Образец 274

– Что ты видишь.

– Себя.

– А сейчас.

Хидеки выключил телефон, и в нём отразилось удивлённое лицо Аюми

– Ты хочешь сказать…

– Ты такой же человек, как и я. Вот только у меня по-прежнему нет ни малейших догадок, как ты из Токио могла попасть в Осаку за минуту.

На улице стояла ужасная жара. Без малейшего ветерка, она казалась вышедшей на поверхность из растрескавшегося асфальта магмой или солнечной бурей, через ясное без облаков небо, сжигающей всё живое. Но, не смотря на погоду Аюми пошла прогуляться, захватив, однако, с собой бутылку воды. Как она сказала, её нужно проветриться и собраться с мыслями.

«Как там можно проветриться? При такой-то жаре!» – раздражённо подумал Хидеки.

Он остался дома, несмотря на то, что Аюми предложила ему пойти прогуляться с ней. Может он и не мог себе в этом признаться, но злился он сейчас из-за того, что вновь остался один дома. Старые привычки уговаривали его отказаться от контактов с обществом, а что-то новое, принесённое в эту квартиру извне, настойчиво требовало, чтобы он завёл себе друга, с которым мог бы поговорить. Но этого он не мог – не умел, как и не мог заткнуть этот новый голос. Поэтому он злой на всех остался дома и психовал, как ребёнок не желающий признавать правильного решения взрослого из вредности. Квартира раскалилась как турецкая баня. Единственное спасение было в том, чтобы залезть в воду и не вылезать. Поэтому изрядно запарившийся Хидеки, решив воспользоваться отсутствием Аюми, разделся, забросил свои вещи стираться и принял душ.

«Вода капает, как холодный дождь… Я так давно уже не был на улице…»

– Начинаю забывать, – улыбнулся сам себе Хидеки обтираясь полотенцем. – От воспоминаний как я шёл побитый под дождём уже не так больно. Неужели, я наконец начал жить, и прошлое наконец оставит меня?

Но стоило ему только сказать для себя слово прошлое, проснулся старый, уже давно забытый им, спрятавшийся в бездне его ран голос.

– Ты забываешь. Неужели хватило смелости начать жить заново, после того, что было! А может, твоё сердце достаточно зачерствело или разум затуманился, чтобы забыть свою вину?

– Я… я достаточно страдал всё это время, чтобы искупить то… то, что произошло.

– И ты говоришь об искуплении? Да у тебя даже смелости не хватает назвать, что ты сделал! Потому что то, что ты наделал никак не загладить – тебе не под силу оживить человека…

От рефлексии его оторвал звонок в дверь. На пороге стояла Аюми.

– Я думал, ты уедешь…

– Мне пришло сообщение о том, что меня отчислили. Зато я купила вот это.

Она приподняла вверх пакет с двумя упаковками мороженного внутри.

– Я нашла одно место с прекрасным видом, хочу пойти туда и завтра. Пойдёшь со мной?

– Хочешь, чтобы люди вгрызались в тебя взглядами и проходя мимо перешёптывались о тебе, как об убийце?

– Да, я с радостью, – не обращая на царивший в его голове хаос, с трудом выговорил Хидеки.

– Дурак! Общество не примет такого, как ты!

– Ты в порядке? – взглянув на его напряжённое лицо, взволнованно спросила Аюми

– Да. Всё нормально, просто запарился в квартире, и уже жалею, что не вышел прогуляться сегодня.

***

С утра погода стаяла всё такая же ясная. Но утренняя прохлада делала её просто идеальной для прогулок.

– Может, ну его, это твоё место с прекрасным видом? – спросил побледневший и чуть шатнувшийся Хидеки, выходя из дома. – Я могу тебе купить билет до Токио.

– Токио уже в прошлом, сейчас я хочу просто отдохнуть от всего.

Приступ бледности немного прошёл, и, наконец, отпустив дверной проем, Хидеки бодро шагнул вперёд.

– Чтож, тогда вперёд!

Он шутливо вскинул руку вверх и зашагал в неопределённом направлении, морщась от солнечного света.

Место, которое хотела Аюми ему показать, было крышей дома в соседнем квартале. Под ногами шумно копошилась толпа людей, но с высоты их шум казался шуршанием. Раздосадованный Хидеки стал было негодовать по причине бесцельности их прогулки. Больше всего его возмутило, что Аюми выбрала местность, ничем не отличавшуюся, на его взгляд, от местности на крыше любого дома.

– Ты протащила меня через целый квартал, чтобы я увидел это?! Да я мог такое же спокойно увидеть с крыши своего дома!

На это замечание Аюми только усмехнулась, и заметила, что такому домоседу как он, вероятно, и не видна разница с первого взгляда, но уж она то, человек столичный её видит. Поморщившись, Хидеки принял истину, что он слеп к окружающей реальности, уселся на крыше спиной к краю, и принялся за мороженое.

«Бред, чтобы я, хоть куда-то вышел любоваться видом?» – подумал Хидеки.

В это время девушка с грустным и от того ещё более красивым лицом смотрела куда-то в даль. Её карие глаза с серым отливом потихоньку наполнялись слезами.

«Почему это всё случилось со мной?..» – думала она.

«Почему всё так? Школа, друзья… Всё это как будто исчезло за горизонтом…»

– Ты как, Аюми? – Хидеки увидел слезу, сорвавшуюся с её чуть вздёрнутого носа.

– Со мной всё в порядке, – рассерженно сказала она, всё больше заливаясь краской.

Хидеки хотел встать и попытаться её как-то успокоить, но вспотевшая рука скользнула против его воли вниз с края, под тяжестью неожиданно навалившегося на неё тела. Перевесившись вслед за ней, ноги и туловище Хидеки перекувыркнулись в воздухе, и, не имея больше под собой опоры, он рухнул вниз. Темнота снова, как во сне, мелькая и искрясь, летела перед его глазами, а Хидеки, в очередной раз потерявший сознание от слишком долгого времени, проведённого взаперти, тихо, словно паря падал вниз.

Единственное, о чём он успел подумать, перед тем как отключиться, был неловкий случай тем утром в его комнате и рассерженное лицо Аюми.

Вскрикнув, она подскочила к краю – совершенно ничего не было видно, только пелена слёз стояла перед глазами. Захлебнувшись в собственном крике, она попыталась прокричать имя Хидеки, но с её губ сорвался только истошный вопль. Она снова осталась совершенно одна, но как страшно было это признавать. Бросившись вниз по лестнице, задыхаясь, она выбежала наружу, испуганно озираясь. Вокруг было много людей, спешащих по своим делам, но ни чего необычного не было в них, словно сейчас не решался самый сложный вопрос за всю её новую жизнь. Расталкивая прохожих, она оббежала здание два раза, но так никого и не нашла. Всё. Она снова одна.

– Парень, моих лет, вы не видели его? Он упал… с крыши… – задыхаясь и глотая слова, задавала она вопрос.

В ответ прохожие только удивлённо оглядывались на неё, молча мотая головой. Никто, совершенно никто! Может ей привиделось? Может ничего и не было, и сейчас он по-прежнему сидит наверху? С новой силой, хрипло дыша, она бросилась наверх, поднявшись вновь на пустую крышу. Как подкошенный колос, обессилив, она рухнула на колени, упёршись руками в пол. От быстрого бега, её трясло как в лихорадке, но взгляд немигающих, красных глаз был устремлён только на край крыши, с которого только что сорвался Хидеки. Это был почти незнакомый ей человек, странным образом появившийся в её жизни. Высота здания была как открытая дверь между её прежней и нынешней жизнями. Бесцеремонно, никого не спросив, она влетела через неё в жизнь этого парня, создав здесь себе абсолютно новую, перечёркивающую всё прежнее жизнь, а сейчас этот парень, так же, никого не спросив, незаметно выпал, оставив её совсем одну в этом новом мире.

V глава. Даичи Кёске

Сухой ясный день медленно тянулся для школьников Осаки. Совсем немного дней оставалось до долгожданных июльских каникул. Уморенные ожиданием совсем близкого избавления, ученики старшей школы томно досиживали свой последний урок. С выступившими на сморщенном лбу капельками пота учитель монотонно рассказывал им историю Японии. Периодически он делал паузы и отирал свой лоб мокрым носовым платком. Только во время этих пауз можно было услышать еле осязаемое шуршание не находящих покоя рук. Кто-то кашлянул и снова гнетущее молчание, как раскалённый воздух, налегло на класс. Чуть наклонившись через ряд, Коу толкнул своего приятеля Рьюго. Тот не глядя, протянул ему часы, клацнув цепочкой об стол. Это были те немногие из звуков, которые прозвучали на протяжении этих недолгих, но необычайно тягостных пяти минут. Невообразимая скука висела над классом перед звонком. И вот он прозвонил. Словно ожив весь класс зашумел разминая затёкшие конечности, ученики повставали со своих мест. Никто уже не обращал внимания на повторявшего домашнее задание учителя, но, видимо, не сильно этим опечаленный, он только облегчённо выдохнул и стал флегматично собирать свои вещи, закрыл за последним учеником дверь и направился со всеми к выходу. Незаметно выйдя из-за угла, к общему потоку присоединился Даичи Кёске, ученик этого класса, растаяв в шумевшей толпе, он незамеченным прошёл к выходу, столкнувшись в проходе плечом с Юмеко. Но, не придав этому никакого значения, он только чуть улыбнувшись вышел на улицу. Это был не кто иной, как виновник ссоры Рьюго и Хидеки. Он глядел на безоблачную синь неба и наслаждался сухим и жарким воздухом, казавшимся свежим в сравнении с тяжелым воздухом в классе. Посчитав в голове время, Даичи неспешно зашагал через школьный двор в сторону двухэтажных застроек. На улице в это время разгоралось лето. Стрекотали на отцветших этой суровой весной зелёных ветках вишни цикады. Струйками горячего воздуха дымил асфальт и в этой дымке ползли, вибрируя очертания домов. Уходил со всеми и Юмеко. Последнее время он очень сильно волновался за Хидеки. Без сомнений Юмеко должен был зайти к нему, поговорить. Вот только слов не было. Ни слов, которые бы до него дошли, ни сил, чтобы вытряхнуть друга из этого состояния. Было только негодование на сломившую друга судьбу. От общей компании оторвался Даичи, свернув в противоположном остановке направлении. Чуть повернув голову, он убедился, что за ним никто не идёт и зашагал дворами. Мелькнув за фасадом дома, его силуэт показался вновь только через пол квартала. Перейдя дорогу он со двора зашёл в небольшой двухэтажный дом и, найдя на верхнем этаже квартиру номер 472 негромко постучал в неё.

Из приоткрытой на цепочке двери высунулось полное лицо взрослого мужчины, смерившее гостя взглядом.

– Зачем пришёл в такое время?