Опричник

– Помогите мне этого безумца доставить в его комнату.

Толстяк вздохнул, но увидев блеснувшую в руке графа серебряную монету, тут, же подхватил незадачливого бузотера и потащил на второй этаж. Рашфорт поднял шпагу и расхохотался.

– Какой конь, такая и шпага.

С этими словами он проследовал за толстяком. Догнал граф обоих уже в комнате. Хозяин закинул Меншикова на кровать и позвал служанку. Та вошла в комнату, предварительно, попросив графа ее пропустить. Взглянула на пятно на свитере и чуть не потеряла сознание.

– Это всего лишь вино, – проговорил граф, приведя его в сознание. Затем подошел к Меншикову и ударил того по щекам.

Отборная русская брань разнеслась по комнате. Рашфорт покачал головой. Еще раз оглядел наряд бузотера и произнес шепотом:

– Я так и думал.

Затем взглянул на хозяина и произнес:

– Я заберу его с собой. Вот вам, – он протянул золотой, – и запомните, ничего такого вы не видели. А сейчас я должен отлучиться на какое-то время, и уладить свои дела.

– Хорошо, сударь. – Толстяк спрятал монету в карман фартука, затем кивнул в сторону бузотера и спросил: – Что с ним?

– Это вас нужно спросить, что с ним? Это вы его так изрядно накачали вином.

– Это не я, сударь. Это он сам набрался.

Рашфорт спорить не стал, махнул рукой.

– Вы уж тут за ним посмотрите, как бы он что-нибудь еще не учудил, – заметил кислое лицо толстяка, и пояснил: – оставьте горничную.

Вышел на улицу, туда, где его ждала Миледи.

Дорога на Ля Рашель.

– Как же болит голова, – первое, что произнес Меншиков, придя в себя. Схватился за голову: – Что за пойло наливал мне трактирщик.

– Отменное вино, урожая 1615 года, – раздался неожиданно голос.

– Бургундское, – прошептал Федор.

– А, вы, разве просили у него какое-то другое? – Уточнил незнакомец.

– Да нет, бургундское…

Федька не договорил. Неожиданно Меншиков понял, что находится не в номере постоялого двора, где по законам жанра он должен был поутру очнуться, а, по всей видимости, путешественник просто предположил, скорее всего, в каком-то экипаже едущем неизвестно куда. Открыл глаза и увидел знакомое лицо.

– Раз уж вы очнулись, – проговорил дворянин, – позвольте представиться – Мишель Фредерик граф Обочин прозванный в этой местности – Рашфорт. С кем имею честь общаться?

– Франсуа – Анри – Пола граф д'Мане. Увы, прозвищ не имею. Прибыл во Францию из Ямарики.

Рашфорт рассмеялся.

– Скорее из Московии, – проговорил он. – От жителя Ямарики вас отличает говор. Как говорите вы, говорят в районе белой орды.

– Черт, вас в отличие, от местных крестьян довольно сложно обмануть, – вздохнул Меншиков.

– Просто по делам государства я вынужден был года два назад отправиться в те места.

Федор наконец-то освоился в карете и уселся поудобнее. Взглянул в окно и спросил:

– Так куда же вы меня везете, граф?

– Называйте меня – Рашфортом, – проговорил Обочин, – я уже привык, что местные меня так называют. А едем мы, граф, в Ля Рашель.

Федька присвистнул. В его планы путешествие в город принадлежащий гугенотам и находящийся на краю гибели (кардинал Ришелье и король Людовик XIII собирались подавить последний оплот протестантов).

– И я не могу отказаться от поездки? – Полюбопытствовал он.

– Боюсь, что нет. Вы и так подвергли себя опасности, появившись в Париже в таком наряде.

– А что в нем не так? – Удивился Федор.

– Кроме того, что берет, в больших городах, никуда не годится, вы еще напялили казацкие шаровары. Да любой католик, – тут стоит отметить, что Рашфорт назвал именно католик, а не как-то иначе, – заподозрил бы в вас монгола.

Меншиков хотел было возмутиться. Он был чистокровным русским, и никаких примесей, тем более азиатских в его родне испокон веков не было. Сдержался.

– Кстати, – продолжал между тем дворянин, – вот ваша шпага.

Он протянул обломки оружия Федору и добавил:

– Не думал, что дамасская сталь стала такой хрупкой.

Меншиков взял в руки оружие, покрутил. Хотел было выбросить в окно, но Рашфорт его остановил.

– Она может вам пригодиться. Отдайте хорошему кузницу в Ля Рашели. Он превратит шпагу в грозное оружие.

– Честно признаться, – молвил Федор, – мне ее привезли из Китая.

Путешественник не соврал. Шпага действительно, как и большая часть товаров сувенирного магазина, в котором он ее приобрел, из Поднебесной.

– Пегая орда. – Дворянин покачал головой: – Не думал, что там есть умельцы способные создать что-то стоящее. – Неожиданно Рашфорт понял, что ошибся. Он кое о чем забыл и вот теперь вспомнил. – Извините, граф, я, кажется, ошибся. Только сейчас вспомнил, что до меня дошли слухи, что там, на островах, водятся умельцы, способные сделать оружие, не уступающее мечам золотой орды. Вот только я не припомню, чтобы они делали шпаги.

Меншиков еле сдержал свое удивление. Он не предполагал, что во Франции могли знать о существовании Японии. Все-таки эти два государства находились (в какой-то степени) на разных сторонах планеты. Вполне возможно, что Рашфорт прочитал об этом из записок Марко Поло. Ну, на худой конец, узнал из уст человека знакомого с творчеством путешественника.

– А пока вы не приехали в Ля Рашель, я готов одолжить одну из своих.

Обочин повернулся спиной к Федору. Открыл скрытую в стенке кареты нишу и извлек оттуда клинок. Протянул д’Мане и только, когда увидел глаза Меншикова, разглядывавшего оружие, понял, что тот обращаться со шпагою не умел. Вспомнился вдруг момент их встречи, когда незадачливый русич попытался его атаковать.

– Да я погляжу, – молвил Рашфорт, – со шпагой вы явно не знакомы. Какую же вы совершили глупость, граф, когда рассчитывали, что ее вам для самообороны хватит. Почему я говорю – самообороны, да только от того, что атаковали вы меня явно под воздействием бургундского.

Меншиков непроизвольно коснулся рукой раскалывающейся головы. Кивнул.