Клад тверских бунтарей

– Худо будет, Степа.

– Я тут повозку ордынцев на задний двор откатил, поставил у клети. Собрался уходить, гляжу, а под днищем, где ступеньки, чего-то есть. Короб берестяной в кожаных ремнях. Хотел вытащить, но не смог. Тяжелый он, да и закреплен основательно.

– Что за короб?

– Откуда мне знать, князь? Но похоже на то, что это тайник. Сразу-то никто не заметил, а у повозки всегда нукер стоял. Чего ее охранять-то? Видать, короб этот он и сторожил.

– Пойдем, посмотрим, все одно делать нечего.

Александр Михайлович лукавил. Он уже знал, что делать, но вида не показывал. Не след, чтобы о его замыслах знали даже такие верные люди, как Степан.

Они прошли на задний двор. Их никто не видел. Стражи на постах еще не было. Люди отходили от буйства дня и жуткой грозы, какой не помнили и старики.

Степан показал князю короб. Он был небольшой, плоский. Казалось бы, взялся за ручку и вытащил его по полозьям. Но для чего все это?

Князь попробовал вытащить короб, но куда там. Тот едва шевельнулся.

– Давай, Степа, вместе.

Вдвоем они кое-как вытащили короб и увидели замок между ремнями. Что же внутри?

Степан принес топор, рубанул замок.

Князь снял ремень, поднял крышку и обомлел.

Короб был забит золотыми браслетами, кольцами, перстнями, серьгами, бусами, слитками. Под ними в кожаных мешочках и россыпью лежали камни, игравшие огнями разных цветов. По бокам немного посуды, в основном кубки, в них тоже камни.

– Да тут целое богатство! – воскликнул Степан.

– Видать, Чолхан был нечист на руку. Часть того добра, которое собиралось как дань, забирал себе.

– На это можно целый город построить.

– Да, богатство большое.

– И что теперь с ним делать?

Князь посмотрел на слугу.

– К тебе в тайник надо перенести. Но как? Коли кто увидит, шум будет. Мол, князь от людей богатство свое прячет.

Слуга покачал головой и добавил:

– В клети у верного холопа. Тогда тайник найдут. А с ним и то, что ты там оставил.

– Но перенести надо.

Степан почесал затылок.

– Если только частями, в суме.

– Правильно. Неси суму. Где она, знаешь.

– Да одна такая, что ли, во дворце. Найду.

– А я здесь побуду, посмотрю за добром.

Слуга ушел и вернулся с сумой. Он носил добро в тайник до самой темноты, потому как осторожничал, постоянно осматривался.

Потом Александр Михайлович зашел в клеть. Он помнил, что след сделать, открыл тайник. Короб стоял на торце, ремни на месте, вместо замка узел из веревки. Мудреный, не развяжешь, только рубить. Поверх икона. Все на месте.

«Надо бы забрать под утро, – подумал князь. – Но с иконой еще можно отправляться в путь, а вот с коробом? Конь не возьмет, а своей повозкой не попользуешься.

Коли бунт в городе, то и меня народ обыщет, если вообще назад не вернет. Слышал я, как толпа кричала, что князь за ордынцев стоял, не давал на расправу Чолхана. Люди звали на престол боярина Велькова.

А тот и рад. И чему? Будто не ведает, что хан Узбек не простит истребления своих людей.

Придется оставлять добро. Мне надо бежать, спасаться. Жаль только, что семью не удастся вытащить».

Князь тяжело вздохнул, захлопнул крышку тайника и отправился обратно в кремль, во дворец.

На рассвете он выехал из Твери и направился в Псков. Александр Михайлович надеялся пересидеть там лихие времена.

Глава 2

Более чем два века спустя. Июль 1550 года

В марте закончился поход русского войска под командованием Ивана Грозного на Казань, который носил характер разведки. Многие бояре и прочие вельможи, как на Москве, так и в ханстве, были убеждены в том, что царь попытается взять город. Нет, он пока и не думал этого делать.

Иван Васильевич посмотрел на столицу ханства, определил, как вести осаду, на каких направлениях выводить рать на штурм, как использовать наряд, то есть артиллерию. Но главным результатом похода явилось решение царя о строительстве мощной крепости на крутой горе, при впадении Свияги в Волгу, у Щучьего озера, всего в двадцати с небольшим верстах от Казани.

Ратники особой дружины после похода в земли Казанского ханства получили от молодого царя земельные участки и средства для постройки подворий. Они ставили их на берегу Москвы-реки, недалеко от кремля, рядом друг с другом.

Их воевода Дмитрий Владимирович Савельев после смерти отца стал князем. Он восстановил родовой дом, уничтоженный страшным пожаром, бушевавшим три года назад, и проживал отдельно от своих подчиненных. Дмитрий женился на княжне Ульяне Островой, и теперь она носила первенца.

Ранним утром пятнадцатого июля князь Савельев вышел из дома.

К нему тут же подбежал служка Владимир. Дмитрий подобрал этого сироту в торговых рядах, где тот попрошайничал.

– Я здесь, князь. Какие будут указания?

Владимиру исполнилось одиннадцать лет, возраст для тех годов почти взрослый.

– Да какие там указания. Коней поил, кормил?

– А как же, князь, само собой. Это я в первую голову сделал.

Князь улыбнулся и спросил: