Образец 274

«Ничего не понимаю,» – ошеломлённо прошептал про себя Хидеки.

Из-за кулис раздался негромкий кашель директора. Постепенно собираясь с силами Хидеки нервно скомкал и убрал за спину лист и красный от волнения стал продолжать:

– Не стоит, пожалуй, этой однообразности. И вы, и я от неё уже так устали. Это мой последний год, больше мы с вами друг друга не увидим. Хотелось бы только пожелать вам удачи, этой причудливой вещи, так смело распоряжающейся нашей жизнью. Ведь все вы по-своему гениальны, не обязательно это значит, что вы преуспеете в учёбе и ваша дальнейшая жизнь будет с ней связанна… Нет, это только значит: запаситесь терпением, сдайте так хорошо, как можете экзамены и потом уже имея за спиной спасательный ранец, спокойно прыгайте в жизнь в поисках вашего счастья. Это и будет ваше предназначение. Вот взгляните, к примеру, на последний ряд, —

При этих словах все обернулись на сидевших сзади Коу и Рьюго.

– Вот вам и пример гениальности, не связанной с учёбой. Они наверно станут археологами: взгляните, с каким усердием они разбирают обрывок написанной мной речи. А поверьте, подчерк у меня не хуже древних иероглифов! Ну ладно, не будем их прерывать. Они, наверняка, занимались чем-то не подвластным нашему пониманию, может, подсчитывали действительную часть мнимого числа. – Притворно вздохнув, Хидеки продолжил с юмором в голосе, – Жаль только, что это всё, что останется в их головах! Хорошего вам учебного года друзья!

И, довольный собой и своей колкой шуткой, Хидеки ушёл со сцены с чувством победителя. Дальше церемония пошла своим чередом уже без неожиданных поворотов. Вскоре она закончилась, и ученикам сказали расходиться. Вместе со всеми выходили и серый от немой злобы Рьюго, и Коу с его типично недоумевающим лицом.

– Странный он какой-то, Хидеки этот. – многозначительно произнёс наконец Коу после долгой паузы. – А ловко ты у него речь отобрал! Вон он, аж с перепугу бред всякий стал нести, про числа какие-то, я его особо не слушал, но бред, одним словом. Знаешь, нужно над ним как-нибудь ещё пошутить, про археологов то его…

– Да заткнёшься ты, наконец! – не выдержав тупости своего союзника вспылил Рьюго.

– Что с тобой, братан? Ты не в себе? Думаешь, нашу роль в этой шутке не все поняли?

– И без тебя тошно! В том то и дело, что все поняли! Высмеял он нас, собака!

– Привет сверхразуму! – насмешливо прокричал пробежавший мимо младшеклассник, то зеленеющему, то заливающемуся краской как хамелеону Рьюго.

– Чёрт бы его побрал, Хидеки!

И стиснув зубы Рьюго со всех сил пнул ни в чём не повинную каменную чашу с цветами. Он отбил себе ногу и скорчившись от боли запрыгал на одной ноге.

– Братан, ты в порядке? – Недоумевающе переспросил Коу, настороженно взглянув на него. – Ты скажи, что он тебе сделал, я его порву за тебя!

– А сделал он очень много и это никак нельзя оставить безнаказанным, – сказал вновь появившийся из ниоткуда гнусавивший паренёк. – Этот Хидеки слишком много себе позволяет. Такие вещи у парней обычно решаются не пустыми разговорами, а дракой.

– Да я ему пасть порву! – не унимался всё ещё слабо что-то понимавший Коу.

– На словах мы все хороши… – многозначно ответил ему тот. – А вот если бы кто-то, чисто случайно, задержался невдалеке от выхода из школы, к примеру, у забора где кусты гуще, и совершенно неожиданно повстречал там выходившего последним Хидеки… …Тогда мой взгляд на это дело был бы совсем другой.

Этот человек отличался редкой самоуверенностью, он говорил так, будто знал всё наперед и озвучивал свои мысли лишь для того, чтобы ввести окружающих в курс того, что им предстояло по его представлениям сделать.

Собираясь что-то ему ответить Рьюго осёкся, он к тому времени уже повернулся к нему спиной и уже уходил прочь.

– Эй ты, Кёске! Стой!

Никак не среагировав Кёске молча скрылся в толпе.

II Глава. Следователь

Безмятежная утренняя погода давно закончилась. Налетели тучи, подул резкий холодный ветер и сорвал с сакур только распустившиеся лепестки. Он гонял их за собой, вращая вокруг беззащитных перед его порывами деревьев, заставляя всё вокруг тревожно качаться в такт с ними. Вместе с облаками ветер принёс с собой ещё и пронизывающий, закрадывающийся под лёгкую одетую тёплым утром одежонку холод.

Все школьники уже разошлись и только Хидеки кутаясь в своё пальтишко и сутулясь неспешно шёл, не подозревая о грозившей ему опасности. Сейчас его мысли увлекала другая вещь. Напрочь забыв про все обиды, с лёгкостью отомстившего человека он мечтательно разглядывал выписываемые в воздухе причудливые спирали носимых ветром лепестков. Но вот территория школы закончилась, а вместе с ней и беззаботная жизнь мечтателя. Из-за ограды, невидимые всё это время вышли поджидавшие его Рьюго и Коу. Не проникавший за ограду ветер с неистовой силой ударил Хидеки в лицо.

– Вот и дождались. – сходу налетая на Хидеки зло поприветствовал его Рьюго. – Будешь впредь аккуратней шутить.

Хидеки не сразу понял, как он оказался лежать на земле, однако сразу же поднимаясь на ноги, смерил своих обидчиков взглядом:

(Не ожидав их увидеть Хидеки сначала смерил обоих взглядом поднимаясь с земли, а потом усмехнувшись заговорил:)

– Да ну? Вы понял мою «сложную» шутку?

– Ты нам зубы не заговаривай. – решил своим долгом вмешаться Коу. – Сам знаешь, за что будешь получать!

– Кажется не все. – не замечая его продолжал Хидеки. – Ну, чтож, не в том видать ваше призвание.

– Подожди Коу. Я с ним переговорю немного, а потом бей его хоть до смерти!

– Ух ты Рьюго, не думал, что у тебя такой решительный настрой! Связать свою жизнь с уличными боями, да в твои годы, смелое решение! Знаешь, я почему-то думал, ты будешь археологом.

– Сволочь ты Хидеки, и жизнь у тебя никчёмная – двухмерная! – усмехнулся Рьюго

– А вот это ты зря, мы все здесь знаем, кто здесь кого стал задирать, и кто за это поплатился. Я вам просто не по зубам.

– По зубам, по зубам, ещё как по зубам! Сейчас ты поймёшь для себя простую истину. Каким бы ты не был умным, от простого избиения в подворотне, от грубой силы это тебя не спасёт.

При этих словах Рьюго с резким хрустом схватил Хидеки за ворот пальто и со всей силы наотмашь ударил его по лицу. Сильно закачавшись Хидеки чуть не упал, но его спас схвативший его под руки Коу, столь заботливо и столь быстро заскочивший ему за спину. Рьюго, не унимаясь, остервенело избивал потерявшегося от ударов, и потому слабо вырывавшегося Хидеки и, казалось, окажись на его месте злосчастно подвернувшаяся под ноги Рьюго каменная чаша, не поздоровилось бы и ей.

Из главного входа, ничего не видя за изгородью, вышел неспешной походкой Юмеко оглядываясь по сторонам. Поискав кого-то взглядом, он стал медленно прогуливающимися шагами двигаться к выходу с территории школы. Но причудливо двигавшиеся за изгородью силуэты неожиданно привлекли его внимание. Ещё мало что-то понимая он всё же ускорился, заподозрив неладное. Едва он зашёл за ограду, картина избиения его друга ярко предстала перед глазами Юмеко. Не растерявшись он окрикнул охранника школы и быстро подскочив к стоявшему к нему спиной Коу, что есть сил ударил его коленом промеж ног. Вскричав от пронзившей его боли Коу разжал сцепившиеся за спиной у Хидеки руки и тихо стоная сполз на землю. Но озверевший от драки Рьюго всё ещё рвался к недобитой жертве. Не унимаясь он рывком бросил прочь вставшего у него на пути Юмеко и подскочил к еле стоявшему на ногах Хидеки. Его рука уже занеслась чтобы вновь уродовать столь ненавистное ему сейчас лицо. Неизвестно что ещё он ему сделал, если бы охранник не подбежал на крик Юмеко. Оттащив Рьюго и прогнав его прочь с угрозами вызвать полицию, он стал помогать всему побитому Хидеки приходить в себя. Как это происходит почти всегда в жизни, самые хитрые и самые главные участники занимают скромную позицию наблюдателя в своих же делах. Единственный настоящий виновник всего происшедшего дождавшись окончания действий убрал себе в сумку только-что выключенную камеру и, потерев замерзшие руки, чуть вздрогнув от холода, встал из своего укрытия, как ни в чём не бывало зашагав прочь. Заковылял и Коу, поддерживаемый своим дружком. Оставались только чудом уцелевший Юмеко и избитый с затёкшим глазом и вспухшими разбитыми от ударов щеками Хидеки.

Отряхивая на себе пальто, Хидеки неожиданно прервал молчание своим нервным смешком:

– Никто, одним словом. Думал я весь такой из себя, подшутил над ними, обсмеял, ловко выкрутившись из их западни, а в итоге!

На его опущенном к земле лице нервно задёргались разбитые щёки.

– Не говори так, – смерив весь нанесённый ему ущерб взглядом, ответил ему Юмеко. – Они не имели права тебя бить, просто ты вёл себя слишком вызывающе.

Слабо улыбнувшись, Хидеки потёр ушибленную челюсть и, подняв с земли разбросанные во время драки вещи, вдруг замер запрокинув голову вверх и слегка съёжился.

– Дождь.

Бушевание погоды получило развязку: уже стихший ветер нагнал тучи, а тучи принесли с собой мелкие капли дождя, нежно падавшие на ссохшуюся от холода кожу. Мягко начавшийся дождь постепенно становился крупнее и переходил в ливень порывами ложившийся на землю. Подгоняемые погодой два путника поспешили забежать под крытую остановку и теперь стояли молча в ожидании автобуса. Хидеки молчал, потому что сейчас он глубоко в себе боролся с минутной слабостью, жалостью к себе и яростью, хищным зверем вцепившуюся в него. Юмеко тоже молчал, потому что не знал, что сказать и где-то глубоко в душе понимал, что его слова будут только лишними в эту минуту. Наконец подошёл автобус, хлопком дверей забрав с собой Хидеки. Именно в таком побитом и промокшим виде он встал на порог дома и немного промедлив, открыл ключом дверь.

Из квартиры пахнуло теплым воздухом. На часах было уже восемь, на целый час больше того времени, когда Хидеки должен был быть дома – он попытался незаметно прокрасться. Сзади предательски хлопнула дверь. На шум к входу вышла его мать. Воцарилось неловкое молчание, на протяжении которого Хидеки бессильно пытался скрыться от внимательно изучавшей его побитый вид матери. Первым молчание нарушила она, взволнованно спросив у Хидеки, что с ним произошло.

– Шел по улице и меня сбила с ног собака. – буркнул он, не придумав ничего лучше.

– И какой же породы?

– Я взрослый человек! – не удержав вспылил Хидеки. – Мама, мне восемнадцать лет! Я имею полное право приходить домой в каком мне заблагорассудится виде, когда мне это только вздумается!

– А я, как твоя мать, имею право знать, что с тобой произошло. Вдруг тебя избивают, а ты даже сдачи дать не можешь.

Слова о его слабости подействовали на Хидеки, как искра на пустую канистру из-под бензина.