Чудо быть дедушкой. Рассказы о себе и самых близких

После выступления, уже получив приз, дитя невольно бросает свой взгляд на мой чудесный ящик: а что там есть еще? С одной стороны, это так смешно, а с другой – вот она, наша человеческая натура. Любопытство и неудовлетворенность тем, что имеешь.

Вот наконец храм пустеет, все подарки, призы и мыши – а это то, что больше всего понравилось моей маленькой «публике», – розданы.

Даже одна мама не устояла и рассказала стишок, кстати, тоже заработала шоколадку. Тишина, умиротворение, тихая радость. Вдруг слышу:

– Батюшка, а я жду, хочу рассказать тебе стишок.

Из-за колонны выходит девочка лет восьми-девяти. Я лихорадочно начинаю стучать себя по карманам, припоминая, что у меня осталось. Пусто. Говорю:

– Дитя мое, прости, но у меня ничего не осталось, я все раздал.

– А мне ничего и не нужно, батюшка, – говорит ребенок, – я тебе бесплатно расскажу.

Мы потом еще долго с ней разговаривали, и воистину нет слаще общения, чем общение друзей.

Замок

Алиса с Полиной на мосту внимательно рассматривают множество замков, развешенных здесь же на перилах. Замков так много, что за ними не видно самих перил. Дети трогают их пальчиками. Дотронуться нужно обязательно до каждого. Чтобы ни один замочек на ребят не обиделся.

– Дедушка, что это? – Алиса показывает на имена, выгравированные на замках.

– Это имена, малыш. Люди женятся, они пишут на замках свои имена. Вот видишь: «Настя плюс Игорь равняется любовь».

– А здесь что написано?

Дедушка читает имена, потом еще читает и еще.

– Дедушка, зачем они это делают?

– Они хотят, чтобы их любовь жила вечно и была такой же крепкой, как эти замки. Жених с невестой приезжают сюда на мост, закрывают свой замочек с их именами, а ключик бросают в воду.

Где-то ленточки на деревьях вяжут, здесь – замки на перила вешают.

– Дедушка, я тоже хочу такой замочек.

– А что мы на нем напишем? «Алиса плюс…». Чье имя плюс?

– Мама. Плюс мама.

– Равняется любовь?

– Да.

Полинка стоит рядом. Она прислушивается к разговору дедушки и старшей сестры. «Мама» – для нее это слово одно из самых важных. Дедушка продолжает:

– Алиса, Полина тоже любит маму. Как быть? Может, напишем «Алиса, плюс Полина, плюс мама, равняется любовь»?

– Давай, дедушка, так напишем.

– А как быть с папой? Ведь и он любит маму, и вас любит. «Алиса, плюс Полина, плюс папа, плюс мама равняется любовь»? Но как такую большую надпись поместить на таком маленьком замочке?

Девочка задумалась. Она не знает, что ответить.

– А еще у вас есть дедушка и бабушка. И мы все любим вашу маму и одновременно нашу дочку. Как же нам всем поместиться на таком маленьком замочке?

– Дедушка, я не знаю. – Девочка пожимает плечиками.

– Может, Полинка знает? Полина, ты не знаешь, как нам лучше поступить?

Полина тоже не знает.

– Конечно, можно написать: «Мы все любим нашу маму» или «В нашей семье все любят друг друга». Только зачем тогда об этом писать на замке и цеплять его здесь на перилах моста? Давай, мы не станем этого делать. Ты согласна?

Алиса кивает головой.

– А Полина? Полина, ты тоже согласна?

Полина с важным видом слушает дедушку. Потом она переводит взгляд на замочки, затем на сестру. Она видит, как Алиса кивает в знак согласия.

– Да, дедушка, – отвечает Полинка, – Полина согласна.

Знамение

Вадим Сергеевич – пятидесятилетний столяр-краснодеревщик. Человек одинокий и неулыбчивый. Рано овдовев, в одиночку растил единственную дочь. Были мысли жениться снова, но не решился. Знал, что любая женщина, войдя в их семью, станет для его дочери мачехой. Только мачехой и никак не мамой.

Он любил свою единственную дочку, жалел ее и потому не решался. А чтобы девочка не чувствовала себя обделенной, периодически отправлял ее пожить к бабушке или в семью своей сестры.

Время шло, дочь подрастала, и вот уже она превратилась в красивую молодую девушку. А ко времени окончания института отец выдал дочь замуж. Надеялся, что молодые станут жить вместе с ним в его просторном доме, стоящем в окружении яблоневого сада, но те решили начинать жизнь самостоятельно и отдельно от взрослых.

Вадим Сергеевич жил один в своем доме, трудился в одиночестве здесь же у себя, в столярной мастерской. Если с кем-то и общался, то только с заказчиками, а так все больше с собакой, что сторожила дом, и со своей кошкой. Дымка спала вместе с ним на диване, а когда хозяин трудился, сидела в мастерской напротив и следила за движениями его рук.

В тот памятный день Вадим Сергеевич проснулся рано. Он еще даже глаз не открыл, а уже понял, что день будет пасмурный, потому что небо заволокло тучами и солнышко сегодня, скорее всего, не покажется.

Во время обеда они с Дымкой обнаружили, что в доме закончился хлеб. Пришлось обходиться сухими кусками.

– Знаешь, Дымка, это не дело, – заявил он своей собеседнице. – Схожу-ка я в поселок за хлебушком.

Собрался и быстро зашагал по деревенской дороге. На окраине поселка зашел в большой сетевой магазин, взял корзинку и принялся выбирать продукты. Пока высматривал товар, услышал, как сзади него кто-то тоненьким детским голоском проговорил:

– Папа! – Потом еще раз: – Папа!

В любой другой ситуации Вадим Сергеевич обязательно бы повернулся и посмотрел, что это там за ребенок. Но, понимая, что к нему так никто не обратится, продолжал изучать товарные этикетки.

– Папа! Ну, папа!

Вадим Сергеевич почувствовал, как кто-то дергает его за брючину. Посмотрел вниз и увидел мальчика лет двух от силы. Тот внимательно смотрит на взрослого человека, держит его за одежду и не отстает.

Вадим Сергеевич присел на корточки и оказался с мальчуганом одного роста. Они встретились друг с другом глазами.