Последний вагон

– Ничего, мы без вас разберёмся, что делать, – ответил Владимир ему вдогонку.

Тем временем пассажиры приготовились к ночи. Из ресторана вернулась весёлая компания. Небольшого роста молодой человек громко доказывал, что армянский коньяк, который они пили, на самом деле теперь делают не в Армении, а в каком-то подвале на ближайшей станции. «После горбачёвского «сухого закона» не осталось в Союзе нормальных алкогольных напитков, хотя они есть, но только у самого Горбачёва, ха-ха-ха» – пошутил выпивший пассажир, упав на полку и натянув пыльное одеяло прямо на пиджак и брюки, в которых только что вернулся из ресторана.

Вчерашние солдаты и офицеры с интересом разглядывали, во что сейчас одеты советские граждане, а в особенности гражданки. «После афганских серых будней в глазах прямо рябит», – заметил кто-то из военнослужащих, – да и в стране происходит много такого, о чём явно «забыл» доложить политрук».

– Пацаны, похоже, мы возвращаемся совсем в другую страну, – вдруг сказал Кузнецов, перелистывая страницу газеты. Вот пишут, что наши братские страны по Варшавскому договору бунтуют против Союза. Прибалтика просит независимость, нет ни одной республики, где было бы спокойно. От Молдавии до Киргизии кипишь идёт.

– Да, но у нас в вагоне всё спокойно, давайте спать уже, – отозвался Владимир Самойлов, перевернувшись на другой бок.

Но на самом деле капитану не спалось. За время службы он привык всегда быть готовым к внезапному нападению. Хитрые моджахеды могли устроить засаду в самом немыслимом месте. Эти дети гор воевали умело под присмотром пакистанских инструкторов. Когда их загоняли в угол – уходили на свои базы в пограничных сопках, чтобы отлежаться, подлечиться, а потом снова напасть. Командир привык прислушиваться к своей интуиции. Он заранее знал, с какой стороны придёт опасность, мог правильно выставить дозоры и редко ошибался. За это его и уважали бойцы.

Савельев свесил ноги с полки, достал сигареты и ловким движением спрыгнул вниз. «Пойду в тамбур, перекурю», – подумал про себя капитан.

– Володя, ты покурить, можно я с тобой? – неожиданно раздался голос студента.

– Можно, конечно, а ты почему не спишь?

– Всё думаю, смог бы я, как ты, выстоять в Афганистане.

– Если рядом будут настоящие друзья, тогда всё сможешь. А ты, студент, на кого учишься?

– Филологический, говорят для девчонок факультет, но ты не думай, я не слабак.

– Да я и не думаю, но курить тебе не надо, молод ещё. – Владимир вспомнил, как сам недавно был студентом. Тогда, казалось, что будущие события в жизни известны и предрешены: образование, армия, семья, работа. Но в этом списке вдруг появился Афган. Капитан посмотрел вдаль, за окном на горизонте тонкой полоской пробивался оранжевый свет. Солнце поднималось, как всегда, на востоке, но это было уже не чужое, а своё советское солнце. Его больше не обволакивало серое марево и не расщепляли пыльные бури на миллионы песчинок…

– Употребляете алкогольные напитки? – вдруг ворвался в тамбур начальник поезда. Он по-прежнему искал повод разделаться со строптивыми «афганцами».

– Нет, просто курим, разве это запрещено? – спросил капитан.

– Курить можно, а вот выпивать в общественном месте запрещает Административный кодекс 1976 года. А вагон, да будет вам известно, общественное место.

– Подлец же ты, начальник, – ответил капитан. Сначала твои проводники по вагонам водку таскают, потом ты ходишь и пассажиров Административным кодексом запугиваешь.

– А ты меня, щенок, не оскорбляй. Видел я таких смелых, туда ехали с гонором, а обратно в гробах.

Владимир Самойлов, схватился за голову, будто это были не слова человека, а рядом разорвался вражеский снаряд и его контузило. В следующее мгновение кулак капитана оказался над переносицей начальника, который присел, схватившись за окровавленное лицо. Откуда ни возьмись в тамбур вбежал проводник вагона, держа в руке что-то тяжёлое. Это был большой металлический чайник. Проводник ударил им капитана по голове. Самойлов на несколько секунд потерял сознание и оказался на полу. Мужчина, не выпуская чайник из рук, вопросительно посмотрел на опешившего студента, дескать, тоже хочешь? Володя чуть замешкался, но сумел извернуться и молча ударил проводника. Потом произошло что-то для него непонятное – пол под ногами поплыл, стены начали раскачиваться, по лицу заструилась кровь. Студент открыл дверь из тамбура, собрался с силами и закричал: – «Пацаны, наших бьют!».

Сначала вагон оцепенел. Казалось, что прошло несколько минут, но это были всего лишь секунды. Студент с окровавленным лицом, за его спиной силуэт капитана, который держался за голову. Потом все пришло в движение. К ним на помощь бросился сержант Кузнецов. В этот момент каждый из «афганцев» понял, что произошло что-то очень серьёзное.

Внезапно в вагоне включилось поездное радио. Из динамиков послышалось шипение, какие-то щелчки и уже привычное «кхе-кхе». И «афганцы», и другие пассажиры сразу поняли – сейчас будет говорить начальник поезда.

«Внимание всем проводникам! Ввиду чрезвычайной ситуации прошу всех пройти в последний вагон состава».

– Понятно, что задумал начальник , сержант, ты же знаешь, что делать? – спросил капитан Самойлов.

– Конечно, капитан, блокируем вагон, восстанавливаем жизнеобеспечение и заботимся о безопасности пассажиров, – ответил ему Кузнецов.

Сержант взял с собой несколько сослуживцев, все вместе они ушли в конец вагона. Несколько человек подпёрли дверь ящиком из-под мусора, остальные разместились в последнем купе, чтобы вовремя оказать поддержку своим друзьям в том случае, если вагон будут штурмовать.

Пассажиры не предпринимали никаких действий, но словами поддерживали военных. Пожилой ветеран со знанием дела прошёлся, оценив обстановку, – «Хорошо, что вагон последний, блокировать его надо только со стороны состава, не смогут проводники, как в кино, залезть к нам через крышу».

Прошло совсем немного времени, и пассажиры, забыв о неприятности, занялись каждый своим делом. Ветеран уселся у окна и крепко над чем-то задумался. Женщины на соседних полках беспрерывно щебетали о рассаде огурцов на даче. Здоровенный мужик с газетой в руках окрикнул студента.

– Володя, известный советский актёр из шести букв, на «Ж» начинается на «В» кончается.

– Жжёнов, наверное?

– Точно, вот ты головастый.

– Да просто я недавно с ним фильм смотрел про шпионов «Конец операции резидент», там наши победили.

– Наши, Володя, всегда побеждают, запомни это.

Неожиданно из дальнего конца вагона донеслись крики. Пассажир с кроссвордом отложил в сторону газету и сказал: «Cтудент, иди посмотри, что там, может, наша помощь нужна?» У закрытых дверей собрались военнослужащие во главе с капитаном Самойловым. За ней – проводники поезда из разных вагонов под предводительством своего начальника. Он несколько раз дёрнул за ручку двери, но когда открыть её не удалось, закричал: – «Солдаты, это попытка захвата социалистической собственности! Вы будете отвечать по закону! Дайте возможность пассажирам покинуть вагон, мы найдём им другие места».

– Теперь слушайте меня, – слово взял капитан Самойлов. – Когда мы доедем до крупной станции, проводники войдут в вагон только с сотрудниками милиции или военной прокуратуры. Любой человек из числа пассажиров может покинуть вагон, но почему-то до сих пор никто не захотел уходить. А штурмовать нас я вам не советую.

В это мгновение, издавая страшные крики, проводники навалились на дверь. С другой стороны, «афганцы» схватились за неё руками. На участников противостояния посыпались стёкла, но это никого не остановило. Постепенно дверь начала издавать звуки, похожие на те, что можно услышать от проезжающего по небольшому мосту тяжёлого грузовика. Сначала мост изгибается и начинает «плясать» под большими колёсами. Толстые металлические листы тяжело вздыхают «бух-бух» и выгибаются сначала в одну сторону, затем в другую. Так было и с дверью, она долго держалась, громко ухая и сдалась только тогда, когда кто-то из железнодорожников с помощью железного лома сорвал дверь с петель.

Толпа проводников ринулась в «афганский» вагон. Они размахивали налево и направо кто чем мог: кто-то выхватил из печки кочергу, а кто-то схватил чайник с кипятком. Орудие труда превратилось в оружие для нападения.

Пассажиры вагона постарались отойти от разъярённой толпы на безопасное расстояние, но далеко не все. Ветеран войны подошёл максимально близко к «полю брани». Он что-то закричал в поддержку «афганцев», но что именно сквозь звон битого стекла, визг женщин и удары металла об металл, расслышать было невозможно.

Через некоторое время среди пассажиров была сформирована бригада санитаров. Её возглавили те самые женщины, которые ещё недавно говорили об огуречной рассаде, они оказались врачами. Помогал им студент Владимир. Он, рискуя нарваться на удар кочергой, оттаскивал раненых и укладывал их на нижние полки. Женщины обрабатывали раны зелёнкой и, если необходимо, делали перевязку, а среди их пациентов оказались как солдаты, так и железнодорожники.

Драку остановил капитал Самойлов: – «Братцы, всё, хватит, не надо тут гражданскую войну устраивать, мы защитили свою честь». «Афганцы» разошлись по местам, прикрывая ссадины и порезанные руки. Проводники ушли в свои вагоны. Начальник поезда распорядился переселить пассажиров и на этот раз большинство из них покинули последний вагон, оставаться в нём было нельзя.

– Володя, ты что не уходишь, давай, собрал вещи и вперёд! – капитан Самойлов увидел студента, который прикрыл одеялом одежду, измазанную кровью.

– Я с тобой останусь, – ответил он.

– Ты ранен, кровь твоя?

– Нет, не моя, но весь наш вагон в крови.

Студент посмотрел по сторонам: разбитые окна и зеркала, свисающие с полок матрацы с окровавленными краями. Кровь вообще повсюду, на поручнях, дверных ручках, на полу. Он потрогал рукой лицо, стало больно: – «Конечно, совсем недавно получил по морде», – подумал Владимир.

– Слушай, капитан, а это не из-за меня всё произошло? – спросил студент.

– Нет конечно, ты показал себя настоящим бойцом и другом.

За окном появились неказистые дачные домики. Такие обычно стоят на окраинах крупных городов. Они как большие скворечники торчат крышами вверх, а рядом, согнувшись, копаются в земле люди и не знают, что происходит вокруг. Им всё равно почему, включив мигалки, торопятся милицейские машины. И куда идет пассажирский состав из зелёных вагонов.

Спустя минуту поезд стал притормаживать, но до станции оставалось ещё далеко.

«Караганда-сортировочная», прочитал капитан и высунулся в окно. Он увидел, как вдоль железнодорожных путей выстроились грузовики с надписями: «МВД СССР» и «Внутренние войска».

Вскоре поезд дёрнулся пару раз и застыл на месте. Последний вагон оказался напротив солдат внутренних войск, которые заняли позиции вдоль путей. Они были вооружены автоматами, все рослые, как на подбор.