Высшая справедливость

– Я понимаю. Надо, так надо!

Полковник немного замялся, и Лобанов это заметил. Он сказал:

– Мне кажется, вы что-то недоговариваете. Так, Александр Петрович?

Полковник встал, обошел стол.

– Вы правы. Понимаете, в своей жизни я видел много трупов. Жертв жестоких, изощренных убийств, но… Простите меня, но то, что сделали с вашей женой и дочерью, даже у меня вызвало шок!

– Что вы хотите этим сказать? – тихо, почти шепотом, спросил Лобанов. Голос его стал хриплым.

– Перед тем как убить, над жертвами издевались. Подвергали нечеловеческим пыткам. Их растерзали. В прямом смысле этого слова.

Внутри Лобанова все дрожало, но он находил силы держать себя в руках, хотя это давалось ему огромным напряжением воли.

– Продолжайте, полковник!

– Когда мы прибыли на место преступления, то увидели тела с многочисленными ранами, отрезанные головы, вспоротые животы… Больше не могу! Перед глазами стоит весь этот кровавый кошмар! Может, и не стоило вам этого говорить, но вы все равно бы узнали. Лучше уж все сразу! Утром убитых обнаружила соседка, которая сразу созвала весь поселок.

– Молочница, – автоматически проговорил Костя.

– Что вы сказали? – переспросил полковник.

– Соседка Настя! Она приносила нам свежее молоко, когда мы отдыхали на даче.

– Это мы выяснили.

Вновь недолгая пауза. Следовало ехать в морг, но Лобанов явно пока не был готов к этому. Он вдруг неожиданно спросил:

– У вас, наверное, есть фотографии с места преступления?

– Безусловно.

– Покажите их мне!

– Константин Владимирович! Давайте лучше не будем. Не советую. В морге…

– Покажите мне фотографии!

– Ну я не знаю! Не хватало еще, чтобы и вы…

– Пожалуйста! Покажите мне фотографии! – продолжал настаивать Лобанов.

– Что ж, смотрите!

Полковник достал пока еще тонкую папку уголовного дела, вынул несколько снимков, положил на стол перед Лобановым.

Константин через силу посмотрел на них. Ни лице его сначала отразился ужас, сменившийся недоумением:

– Но это… Это не моя семья! – Лобанов перевел взгляд на полковника милиции.

– Что значит, не ваша?

– На фотографии Людмила и Даша Кауровы.

– Что? Не понял? – настала очередь крайне удивиться Семенову.

– На этих фотографиях… не моя семья. На них Людмила Каурова, жена моего давнего друга, и их дочь Дашенька!

– Но…

– Минутку, товарищ полковник, как же я… Сейчас, извините.

Лобанов достал сотовый телефон, дрожащим пальцем, со второго раза, набрал нужный номер. Ему ответили:

– Да?

– Галя?

– Нет, папа, это Катя! Здравствуй, пап. Ты уже приехал?

– Здравствуй, Катюша! Что-то связь плохая, не узнал тебя. Да, я приехал! Где вы сейчас?

– У бабушки Анюты!

– А… вы все там?

– Все! Вон Данилка трубку отнимает.

– А где мама?

– Она на улице, стирает! Позвать?

– Позови!

– Пап? – раздался голос сына. – Ты подарки привез?

– Привез, Данилка, привез, вы мне маму… Галя?

– Костя? Ты почему не сообщил о приезде? Мы бы вернулись в город.

– Подожди, Галя! Сделай так, чтобы детей рядом с тобой не было.

– А что такое?

– Поймешь позже. Прошу тебя.

– Ну хорошо…