Стражи Армады. Охота на зверя

– Куда? В лапы неведомой твари? Давайте подвинем шкаф и полезем в ад, любить вашу душу!

Иногда всё складывается настолько удачно, что диву даешься. Минуту назад ты думал, что выхода нет, паника брала верх. А теперь ситуация выправляется. Не раз я слышал, что в Зоне не бывает совпадений, и если всё идёт одно к одному – значит, так хочет Она. Захотела загнать нас в эту комнату – отправила мутанта погонять бестолковых людишек по коридорам. Захотела указать на подвал… Какой бред! Что я вообще несу?

Прежде чем спускаться по лестнице, вызвал Клапана, обрисовал ситуацию с бегающим по коридорам мутантом. Тот отреагировал не сразу, ответил хрипло, словно только что ворочал каменные глыбы – видать, катания по Зоне измотали моего заместителя вконец.

– Понял, командир, – было слышно, как он говорит кому-то: «Нашли они подвал», – отправляю к вам Клюва и Бакса. Мы уже отыскали путь между аномалиями, отметили его вешками. Ребята будут возле здания.

– Только пусть идут аккуратнее, есть вероятность, что вся низина – одна сплошная аномалия.

– По-онял, – протянул Клапан, – пятой точкой почуяли?

– Ей самой. Датчики чудят, пусть будут поосторожнее с показаниями приборов.

– Понял. Ребята уже мониторят ситуацию.

Я не хотел, чтобы парни шли в аномалию, точнее, в место ее предполагаемого нахождения, но выбора не было. Нам с Шиловым предстояло забраться в подвал, увидеть его мечту – «Скорбящий Камень» или ничего не увидеть и топать обратно. Учитывая, что по зданию может рыскать мутант, наши шансы на безопасный обратный путь – невелики. А двое автоматчиков, прикрывающие отход, меняли ситуацию. В конце концов, что я так за них переживаю? Даже больше, чем за себя самого. Они для этого и предназначены – прикрывать командира и рисковать жизнями!

Держа винтовку на изготовку, двинулся вниз по лестнице, но не успел преодолеть и половины пути, как замер и выругался. «Камень» был именно там, где и должен был быть по рассказам Тарантула. Он стоял в центре подвального помещения, напоминая огромный кусок сливочного масла, оставленный в жаркий день на солнце. По желтоватым граням медленно скатывались на пол, загустевая, капли непонятной жидкости. Изначально такого же цвета, как и «Камень», по мере затвердевания они приобретали янтарный оттенок. Несколько самых крупных, размером с теннисный мячик, лежали у самой лестницы и пульсировали, излучая ровный оранжевый свет. Сам «Камень» тоже светился, как тусклая луна в ночном небе, – холодно и пугающе.

– Вы видите это?! – ученый завороженно смотрел на матовую поверхность глыбы.

– Вижу.

– Как он прекрасен! Воистину природа щедра на сюрпризы.

А ещё сорок минут назад считал, что это наука «щедра». Шилов сел на ступеньку, достал из рюкзака детектор и принялся стучать по клавиатуре.

– Это оно? – я переводил взгляд с ученого на поблескивающий камень. – Профессор, это оно?

– Оно, оно… Датчик молчит… ЭМИ ниже нормы… Оно!

Шилов аккуратно извлёк из рюкзака очередной прибор, расправил усики внешней антенны.

– Я до того, как надел погоны, три года был сталкером. Добывал артефакты, резал клыкастых тварей. Многое повидал, но это…

– Протуберанец ноосферы, наверное, – голос Шилова дрогнул. – Многие ведь читали Стругацких, играли в игру про Зону… вот ноосфера и материализовала чаянья людей.

Датчик, закрепленный на запястье профессора, заверещал. Он взглянул на мигающий дисплей, покрутил колесико регулировки на странном приборе с антенной и, наконец, изрек:

– Молекулярная структура, согласно показаниям, довольно плотная. Компоненты не определены.

– То есть мы не знаем, из чего эта фиговина состоит и как действует?

– Действует? – ученый прищурился. – Неужели, Александр, вы верите в истории про золотую рыбку и «Скорбящий Камень»? Мне, например, импонирует теория профессора Дугина о ноосферных протуберанцах, проецирующих человеческие настроения, но не выполняющих их желания. Ведь если вдуматься, как может единое информационное поле обработать посыл нейронов отдельного человеческого мозга и материализовать чаяния этого человека? А структура и впрямь странная… Датчик фиксирует соединения на основе кремния… Вот в такие моменты я понимаю, как ничтожны homo, которые нарекли себя sapiens.

– Ага, ничтожны, – я иронично улыбнулся и перевел взгляд на поблёскивающий влажными гранями «Камень». – Раз уж он существует, то…

– Да, да. Поражен не меньше вас! – Шилов снова принялся кивать. – Я пять лет изучал физические особенности аномалий. Пять лет впустую! Мы ведь так и не разобрались, каким образом, например, генерируются электрические заряды внутри «энерго». Если бы «Камень» мог исполнять желания, как в сталкерских легендах…

– И что бы вы загадали, профессор?

– Найти его на пять лет раньше, когда я только прибыл на Рубеж. Найти и всесторонне изучить…

Он встал, спустился с лестницы, шагнул к мерцающему изваянию и протянул ладонь, намереваясь дотронуться до его поверхности.

– Не смейте! – рявкнул я, предостерегая ученого от необдуманных действий.

– А так притягательно… – Шилов глубоко вздохнул.

– Идемте, профессор. Нам нельзя здесь задерживаться. Сейчас ребята прикончат мутанта, и мы сможем выйти. – Развернувшись, я стал подниматься по лестнице. Камень существует, а остальное – не наше дело.

– Нет!

– Профессор, я…

– Не оборачивайтесь, Александр! – за моей спиной щелкнул предохранитель пистолета.

– Какого чёрта?!

– Не оборачивайтесь, – голос ученого сделался мягким, тихим, будто обращался он не к офицеру спецподразделения, а к пятилетнему ребенку.

– Я и не оборачиваюсь. Стою на месте.

Вашу душу! Доигрались…

– Я слишком долго шел к своей мечте, чтобы останавливаться в шаге от её воплощения, – прозвучал его спокойный, но уже с нотками металла, голос.

Глубоко вздохнул. Пальцы левой руки коснулись ребристой рукояти ножа. Меня на мгновение бросило в круговорот мыслей, но баритон Шилова отрезвил, вернул в реальность:

– Я знал, что она будет здесь – мечта всей моей жизни. Мое чудо…

– Вы же сказали, что это лишь проекция человеческих желаний. Разве не так?

– Это было предположением. – Послышался шорох – ученый подошел вплотную к «Камню», не опуская пистолет. – Мне лишь нужно дотронуться до мечты, чтобы всё выяснить.

– Сделайте милость!

Средний и указательный пальцы сжались на черной тряпице, обмотанной вокруг рукояти ножа, и тяжелый «Смерш» приподнялся в ножнах, как раз настолько, чтобы можно было выхватить его и нанести удар. Удар кому? Полоснуть ножом сотрудника НИИ аномалистики? Нет уж, увольте. Я ещё не выжил из ума, чтобы резать глотки спятившим ученым. Не он первый «слетает с катушек». На моей памяти таких было человек пять. Прикончишь – потом не отпишешься. Особисты с Рубежа и слушать не станут объяснения бывшего сталкера – упекут за убийство и прикроют дело. Главное сейчас – выбить у него из рук пистолет…

– Застывшие шарики смолы… – бурчал Шилов, – Это ведь и есть артефакты – «слёзы камня»!

Я резко прыгнул за бетонную плиту лестничного пролета, где оставалось достаточно места, чтобы укрыться от пуль. Оказавшись в безопасности, за преградой, выдернул из ножен хищно блеснувший клинок.

– Вернуть всё… – не заметив моего манёвра и завороженно глядя на «Камень», бубнил профессор. – Пять лет…

Я увидел, как Шилов, бросив пистолет, стягивает с рук перчатки, и, выскочив из укрытия, ринулся к нему, но тот уже коснулся обеими ладонями бледно-жёлтой поверхности.

Ничего не произошло. Не было ни грома, ни молний. Лишь растрепанный человек, хлопающий ладонями по огромному светящемуся булыжнику.