Шпионы среди нас: секретные материалы

24 февраля 1914 года караван достиг Хаиля. Разбив лагерь за его стенами, Белл послала Фатуха к правителю. Вернулся «оруженосец» в сопровождении троих верховых, вооруженных пиками: оказалось, что эмир ибн-Рашид в отъезде, но его дядя Ибрагим, который остался наместником, готов принять ее. Гертруде показалось, что Фатух незаметно делает ей какие-то знаки, но им не удалось перекинуться даже словом.

Ворота Хаиля захлопнулись за караваном. Гостья и хозяин обменялись приветствиями, и на этом… разговор завершился. Ибрагим только обронил, уходя, что, поскольку принц отсутствует, будет лучше, если госпожа подождет его здесь, в этих покоях. Сказано это было самым вежливым тоном, но Гертруда сразу поняла что к чему. Она под арестом.

Через пару недель она буквально ворвалась в эмирский сад. Меж фонтанов и деревьев гуляли эмирские же дети, наместник с придворными пил кофе в голубом павильоне. Британка завела разговор об отъезде, но все, как и ожидалось, только улыбались и подливали горячего напитка. Тогда в ярости – разыгранной ли, неподдельной ли – она вскочила с подушек, повернулась, ушла. И услышала за своей спиной молчание – лишь размеренно журчали фонтаны. Такой жест мог позволить себе только шейх, смельчак, привыкший повелевать.

Если бы в павильоне была дверь, Гертруда бы ею хлопнула. Она понимала, что нанесла наместнику обиду (как когда-то у бедуинов), которую тот не простит. Очутившись в своих покоях, Гертруда приготовила пистолет.

Но через некоторое время вошел главный евнух и объявил мисс Белл, что она свободна. Более того, протянул ей кошель с теми самыми двумя сотнями фунтов, которые она «перевела» сама себе в Хаиль. Гертруда едва успела. Армия ибн-Сауда была уже почти под стенами города. Ибн-Рашид готовился к активной обороне. Еще немного, и Белл очутилась бы под перекрестным огнем армий двух принцев. В этой зловещей предгрозовой атмосфере ей все же хватило времени на то, чтобы сделать альбом фотографий города, ради которого она пересекла пустыню.

Но в Англию она вернулась, не выполнив главного задания. Осенью 1914 года Ближний Восток уже представлял собой поле боя. Британия решительно вовлекла в войну арабов, пообещав им независимость в случае победы над османами.

В Лондоне произошла наконец тайная встреча Гертруды с тем, для кого она при свече, слушая, как хлопает на ветру ткань палатки, писала ночами свой дневник. Всего одна ночь вместе. Чарлз уже получил приказ отбыть в действующую армию для участия в десанте против султанских войск под Галлиполи. Там ему было суждено погибнуть.

А опыт, полученный Гертрудой в ее политической миссии в Хаиле, остался. В ноябре 1915 года ее вызвали в Египет, где она второй раз встретилась с неким Томасом Эдуардом Лоуренсом (первый раз – мимолетно, на раскопках Кархемиша в 1913 году, когда он, студент Оксфорда, еще, наверное, и не предполагал, что станет «тем самым» Лоуренсом Аравийским. Ключевые шаги на этом пути он сделал вместе с Гертрудой Белл).

Они упорно трудились в течение шести недель, разрабатывая план «восстания в пустыне», причем голубоглазого вояку бумажная работа тяготила, он все время мотался на передовую, а его напарница с видимой легкостью просиживала в офисе дни и ночи. Вскоре, после непродолжительной командировки в Индию, ее вместе с Лоуренсом и знаменитым разведчиком сэром Перси Коксом перевели в Басру. А в марте 1917 года последовал вызов в недавно захваченный Багдад. Мисс Белл консультировала там официальных представителей британского командования.

МНОГИЕ ШЕЙХИ НЕ ДОВЕРЯЛИ АНГЛИЧАНАМ. НО ОНИ ДОВЕРЯЛИ ЖЕНЩИНЕ, КОТОРУЮ ДАВНО ЗНАЛИ.

После ухода турок в городе царил полный разброд, требовалось срочно создать временное правительство, и здесь Гертруда была незаменима. Многие шейхи не доверяли англичанам. Но они доверяли женщине, которую давно знали. Англичане, в свою очередь, были уверены, что арабы сами не в состоянии управлять своими землями. Гертруда старалась убедить соотечественников в обратном… и стала «некоронованной королевой Ирака» – женщиной, которая фактически возвела на престол в этой стране первого официально коронованного короля Фейсала I из дома Хашимитов.

В 1919 году, уже после войны, она ездила на Парижскую мирную конференцию: «Меня уговаривали остаться на дипломатической работе в Европе, но я не могла себе представить, как можно в такой момент быть там. Я не могу думать ни о чем, кроме того, что будет с Ближним Востоком». Еще годом позже заслуженную путешественницу, бывшую шпионку, офицера в отставке, обладательницу ордена империи назначили Восточным секретарем Высшей Британской комиссии в Междуречье.

Справедливости ради стоит признать, что истории такого плана – все же исключение. Отношение к женщинам в разведке почти всегда было цинично-утилитарным. И настороженным, если не параноидальным.

В начале ХХ века, инструктируя отправлявшихся в Россию агентов, шеф британской разведки Мэнсфилд Камминг говорил: «Никогда не доверяйте женщинам, не дарите своих фотографий, особенно женщинам. Создавайте впечатление недалеких, безмозглых простачков и никогда не напивайтесь». При этом он знал, что главную информацию о работе большевистского правительства и его лидеров получал от женщин.

Одним из его агентов в России в первые годы советской власти был британский журналист Артур Рэнсом – будущий знаменитый детский писатель. Он был любовником секретарши Троцкого Евгении Шелепиной (впоследствии ставшей его женой, которой позволили уехать вместе с ним в Англию в 1920 году). Шелепина передавала своему любовнику ценнейшую информацию о планах и политике большевистского руководства.

Еще одной женщиной, работавшей на британскую разведку, была близкая приятельница Ленина и давний член партии Надежда Петровская. Она была любовницей Пола Дьюкса – знаменитого британского разведчика, успешно работавшего в Советской России. Дьюкс, учившийся в Петербурге, бегло говорил по-русски и после революции под другим именем смог стать членом партии и внедриться в Коминтерн. Одно время он даже работал в ЧК. Петровская, которая часто встречалась с Лениным и Крупской, передавала любовнику важнейшую секретную информацию. Когда Дьюкс вернулся в 1920 году в Британию, Камминг встретил его как героя. Король Георг V возвел разведчика, служившего в ЧК, в рыцарское достоинство. Дьюкс продолжал работать в разведке вплоть до Второй мировой войны.

А вот что говорил на расширенном заседании Военного Совета при Наркоме Обороны 2 июня 1937 года Иосиф Сталин: «Есть одна разведчица опытная в Германии, в Берлине. Вот когда вам, может быть, придется побывать в Берлине, Жозефина Гензи, может быть, кто-нибудь из вас знает. Она красивая женщина. Разведчица старая. Она завербовала Карахана. Завербовала на базе бабской части. Она завербовала Енукидзе. Она помогла завербовать Тухачевского. Она же держит в руках Рудзутака. Это очень опытная разведчица, Жозефина Гензи. Будто бы она сама датчанка на службе у немецкого рейхсвера. Красивая, очень охотно на всякие предложения мужчин идет, а потом гробит».

Еще конкретнее высказался один из «полевых» агентов разведки: «Жуткие бабы. В постели разматывали человека так, что любой следователь от зависти бы сдох. Все ведь знаешь, а все равно попадаешься!»

И попадались. Причем чаще, чем это можно было бы предположить. Пожалуй, дело в том, что приключения «шпионок с крепким телом» и их жертв вызывают самый живой интерес всех без исключения СМИ – от самых скандальных до самых респектабельных. Уж больно соблазнительна фактура, особенно когда жертвой становится кто-нибудь из сильных мира сего – то, что истории эти похожи одна на другую, как конвейерные елочные игрушки, никого особо не волнует. А сам факт передачи секретных сведений (если таковой и был) зачастую тонет под ворохом пикантной мишуры. Так, например, случилось в начале 60-х годов XX века в Англии.

21 мая 1963 года военный министр Великобритании Джон Профьюмо перед Палатой общин строго заявил, что в его отношениях с девушкой по имени Кристин Килер не было ничего предосудительного. Кристин была представлена ему Стивеном Уордом, фигурой в светских кругах в те времена не последней. Уорд был модным костоправом, к услугам которого прибегали Уинстон Черчилль, лорд Астор (в загородном доме рядом с поместьем которого и проходила та вечеринка) и даже принц Филипп. Уорд, помимо этого, еще был художником, рисовал членов королевской семьи.

Благодаря ему Кристин Килер познакомилась не только с Профьюмо, но также и с советским военным атташе Евгением Ивановым. Казалось бы заурядный адюльтер приобрел характер шпионского триллера. Капитан 1-го ранга Евгений Михайлович Иванов в свое время окончил Военно-дипломатическую академию. Работал помощником военно-морского атташе в Норвегии, потом в Британии. Эрудированный, элегантный, компанейский, он даже в чопорном Лондоне сумел найти общий язык с представителями бомонда. В Норвегии Иванову, по его собственным словам, удалось завербовать двух ценных агентов.

Знакомство с Кристин позволяло ему найти подходы к людям, находившимся на самой вершине британского истеблишмента. К Джону Профьюмо, например. Центр одобрил идею вербовки военного министра через Кристину. Говорят, что девушка передавала Евгению Иванову не только информацию от Профьюмо, но и соображения принца Филиппа о мнении королевы по внешнеполитическим вопросам. В таком изложении Кристин выглядит прямо-таки «многостаночницей» шпионажа.

Правда, финал ее карьеры вышел скомканным. По глупости Кристин Килер связалась с наркодельцом, за которым давно охотились полицейские. В дело ввязалась британская контрразведка. Во время допроса девица призналась, что спала не только с сыном королевы и министром обороны, но и с помощником советского военно-морского атташе. Скандал был грандиозный. Ее Величество была потрясена. Досталось, конечно, и принцу Филиппу. Профьюмо пришлось уйти в отставку. Не усидел в кресле и премьер-министр Британии Гарольд Макмиллан.

Как водится, все участники этой истории рассказывают детали по-своему. Кристин в своих интервью рядится в одежды Мата Хари («новой Мата Хари» газетчики назвали ее за полвека до того, как на страницы попало имя Анны Чапман). Причем, видимо, в этом она права – ценной информации с ее помощью добыть так и не удалось (по крайней мере, так утверждает британская МИ-5), зато она стала героиней шпионского фильма.

Евгений Иванов в связи с «делом Профьюмо» был спешно отозван из Лондона (как он сам утверждает, предупредил КГБ о надвигающемся скандале один из выдающихся советских разведчиков Ким Филби, и КГБ решил поделиться информацией с ГРУ). В начале ХХI века он подготовил к изданию книгу «Голый шпион», где красочно описал свою интригу с Килер. Причем описал в стиле, подходящем для романа не столько шпионского, сколько эротического: «Едва выпив по капле, мы начали настоящее сексуальное сражение. Хорошо, что мебель была прочная, иначе наши любовные утехи нанесли бы очень большой материальный ущерб. Мы вгрызлись друг в друга, как звери. В течение секунд Кристин осталась без одежды. Когда я бросил ее на постель, то восхитился белизной ее кожи, красотой ее груди и тонкой талией.

Кристин была то мягкая и нежная, то свирепая и жестокая. Что-то животное было в ее руках, которыми она хватала каждую часть моего тела. Она так двигалась в жарком ритме нашей страсти, что мне казалось, вокруг нет ничего, кроме этой сексуальной бестии…» Сама Кристин, правда, как-то обронила, что «в постели ничего впечатляющего не происходило», а секс обычно не занимал и пяти минут.

Солгавший в парламенте «ради семьи» Джон Профьюмо семью сохранил. И не только. Спустя несколько дней после отставки он появился в центре для беженцев Тойнби Холл на востоке Лондона и предложил свою помощь в качестве посудомойки. И оставался там на протяжении 40 лет. Он расширил сферу деятельности этой благотворительной организации, включив социальные программы и программы обучения для молодежи. За свою самоотверженность на ниве благотворительности в 1975 году он стал Командором ордена Британской империи (CBE), а 20 лет спустя Маргарет Тэтчер назвала его «одним из национальных героев» и, пригласив на свое 70-летие, усадила рядом с королевой…

МОЛОДАЯ ПРАКТИКАНТКА БЕЛОГО ДОМА МОНИКА ЛЕВИНСКИ НА САМОМ ДЕЛЕ БЫЛА СПЕЦАГЕНТОМ «МОССАДА».

Если верить некоторым экспертам, практически та же самая история произошла в США в 1998 году. Так же, как и в Англии, достоянием гласности стала интрижка высокопоставленного чиновника с молодой и привлекательной женщиной. Чиновник прилюдно солгал. Газеты раздули скандал. Разница была в одной детали. Не в том, что этим чиновником оказался президент США Билл Клинтон – в конце концов на его месте мог быть, допустим, председатель объединенного комитета начальников штабов, – а в том, что интимничавшая с ним в Овальном зале молодая практикантка Белого дома Моника Левински на самом деле была спецагентом «Моссада» типа «ласточка».

В недрах израильской политической разведки, как утверждают эксперты, действует особая служба, специализирующаяся на соблазнениях политических деятелей с целью последующего шантажа. Женщины-агенты – «ласточки», мужчины – «вороны». Конкретным же предметом того шантажа называли другого агента «Моссада». Израильтяне якобы угрожали Клинтону разоблачением его интрижки с Моникой, требуя освободить Джонатана Полларда, сотрудника военно-морской разведки США, осужденного за шпионаж в пользу Израиля.

Считается, что Поллард передал израильтянам копии около 1800 секретных документов. При этом всего он украл свыше 1 000 000 (миллиона!!!) секретных документов, в числе которых были: специальный технический отчет о советской ракетной системе «Стрела-10» (SA-13); анализ тенденций развития зенитно-ракетных систем военно-морских сил СССР; сведения об уровне шумов, издаваемых кораблями и подводными лодками; исследование работы разведки военно-морских сил Израиля; исследование портовых сооружений в Тобруке, Ливия; сведения о возможности электронной войны между Ираном и Ираком; документы о военном значении расширения технической инфраструктуры в Южном Йемене; данные о нетрадиционных методах ведения войны ВМФ Ливии; информация о постройке в Сирии завода по производству нервно-паралитического газа; данные о комплексе зданий ООП в Тунисе.

Ради такого шпиона никакой секс-бомбы не жаль!

Все-таки получается, что в разведке (как и во многих других профессиях) женщинам, как правило, приходится рассчитывать прежде всего на свои внешние данные. Хотя известно, что задания, требующие тщательности, внимательности и полного сосредоточения, женщины выполняют как минимум не хуже мужчин. Но в большинстве разведок мира – и не без причины – господствуют представления вполне в духе И.А. Серова, руководителя советской разведки в 1950 – 1960-х годах, категорически возражавшего не только против использования женщин в качестве оперативных работников, но и против привлечения их к кабинетной работе. Он считал, что женщин стоит использовать лишь как приманку или – изредка – для вербовки других женщин.

Так что истории героинь агентурной работы наподобие Анны Морозовой, чье имя известно благодаря фильму «Вызываем огонь на себя», где ее роль блестяще исполнила Людмила Касаткина, – редкое исключение. Фильм, кстати, охватывает только треть ее боевой биографии, связанную с сещинским подпольем. В районе станции Сеща, в тылу врага, располагалась крупнейшая авиабаза дальней бомбардировочной авиации Гитлера, откуда совершались налеты на Москву, Горький, Ярославль, Саратов. Анна организовала подрывную разведорганизацию – «Сещинское подполье», состоящую в основном из девушек. Они не только добывали разведданные, но и занимались саботажем (подсыпали сахар в бензин, песок в пулеметы, похищали парашюты и оружие) и диверсиями (к бомбам и бомболюкам самолетов прикрепляли мины замедленного действия, которые взрывались в воздухе, и самолеты гибли «по неустановленным причинам» через час после вылета). Только в дни Курской битвы подпольщики из группы Морозовой взорвали шестнадцать самолетов!

А уж известия вроде того, что ветеран разведслужб с более чем 20-летним стажем Летиция Лонг возглавила Национальное агентство геопространственной разведки (NGA) в 2010 году, наверное, всегда будут сенсационными. А вот истории, подобные происшествию с израильтянкой Анат Кам, скорее всего, будут повторяться снова и снова.

У 19-летней Анат Кам с Матой Хари не было ничего общего. Кроме юного возраста и бесславного конца шпионской карьеры. Анат проходила срочную службу в канцелярии командующего израильским Центральным военным округом генерала Яира Наве. Очень маленькая, но начальница. Доступ к секретным документам ей полагался по должности. Впоследствии – собственно, в ходе следствия – она объясняла кражу этих документов и предание их гласности идеологическими мотивами.

Анат (что вполне ожидаемо для девушки из интеллигентной благополучной семьи) придерживается, как сама утверждает, левых политических взглядов. Левизна в Израиле не всегда означает приверженность принципам социального равенства. Скорее наоборот: левый истеблишмент составляют крупные капиталисты, топ-менеджеры, именитые адвокаты, врачи, профессура, ну и, конечно, люди искусства, журналисты – в общем, зажиточные слои, которые не спешат делиться нажитым и теплыми местами. Только территориями и только с арабами. Образ жизни израильского левого истеблишмента давно уже как в западном мире, мешает только одно: жить-то приходится в ненормальной стране, которая вечно на войне и вечно вызывает недовольство либералов со всего мира. Простая формула последовательно левого Израиля выражена в названии одного леворадикального движения: «Мир – сейчас!».

А «сейчас» как раз война. И на войне случается всякое.

Непосредственным толчком к совершению Анат Кам неординарного гражданского поступка, как объясняет она сама (а также ее защита и многочисленные сторонники), стало следующее: юная правозащитница обнаружила, что армейское командование, проводя точечные ликвидации террористов, нарушает закон. Собственно, не закон даже, а постановление Высшего суда справедливости (сокращенно – БАГАЦ). Эта типично израильская институция Верховного суда рассматривает иски граждан в отношении действия властей. Как и сам Верховный суд, БАГАЦ в Израиле считают приверженным левым взглядам, но решения его выполняются неукоснительно и обсуждению не подлежат.

Точечные ликвидации – сомнительная с юридической точки зрения мера, которую критики Израиля интерпретируют как расправу без суда, и, если подходить к этому формально, небезосновательно. Однако именно точечные ликвидации, выбранные в качестве стратегии борьбы с террором самоубийц, помогли погасить волну взрывов в израильских городах во время интифады, развязанной Арафатом в 2000 году. Тогда ни дня не проходило без взрыва живой бомбы. И, по мнению специалистов, только последовательные уничтожения «тикающих бомб» (террористов, направляющихся для совершения теракта) и организаторов терактов переломили ситуацию. Теперь эта стратегия применяется во всем мире, в частности американцами в Ираке и Афганистане. Да судя по всему, и в России.

Несмотря на это, поток жалоб на неправомерность точечных ликвидаций, в том числе в БАГАЦ, не прекращается. В свое время БАГАЦ ужесточил процедуру принятия решения о ликвидации террористов – силам безопасности и армии предписано идти на эту крайнюю меру только в случае, если представляющего смертельную опасность террориста нет никакой возможности просто арестовать.

И вот 19-летняя сержант-делопроизводитель на основании имеющихся в ее распоряжении документов пришла к выводу, что главнокомандующий ЦАХАЛом, начальник Генштаба генерал-лейтенант Габи Ашкенази вопреки однозначному решению БАГАЦа санкционировал ликвидацию отдельных террористов даже тогда, когда имелась возможность ареста. В частности, так был уничтожен весной 2007 года лидер «Исламского джихада» на Западном берегу реки Иордан – Махмуд Малайша. Причем на совещании, где решался этот вопрос, Ашкенази сказал, что дает добро на ликвидацию, если тот будет в машине один, но нижестоящие начальники не соблюли это условие. Вместе с приговоренным был убит еще один высокопоставленный лидер «Исламского джихада». В качестве оправдания отмечалось, что те первыми открыли стрельбу.

А ведь этих конченых бандитов можно было все-таки арестовать, а не убивать – видимо, юной сержантке от канцелярии были известны в пользу этого какие-то аргументы, которых начальник Генштаба и все ниже его стоящие командиры не знали или которыми вероломно пренебрегли. И оставить это безнаказанным она не могла.

Впрочем, и ей было известно не все. Например, то, что каждая точечная ликвидация санкционируется на самом верху, причем не только армейской, но и юридической служебной лестницы. Эти документы к ней просто не попадали – она ведь в армейском штабе отиралась, а не в правовом. И не знала, что решение о ликвидации этого самого Махмуда Малайши одобрено юридическим советником правительства (в Израиле это высшая прокурорская инстанция). Так что все было законно.

С ЧУВСТВОМ ПОЛНОЙ ПРАВОТЫ АНАТ КАМ СКОПИРОВАЛА СЕКРЕТНЫЕ ДОКУМЕНТЫ АРМИИ. ПУСТЬ ЗНАЮТ ВСЕ! ГРАЖДАНСКИЙ ДОЛГ ВАЖНЕЕ ВОЕННОГО!

Ну не могла же все это знать сержант-делопроизводитель! С чувством полной правоты Анат Кам скопировала секретные документы армии, в которой служила. Пусть знают все! Гражданский долг важнее военного!

Если бы не мелочь. В материалах Кам было всего три документа, касающихся точечных ликвидаций. Остальные 2007 – оперативные планы армии, сценарии операций, дислокация войск, количество воинских частей, танков и бронетранспортеров, вооружений, даже поставки мацы к празднику. Пламенная Анат скопировала два диска документов. Один у нее куда-то делся – сама не знает, куда и как. А вторым распорядилась с пользой – для общества. Ну и для себя.

Сначала она пыталась пристроить компромат в крупнейшей израильской газете «Едиот ахронот». Там не купились. Тогда она предложила диск молодому журналисту газеты «Гаарец» Ури Блау. «Гаарец» считается в Израиле газетой интеллектуалов. А также – что еще более существенно – левого лагеря. Там схватились – их тема!

Правда, поначалу особого скандала не получилось. Даже после публикаций по материалам, почерпнутым у Анат, по поводу точечных ликвидаций. Но когда один из материалов вышел с иллюстрацией – копией армейского документа с подписями и печатями, – в штабе Центрального округа стали искать «крота»; обнаружение его было лишь вопросом времени.

Между тем Блау, которому поначалу досталась тогда еще не очень громкая слава, ничем не рисковал. Документы у него на руках. Но он их не крал. Источники раскрывать его никто не заставит – журналистское право. Все публикации проходили, как и положено, предварительную военную цензуру. Все три. На четвертой вышла осечка.