Безнадзорный. Сломанный компас

‘Сколько же тут всего. И ведь я ничего не забыл, я помню, как здорово мы проводили время. Пожалуй, он единственный мой настоящий друг. Раньше я говорил, что не уверен в этом, но теперь не сомневаюсь. Потому что на этих фотографиях настоящие улыбки. Мы ведь вдвоём решили, что хотим как-то помочь людям, что нынешняя система не справедлива. Я не покидал его, но он, в отличие от меня, с компами не дружил, так что свой крестовый поход по взлому угнетателей я начал один. Я никогда ничего подобного не имел ввиду, но и ему, и мне было понятно, что он не может мне как-то помочь. И через какое-то время он знакомится с компас. Тим просто восхищался ими, сразу же вступил в их ряды, делал всё, чтобы его замечали. Когда я об этом узнал, мы серьёзно поругались. Я пытался ему объяснить, что с ними нельзя работать, но он решил, что я завидую. После того разговора мы очень стали реже общаться, а встречаться на улице так вообще перестали. Дальше ты сам знаешь.

Вот, что успех может сделать с тем, кто всегда ощущал себя ненужным. Я никогда не зазнавался своими победами, потому что был занят тем, как эти победы помогают людям, поэтому как бы высоко я не оказался, я всегда смотрю вниз, чтобы увидеть, что происходит с теми, ради кого так стараюсь, как это на них отразилось. Но Тим не смог, он только хотел, чтобы я признал его, что он тоже помогает и идёт против системы. Вместо этого, я попросил его отказаться от единственного, по его мнению, способа помогать другим. Сука, почему всё так закончилось, почему? ’

Аргент вспомнил о своём обещании улыбаться перед Мариной Александровной и вернул обратно улыбку. Фотографии этому помогали.

‘Но что за папка с восклицательным знаком? Надо бы… ’

Аргент резко повернул голову ко входу в гостиную. В дверном проёме стояла девушка: тёмные волосы, зелёные глаза, овальное лицо, стройная фигура, скорее всего, сравнимого с Аргентом возраста. Он не понимал, кто это. Сама же девушка немного испугалась.

– Я вроде тихо подошла, – сказала она весёлым, хоть и немного напуганным голосом.

– У меня нечеловеческий слух, – ответил Аргент, на что девушка рассмеялась. Вот только Аргент не шутил, хоть и говорил с улыбкой и весёлым тоном.

‘Походу слух у меня тоже «модифицированный». Я бы никогда не заметил, как кто-то проехался ногой по ковру и провёл рукой по деревянной двери. ’

Она села рядом с Аргентом и посмотрела на экран ноутбука. Там она увидела только рабочий стол, он всё свернул.

– Как тебя зовут? – спросил Аргент.

– Ой, да, прости, я Эльза, сестра Тима. Мы ни разу не виделись.

– А, да, я помню, он иногда говорил про тебя.

‘Получается, ей 16 лет, если я правильно помню. ’

– Да, о твоей семье он тоже мало чего знал. Похоже вы подсознательно обходили эти темы.

Эльза повернула голову к двери. Убедившись, что там никого нет, её лицо стало серьёзным.

– А вот о тебе и желании спасать мир и прочие ваши бредни я хорошо знаю. Желание повлиять на всех, бороться за справедливость, я к этому не относилась серьёзно до того момента, как подкупленные судьи на соревнованиях не начали терять деньги и получать обвинения во взяточничестве во многих лагерях, где у меня остались знакомые. И когда Тим сказал, что это твоих рук дело, я восхитилась. Мы с ним довольно близки и много чего о друг друге знаем. Но вот, он вступил в этот компас и рассказал мне про вашу ссору, про твою зависть. Но когда я увидела, с какими глазами он рассказывает про компас, и как он начал стремительно отдаляться от меня, я поняла, что ты был прав. Хотела тебе позвонить или написать, но постоянно откладывала. Может, если бы я это сделала…

Она отвела взгляд.

Аргент этого не показал, но он испугался такой осведомлённости. Ему не понравилось, что Тим слишком много ей рассказал. Хоть и допускал, что с родственниками и друзьями обычно так и поступают – доверяют им, чего Аргент делать не умеет. Но сейчас он видел, что ей нужна помощь, и что она винит себя.

– Ты ни в чём не виновата.

– То есть ты знаешь, кто виноват? – Эльза подняла голову и посмотрела на Аргента лицом маленькой девочки, которая готова в любой момент разреветься, – Пожалуйста, ты же его друг, ты должен что-то знать. Это как-то связано с компасом? Я верю, что он жив, так что чем скорее ты расскажешь, что знаешь…

– Он мёртв, – голос был холодный и твёрдый.

Аргент сказал это машинально, смотря в пол. Опомнившись, он посмотрел на Эльзу. Она смотрела прямо в глаза Аргента.

– Откуда такая непоколебимая уверенность? – отрывисто проговаривая каждое слово, спросила Эльза.

Аргент растерялся, не знал, что делать.

‘Снова я озвучил свои мысли, и что делать? Это ж каюк, мне как от такого отговориться? Ладно она была бы просто обычной девчонкой, так она, по рассказам Тима, слишком умная, и смотря на то, как сейчас она прижимает меня к стенке, я в этом убеждаюсь. Я говорил, что могу найти подход к любому человеку, и здесь я его тоже вижу. Сто процентный и самый успешный: сказать правду. Вот только как это отразится на мне, когда до операции с фермой осталось совсем немного? Я её не знаю и основываюсь на этой проведённой вместе минуте, но мне этого недостаточно. Нужно узнать её получше. А ещё лучше – собраться. Поехали. ’

Аргент сделал грустное лицо, как будто вернулся в реальность, и, смотря в пол, сказал:

– Просто чувствую. Я просил его не связываться с компас, но он всё твердил, что они делают мир лучше, – Аргент говорил всё тише и тише, чтобы проверить, насколько проникнется Эльза, – Тем временем я пытался доказать, что это самые, что ни на есть террористы, фанатики. Тим не поверил. И вот теперь он пропал. Если ты хоть немного знаешь о них, то должна понимать, что в живых они просто так оставлять не будут. Может Тим узнал что-то лишнее или сделал что-то не так, и компас решил списать его со счетов.

Аргент повернулся к Эльзе. Детское лицо пропало, вернулось серьёзное.

– Хочется тебе верить, да и чувства у тебя настоящие, я это вижу. Но вот только уверена, что ты что-то не договариваешь. Вы слишком хорошо общались с Тимом, чтобы вот так взять и резко разойтись.

– Если Тим был с тобой таким открытым, то это мне нужно спрашивать тебя, что ты знаешь. Мне пригодится любая информация.

– Ты же сказал, что он мёртв?

– Мне это нужно не чтобы его найти, – Аргент немного поднял тон, чтобы Эльза не перебила его, но тут же вернул спокойный голос, – А чтобы отомстить и во всём разобраться.

Эльза хотела что-то сказать, но замолчала.

– Ты мне не веришь, да? – спросила Эльза, снова возвращаясь к детскому лицу.

Аргент молчал.

– Если я тебе помогу… Если расскажу всё, что знаю… Ты мне скажешь, что с ним произошло? Ты не тот, кто предаётся эмоциям, если ты хочешь отомстить, значит знаешь, за что конкретно будешь мстить.

Они смотрели прямо друг другу в глаза.

‘А она хороша. ’

Он вздохнул.

– На этой флешке папка наших фото и видео. Но есть ещё одна. Может в ней есть полезная информация про компас.

Эльза стала приближаться, чтобы посмотреть на монитор ноутбука, но Аргент снова всё свернул.

– Твоя очередь.

Эльза снова подняла глаза на Аргента, потом откашлялась и отодвинулась на другой конец дивана.

– Всё, что я могу дать – это некоторые операции, в которых он участвовал. Знаю время и место. Это всё, – она замолчала, но потом поспешно добавила, – А, ещё у него какая-то последняя операция была. С таможней. Потом он не отвечал.

– Погоди, если ты знаешь последнее место, где он был, почему не рассказала об этом копам?

– Подумала, что в полиции есть свои люди компаса. Почему ты решил, что я не рассказывала?

– Это очевидно, – Аргент положил руки на голову.

Он прервал молчание через минуту.

– У них нет своих людей в полиции, но не сообщать им было правильным решением. Полиции верить нельзя.

– А кому можно?