Путь Черной молнии 3

– Этот главный опер хочет с тобой срочно встретиться, там у них в зоне какой-то кипишь назревает, сказал, что новый хозяин «кислород» перекрывает, просил, чтобы ты чем-нибудь помог.

– Ладно, свяжусь с опером. А ты давай по Салтычихе шустри, мне эта деваха нужна позарез. И вот еще что, Мерабу о наших делах, ни слова, я сам буду решать, чем делиться с ним, а чем нет, – предупредил Аркан и, поморщившись, приложил ладонь к щеке. Затем втянул воздух сквозь сжатые зубы и облегченно вздохнул.

– Что с тобой, Дикий?

– Да, зуб зараза болит, аж спасу нет.

– А что ты все время воздух втягиваешь?

– Вроде, как успокаивается.

– Я заметил, ты постоянно так делаешь.

– Да, привычка осталась, я с малолетства столько зубов потерял, как только заноет, постоянно холодным воздухом успокаивал.

Майору Громову только что позвонил мужчина и, представившись «деловым партнером», попросил о встрече. Громов понял, что это за человек, и догадался, что именно его люди устроили ему жесткую вербовку.

– Что у тебя за неприятности? – в первую очередь спросил майора Аркан.

– Управление назначило нового начальника колонии, он круто взялся за наведение порядка. Полковник расформировал самодеятельные организации, а затем взялся за администрацию. В общем, все каналы, по которым поставлялась вся ваша «беда», оказались под угрозой закрытия.

– То, что он за «козлов» взялся круто, считаю правильным делом, нечего эту шушеру плодить, надо уметь с зэками работать.

– Вам легко говорить, это же будет крах всей исполнительной системы. Десятилетиями отрабатывалась система наказания и вдруг такие послабления в режиме и в воспитании.

– Слышь, майор, не надо мне по ушам ездить о воспитании зэков, вы – мусора, в одном рассоле с ними замаринованы. Ты что ли, воспитатель? Наркотой всю зону завалил.

– Ну, позвольте, а кто мне ее поставляет! – возмутился Громов.

– Слышь, мент, хорош, разводить демагогию, делай, что тебе велю, и поменьше языком тренькай, глядишь и не окажешься среди своих подопечных.

– Ну, и разговоры у вас, – обиженно произнес майор.

– Сам с этого начал, так что уймись. Ладно, закончили об этом. Что ты от меня хочешь? Грохнуть твоего начальника.

– Нет! Здесь нужно по-хитрому сработать. Нужно поднять бузу среди зэков. Через своих ставленников начните волнение среди блатных, а мы со своей стороны бывший актив на них натравим. По крайней мере, все будет выглядеть, как междоусобная разборка.

– Сучью войну затеваешь, думаешь, сработает.

– Если буза перерастет в бунт, Портникова снимут, как не справившегося с острой ситуацией. И потом, у нас с вами общее дело. Да, кстати, начальник наш из бывших работников госбезопасности, с ним опасно связываться.

– Гэбэшник?! – удивился Садовников, – как он в зону пролез?

– Начальник управления Мамонтов его назначил.

– Интересно. Ладно, я подумаю над твоим предложением, хотя по большому счету мне до фонаря, чья власть будет в зоне, красная или черная. У твоего начальника нет шансов, руководство все равно его скинет, он не наведет в этой системе порядок. Ладно, я переговорю с братвой и грамотно преподнесу им эту идею, они поддержат меня, бунт в зоне мы вам обеспечим.

Не суждено было осуществиться замыслам бывшего вора Садовникова и начальника оперчасти Громова. Портников не зря уделял много времени, разгадывая хитроумную схему начальников обеих частей. Он выявил всю цепочку лиц, осуществлявших поставку в колонию наркотических препаратов и запрещенных продуктов и предметов. Осведомители постоянно снабжали его свежей информацией, в колонии чаще обычного стали появляться любители наркотического кайфа, и вовлекаются в это занятие новые люди. Режимная и оперативная части бездействовали, как будто специально ослабили свою работу, вредя начальнику колонии. Просматривался хорошо завуалированный саботаж со стороны некоторых административных лиц, которые своими действиями могли спровоцировать неповиновение осужденных.

Все началось с того, что авторитетам девятого отряда пришла записка с воли, чтобы они поставили во главе блатных заключенного Сечина, по прозвищу «Сеча». Естественно, все это было проплачено его отцом со свободы и Сечина выбрали смотрящим.

Портников, получая сведения из своих источников, как на свободе, так и в колонии, знал, что Сечин – старший являлся уголовным авторитетом, он же при помощи какого-то «Дикого» осуществлял поставку наркотиков и спиртных напитков в колонию и все это при участии Громова, расходилось по блатным отрядов. Преступник-майор, так или иначе, когда его арестуют, заговорит, вот тогда Портников узнает, кто подкупил Громова и открыл канал поставок в колонию.

Сечин, пристрастившись к приему наркотиков, постепенно стал безумствовать и первым делом учинил беспредел, обязав всех блатных и мужиков в своем отряде сносить в «общак» деньги, золото и отраву[35 - Отрава – наркотическая, курительная смесь]. Вскоре со свободы поступило указание, но уже Селиверстову, чтобы он одернул обнаглевшего Сечина. На сходку собрались все авторитетные осужденные и Селиверстов конкретно предъявил Сече, обозвав его «обдолбанным наркотой магерамом». Тот дерзко ответил и, ссылаясь на людей со свободы, не собирался уважить решение зоновской братии. После сходки в каждом отряде стали обсуждать, чью сторону принять, Селиверстова или Сечина. Разразился скандал, к которому подключились другие семьи и некоторые приняли сторону Сечи. Сгруппировались и бывшие активисты, недовольные тем, что их отодвинули от решения многих вопросов. Назревала серьезная буза.

Портников, имея опыт в урегулировании конфликтов, решил во всем разобраться и положить конец распри. Первым делом он вызвал для разговора к себе в кабинет Селиверстова и Сечина.

– Ну, что, блатные, не сидится вам спокойно? Разборки здесь устроили, грозитесь бунт поднять, мужиков вовлекаете в свои ссоры. Значит так, мои «дорогие» блатные, либо вы сейчас при мне решаете все свои споры, или я обещаю вам принять крутые меры. Ты, Селиверстов отправишься «загорать» на пятнадцать суток.

– За что, гражданин начальник? За то, что справедливо одернул этого хмыря…

– Нет, не за это, ты создал серьезные предпосылки для крупного скандала и подключил людей со свободы. Устроить бунт в зоне, я вам не позволю. А тебя Сечин, прямо из кабинета я направлю в ШИЗО, и завтра ты будешь давать показания оперативникам, но не нашим, а управленческим.

– Что, начальник, я, по-твоему, крайний?

– А вот это видишь, – Портников протянул ему лист бумаги, – возьми, возьми, ознакомься.

Сечин после прочтения записки неподдельно удивился.

– Да это же туфта, начальник!

– Э, нет. Твои же приближенные тебя и обвинили, а вернее открыто пошли против тебя и, направив эту «маляву» на свободу, сообщили авторитетам о твоем беспределе. Так что санкцию для твоего наказания этот гражданин осужденный уже получил, – Портников кивнул на Селиверстова.

– Слушай, я понимаю, ты мужик серьезный, но подписываться под твоими словами не собираюсь, – наотрез отказался Селиверстов.

– Что, испугался?

– Не верю я вам, вы же можете все грамотно обстряпать.

– Чего я такого обстряпываю? Я сказал тебе открыто, люди со свободы хотят, чтобы ты опустил Сечина. Что тут неясного?

– Э-э, вы что здесь, чокнулись все… – запротестовал Сечин.

– Значит так, «друзья из табора», затевать разборки между собой я вам не позволю. Ты, Селиверстов попридержи своих и не делай глупости. А ты Сечин, завтра же ляжешь в санчасть и пройдешь курс лечения от наркомании. Предупреждаю тебя, еще один неосторожный шаг с твоей стороны и ты пойдешь по уголовной статье: за хранение, сбыт и употребление наркотиков. Поборами в отряде я также не дам тебе заниматься, иначе разговор у нас с тобой выйдет другой.

– Ты что начальник, с больной головы да на здоровую грузишь, какое к чертям лечение, какие наркотики?

– Селиверстов, выйди-ка на минутку, мне с этим типом нужно переговорить тет-а-тет.

Когда они остались одни, полковник набросился на Сечина со словами:

– Слушай ты – фекалия приблатненная, или как там тебя еще кличут, – «Мутный», превращать колонию в наркобардель по твоей милости я не дам.

Сечин приоткрыл рот от удивления и вытаращил глаза и даже не пытался возразить. Портников открыл папку и положил напротив него документ.

«ЗАЯВЛЕНИЕ»

Я, Сечин Николай Григорьевич, имеющий кличку «Сеча», являюсь блатным в отряде №9 и, пересмотрев свои взгляды на жизнь, твердо заявляю, что готов отойти от преступного прошлого и твердо намерен встать на путь исправления. Подтверждаю свое согласие помогать (тайно) представителям оперативных частей колонии в выявлении нарушителей дисциплины и лиц, пытающихся совершить преступные деяния. В целях конспирации выбираю себе псевдоним «Мутный», которым буду подписывать свои сообщения.