Москве».]. Характеризуя состояние Сибири, он писал о ней как о богатом и обширном крае, но малозаселённом и опустевшем по многим причинам,

«наипаче…от глупостей прежних управителей и от непорядков пограничных», и что в «Сибири нет ни одного крепкого города, ни крепости, особенно на границе, по ту сторону байкальского моря».

Все собранные им о Китае сведения привёл он в порядок и поднёс кабинету министров императрицы Анны Иоановны в 1731 году. Полное заглавие его рукописи имело название:

«Секретная информация о силе и состоянии Китайского государства, и о протчем, сочин. тайн. сов. и ордина Св. Александра кавалером, Ильлирийским графом Савою Владиславичем, бывшим в характере чрезвычайного посланника и полномочного министра при Дворе Китайском, 1731 г. в Москве».

В этот же период времени в 1729 году второе по счёту Китайское посольство направилось теперь уже в Петербург, правда вышло оно во времена правления Петра II, а прибыло туда лишь в день годовщины коронации императрицы Анны Иоанновны (1732). Это было первое в истории Китая посещение китайскими послами столицы европейского государства [167 - Чудодеев Ю.В. //Крах монархии в Китае». Гл.2 Развитие китайских монархических структур (XVII-сер. XIX в.)].

В 1753 году императрица Елизавета Петровна решила возобновить дипломатические отношения с Китаем. Через три года кандидатом для данной миссии в Пекин был назначен дипломат Василий Фёдорович Братищев. 27 января 1757 В.Ф. Братищев убыл из Москвы и через 8 месяцев был в столице Китая, где пробыл до 4 октября. Однако его миссия потерпела неудачу и не принесла желаемого результата. Свои отношения, ввиду незнания языка, он строил через иезуитов, которые не горели желанием помогать представителю России [168 - Большая биографическая энциклопедия. Толкование.]