Убитые голоса

– Что?

– То, что слышал.

Двое в куртках двинулись на Уланова.

Он спокойно достал пистолет:

– Это боевой наградной «ПМ», а не ваши пшикалки. И не сомневайся, я буду стрелять.

Бандиты отступили, глядя на главаря.

У того заиграли желваки, физиономия приняла звериный вид.

– Вот ты как? Вахид? – крикнул он владельцу палатки.

– Да, Руслан.

– Напрасно ты позвал его, – он кивнул на Уланова, – придется теперь не только палатку отдать, но и квартиру. Поедешь в свой аул, пахать на бахче.

– Но, Руслан.

– Погоди-ка, Вахид, – прервал Уланов кавказца. Взглянул на старшего: – А ты, Гарава, не думал, что это тебе с твоими отморозками придется убраться из города?

– Ты силен на словах. Твоя ошибка в том, что ты оскорбил меня, теперь тебе не поможет и пистолет.

– Нет, это ты сделал ошибку, а ведь Вахид наверняка тебя предупреждал. Я положу сейчас вас всех здесь, и ко мне даже вопросов у полиции не будет, а знаешь почему?

Уланов вел себя спокойно, и это нервировало Гараву.

– Потому, что имею на это полное право.

– Так стреляй!

– Думаю, обойдемся без этого. Подойди, если не боишься.

Главарь бандитов усмехнулся:

– Я? Боюсь? Запомни: Руслан никого и ничего не боится.

Он подошел:

– Говори, если есть что сказать.

Роман сунул ему в физиономию корочки.

– Читать умеешь?

По физиономии Гаравы пробежала тень растерянности. Уж с кем он не ожидал здесь встретиться, так это с офицером элитной службы, о работе которой немало был наслышан.

– Главное управление по борьбе с террористической угрозой?

– Умеешь читать. А что на другой странице?

– Майор Уланов, командир боевой группы.

– Вот именно. Вахид под нами. Так у кого могут возникнуть крупные проблемы и кто поедет, если еще выживет, на бахчу?

Гарава повернулся к Вахиду:

– Почему ты не сказал, что у тебя такая крыша?

– Я пытался, но ты не хотел слушать.

– Ты понимаешь, что подставил меня?

– А ты разве не хотел разорить мою семью?

Уланов прервал этот диалог:

– Так, господа. Я готов забыть о ваших разборках, если больше никто и никогда не наедет на Вахида. В противном случае, а наш разговор записывается, ты, Гарава, не успеешь выехать на Промышленную, как вас всех повяжут. А в машинах найдут пару стволов, за которыми тянется длинный кровавый след. И это в лучшем случае. В худшем я сам перестреляю всю твою братию. Что будет представлено как ликвидация террористической группы. Вопросы ко мне есть?

Гарава ответил:

– Нет! Приношу свои извинения. Никто больше Вахида не будет трогать.

– А ты подумай, стоит ли самому оставаться в Переславе. Запись идет напрямую в офис службы, там могут возникнуть к тебе вопросы.

– Избежать этого можно?

– В принципе да. Я могу попросить оператора не передавать запись руководству, но что в обмен?

– Деньги предлагать нет смысла?

– Никакого!

– Тогда больше не услышишь обо мне.

Уланов взглянул на Вахида:

– Так пойдет, друг?

– Да, конечно, не надо принимать серьезных мер против Руслана. Ведь мы все-таки земляки, а между земляками всякое бывает. Не трогай его, Роман Владимирович, пусть едет спокойно. Я знаю, меня после этой встречи никто не тронет, ни меня, ни семью.

Роман указал на Вахида:

– Его благодари, что отделался легким испугом. Но если что-то произойдет с Вахидом или его семьей, я найду тебя. Понял?

– Понял!