Наживка для вермахта

– Я ведь к тебе, Шубин, пришел не просто так, – сказал полковник. – Настало время использовать тебя по твоей основной фронтовой профессии – как разведчика. У меня для тебя есть задание от командующего фронтом.

– И что за задание? – спросил капитан.

– Задание вот какое. Ты должен проникнуть в расположение наступающей на Сталинград шестой армии немцев и разведать ее тылы.

– Это в каком смысле? – не понял Шубин. – Что значит разведать тылы?

– Генерала Еременко интересует вот что. Какими запасами располагает командующий шестой армией генерал Паулюс? Сколько у немцев снарядов, патронов, гранат? Сколько продуктов? Сколько осталось целых, готовых к бою танков? Вот эти вопросы основные. А кроме этого нужно также узнать расположение немецких аэродромов, количество самолетов на них. И на все это тебе отводится два дня.

– Немного вы мне времени даете… – покачал головой Шубин. – И что, мне одному идти?

– Это интересный вопрос, – отозвался Уколов. – Не такой простой, как кажется. Я знаю, что ты обычно ходил в рейды, беря с собой пять-шесть бойцов. Так надежней, и потом, такая группа может дать бой противнику, захватить и доставить командованию «языка». Однако сейчас мы не стремимся к захвату «языка». Ведь нужные нам сведения есть только у самого Паулюса и его ближайших заместителей, а их нам не захватить. А главное – сейчас группа наших разведчиков просто не сможет передвигаться по Сталинграду, оставаясь незамеченной. Город буквально нашпигован вражескими частями. На них натыкаешься везде. Тут нет ни перелесков, ни оврагов, где бы могла укрыться твоя разведывательная группа. Поэтому вывод такой: ты должен идти один. Идти, используя маскарад…

– Вы имеете в виду, что я должен идти в форме немецкого офицера? – догадался Шубин.

– Именно так! Мне сообщили знакомые из штаба генерала Рейтера о том, как у тебя хорошо получался этот фокус. Вот и сейчас надо его проделать. Правда, немецкую форму мы тебе не приготовили, уж извини. Придется тебе самому ее добывать.

– Добуду, задача не такая уж сложная, – сказал Шубин. – И когда вы хотите, чтобы я отправился на это задание, – завтра?

– Зачем откладывать на завтра? – удивился Уколов. – Вот сейчас, этой ночью, и отправляйся. Сегодня у нас восемнадцатое. Значит, двадцатого мы тебя ждем с донесением. Да, и еще ночь уйдет на то, чтобы ты отсюда добрался до штаба фронта… Значит, командующий получит нужные данные только двадцать первого… Ничего, мы подождем.

– А как же быть с батальоном, которым я командую?

– Назначишь командира из числа твоих командиров рот. Этот вопрос я уже согласовал с полковником Воробьевым. Он в курсе твоей миссии. Так что можешь смело действовать. Все понятно? Если вопросов больше нет, я пошел. Мне еще сегодня надо вернуться в штаб фронта.

Шубин проводил полковника до выхода из склада, после чего остановился в раздумье. Наверное, он должен был радоваться – ведь он возвращался к любимому делу, разведке. И задание у него было необычное, он раньше таких не выполнял. Да, надо радоваться. Но ему было как-то грустно. Во-первых, из-за разлуки с Катей. Теперь он не увидит ее ни завтра, ни послезавтра – да, может, никогда больше не увидит. А еще он вдруг понял, что привык к своему батальону, к тяжелому труду командира.

Впрочем, все это были эмоции. А думать надо не об эмоциях, а о выполнении задания. Прежде всего он подумал, кого назначить вместо себя командовать батальоном. Решил – лейтенанта Гришина. У него в роте полный порядок, и такой же будет и в батальоне.

А дальше он стал думать о новом деле. Что взять с собой? Как одеться? Как и где проникнуть на территорию противника? Все эти вопросы надо было решить немедленно. И он решил так: оденется как можно проще, незаметнее. Все равно потом придется переодеваться в немецкую форму, а прежнюю одежду выбросить. Взять, конечно, надо карту, карандаш, пистолет, нож и фонарик. А еще немного хлеба и флягу. А вот спички и махорку нельзя брать ни в коем случае: немцы не курят махру и не пользуются теми спичками, что сейчас лежали у Шубина в кармане. И пистолет тоже, наверно, брать с собой не стоит – лучше позже раздобыть немецкий «вальтер», если удастся, конечно.

Так, а где искать проход? Ответ пришел сам собой: конечно, в том самом овраге, что виднеется за трансформаторной будкой. Немцев там нет, и можно будет незаметно пройти в их тыл.

Приняв решение, Глеб начал быстро действовать. Его охватило возбуждение, как всегда бывало перед выходом в рейд в тыл противника. Он сходил в цех, где вел оборону лейтенант Гришин, и сообщил ему о новом назначении. При этом сообщении лицо лейтенанта отразило некоторую озабоченность, но больше радость. Было понятно, что он не прочь возглавить батальон.

Затем капитан вернулся на склад, снял шинель, сбросил китель, надел телогрейку (пришлось снять ее с погибшего в этот день бойца). Кисет с махоркой и спички отдал рядовому Колышкину. Пистолет и фонарик сунул в карманы телогрейки, карту и карандаш положил в карман брюк. Огляделся – что ж, кажется, все предусмотрел! Прощаться с бойцами он не стал – ни к чему. Просто повернулся и направился к дальней стене цеха, там вылез в окно, подошел к трансформаторной будке. Здесь его окликнул часовой из роты сержанта Спирягина (вернее, из остатков роты – там их было всего 12 человек). Шубин отозвался, прошел мимо часового, обогнул будку и, крадучись, двинулся к оврагу.

Глава 5

Склоны оврага поросли густым колючим кустарником, и пробираться по нему было нелегко. Но это только на руку Шубину: ведь в такой чаще немцы точно не могли поставить мины и не могли расположить здесь свои боевые посты.

Раздирая в клочья телогрейку, капитан упрямо продвигался по оврагу на запад. Овраг постепенно мельчал. Справа на фоне ночного неба Шубин видел темную гору Мамаева кургана. Время от времени его вершина озарялась огнями разрывов: там находились основные силы 62-й армии, там же располагался штаб генерала Чуйкова. И в этом месте бои не прекращались даже ночью.

Когда Мамаев курган остался позади, Шубин понял, что он находится уже глубоко в немецком тылу. Пора было выбираться наружу. Удвоив внимание, он полез наверх. Вылез, огляделся, насколько позволяла ночная темнота, – и замер: он находился совсем рядом с немецкой артиллерийской батареей. В темноте было трудно определить, какие орудия стоят на позиции, но Шубину показалось, что это тяжелые 15-сантиметровые гаубицы. «Хорошо бы захватить офицера именно здесь, – подумал капитан. – Если я буду бродить по расположению немецкой армии в форме офицера-артиллериста, это будет выглядеть более естественно, чем если бы я изображал пехотного офицера. Как артиллерист я могу интересоваться складами боеприпасов. Да, надо раздобыть форму здесь!»

Но как это сделать? Лезть в немецкий блиндаж, как он делал во время одного из рейдов подо Ржевом? Но там он точно знал, кого ищет. А здесь так не получится. Скорее всего, подобное «хождение в гости» закончится схваткой. Никакой немецкой формы он таким способом не добудет, и хорошо, если ноги унесет. Значит, надо подстеречь немца здесь, наверху. А в таком случае надо дождаться рассвета, а то вместо офицера схватишь какого-нибудь подносчика снарядов.

Придя к такому решению, Шубин выполз из оврага и устроился среди развалин какого-то строения – кажется, когда-то это был жилой дом.

Уже близился рассвет, но пока еще было очень темно. Вот откуда-то (Шубин не успел разобрать откуда) появилась неясная фигура, проследовала направо, скрылась в других развалинах. Спустя минут десять за первым немцем последовал второй. «Ага, значит, там они устроили себе отхожее место, – заключил Шубин. – Значит, там и нужно караулить моего фрица». Он переместился ближе к «месту ловли». Хорошо различимый запах подсказал ему, что он угадал: это была та точка, куда обязательно должен был заглянуть каждый солдат и офицер этой батареи.

Тем временем стало достаточно светло, чтобы можно было различить отдельные предметы, а также людей – во что они одеты, как выглядят. Теперь можно было начинать «охоту». Причем время этой «охоты» было четко ограничено: вести ее можно было только в сумерках, когда тебя еще плохо видят. Когда совсем рассветет и проснутся все солдаты, об охоте можно будет забыть. Тогда придется ждать вечера. Шубин был готов и к такому варианту. В то же время ему очень хотелось добыть форму уже сейчас, утром.

Вот еще один человек показался из-под земли и направился к развалинам, возле которых засел Шубин. Когда он подошел ближе, стало видно, что это всего лишь рядовой. Не то, не то… И тут Шубин насторожился и весь обратился во внимание: к отхожему месту направлялся человек в офицерском кителе. Надо брать! Правда, тот, рядовой, еще не покинул туалет – значит, придется вступить в схватку с двумя фрицами. Однако Шубин не сомневался, что сможет справиться и с двумя врагами. Он уже приготовился к атаке… Вот враг подошел ближе… И тут Шубин понял, что бороться за эту форму не стоит. Причина была в том, что немец оказался плюгавым – намного ниже Шубина, и плечи у него были узкие. Было ясно, что его форма разведчику не подойдет.

Проклиная все на свете, особенно хилых немцев, Шубин сдал назад и снова спрятался в своем укрытии. Вот оба немца, рядовой и офицер, сделали свое дело и скрылись в разных блиндажах. Вот уже кое-где послышались голоса. Батарея просыпалась. «Все, придется сидеть тут до вечера, – в сердцах подумал Шубин. – Весь день пропадет!»

И тут он увидел еще одного немца, направлявшегося к отхожему месту. И это снова был офицер! Не высокий и не низкий, не толстый и не слишком тонкий… В общем, такого же сложения, как сам Шубин. Не веря своему счастью, разведчик замер в ожидании. Вот немец прошел мимо и скрылся в развалинах. Он прошел совсем рядом с Шубиным, и тот смог еще раз оценить его фигуру. Да, немец очень походил на него по габаритам.

Когда тот скрылся в развалинах, разведчик скользнул за ним следом. И увидел, что немцы выстроили среди развалин жилого дома вполне комфортабельный туалет аж на четыре кабинки. Одна стояла отдельно от трех остальных и была выкрашена голубой краской. Видимо, это был офицерский гальюн. И именно там скрылась добыча Шубина.

Теперь оставалось лишь молить судьбу о том, чтобы не появился еще один немец, до того как офицер закончит свое дело. И вот хлопнула дверь – офицер вышел. В ту же секунду Шубин шагнул к нему и ударил рукояткой ножа в висок. Он хорошо помнил, что должен сделать все, чтобы не повредить драгоценный мундир немецкого офицера, чтобы на кителе не осталось ни капли крови. И он знал, что этот немец не нужен ему как «язык». Однако разведчик должен был задать этому офицеру несколько вопросов. Так что перед ним стояла сложная задача. И на первом этапе следовало жертву оглушить, что Шубин и сделал.

Тело немца обмякло, ноги подкосились. Глеб подхватил его под мышки и потащил к оврагу. И вновь ему повезло: на всем пути ему никто не встретился, никто его не заметил.

Шубин стащил немца в овраг и поволок дальше, дальше. Ему надо было удалиться от расположения батареи, чтобы никто не услышал крика пленника, если тот вздумает закричать.

Оттащив немца метров за сто, Шубин положил его на землю, залез ему в один карман, в другой. Ага, вот они, документы! И какая удача: оказалось, что разведчику достался не какой-то лейтенант, а капитан. Из документов следовало, что перед Шубиным – капитан Генрих Шольц. Однако в документах не был указан ни номер части, ни имя командира, ни другие важные подробности. Все эти данные надо было выяснить у пленного.

Разведчик положил документы назад в карман кителя, затем еще пошарил по карманам капитана Шольца, осмотрел висевшую на поясе кобуру. Он искал пистолет. Но тут его ждало разочарование: кобура оказалась пуста. Очевидно, отправляясь по нужде, капитан оставил свой «вальтер» или «парабеллум» в блиндаже. Это было неприятно. «Придется пистолет у кого-то другого позаимствовать», – решил Шубин.

Пока он обыскивал оглушенного немца, изучал его документы, тот стал приходить в сознание. Застонал, схватился за голову. Потом открыл глаза – и увидел склонившегося над ним Шубина. В глазах немца отразился ужас. Это разведчика вполне устраивало: чем больше пленный будет бояться, тем охотнее расскажет нужные Шубину сведения. Глеб достал свой кинжал, и, держа его на виду, обратился к капитану:

– Так, слушай меня внимательно. Сейчас я проведу короткий допрос. Совсем короткий, задам всего несколько вопросов. Если будешь отвечать правду, посмотрим, что делать с тобой дальше. Если будешь врать…

И Шубин выразительно покачал кинжалом перед лицом пленного.

– Ну что, договорились? – спросил разведчик.

– Да, я буду… я отвечу… – произнес пленный.

– Твое имя и звание?

– Капитан Генрих Шольц.

Шубин удовлетворенно кивнул. Пленный говорил правду. Между тем он не мог знать, что Шубин предварительно уже изучил его документы. А это внушало надежду, что и остальные ответы капитана Шольца будут такими же правдивыми.

– В какой части проходишь службу? – продолжил допрос разведчик.

– В Шестнадцатом артиллерийском дивизионе.

– Сколько орудий входит в состав дивизиона?

– По штату у нас числится шестнадцать орудий, – принялся объяснять Шольц. – Но мы воюем уже давно, часть орудий русские… то есть ваши солдаты подбили. Так что теперь у нас на вооружении всего 12 орудий.

– Какие орудия находятся на вооружении вашего дивизиона?

– 15-сантиметровые гаубицы SFH.