Уголки страха

– Вызывали, сэр?

– Да. Проходи, садись, – присев на стул, я прикурил сигарету, тем самым подготовившись к расспросам Маклафлина.

Кабинет комиссара был усеян наградами разной степени важности: кубок за игру в футбол в школе, медаль за мужество в армии, грамота за отличные физические показатели и, конечно, медаль за службу в полиции. Благодарность от мэра города красовалась в рамке из чёрного дерева, занимая почетное центральное место. Рай для самолюбования и эгоцентризма.

Лицо Маклафлина было наполнено серьезностью как никогда. Морщины на его лице выдавали это. Суровый взгляд вкупе с сединой выдавали матерого хищника, раскусившего далеко не одну жертву.

– Садись, Колдуэлл. Нам надо обсудить твое последнее дело…

– Шеф, отчёт готов. Завтра будет у вас на столе.

– Колдуэлл, парень, которого ты арестовал, утверждает, что ты его подставил, – гребанный наркоша. Ну ничего, в тюрьме таких любят.

– Но…

– Я не закончил. Он также заявляет, что был твоим информатором, а ещё говорит, будто ты присвоил часть денег.

– Сэр, я сдал все при аресте. Если есть сомнения – бланки получения-сдачи материалов можете затребовать в хранилище. Колтон ещё там, он может подтвердить. У меня встречный вопрос. Не уж-то вы верите какому-то наркоше, а не мне, человеку, прослужившему в полиции десять лет? – укол в самое нутро Маклафлина, в его полицейскую гордость.

Комиссар всегда был честным копом. Все, чего он добился, было заработано потом и кровью.

– Колдуэлл, успокойся. Я всегда на стороне полицейских, просто это громкое дело и спросят со всех. Так что убедись, что в твоём отчёте комар носа не подточит. У меня нет желания разгребать дерьмо в департаменте. Тем более с отделом внутренних расследований, которые даже свою мамашу готовы подозревать в нечестности из-за того, что конфет недосчитались.

– Я могу идти?

– Можешь идти.

Маклафлин – старый пердун, хочет покрасоваться перед начальством. Главное – отчёт. Там расписано все грамотно, не подкопаешься. Я всегда подходил к бумажной волоките со всей ответственностью. Малейший просчет – тебе крышка. Ищейки начнут копать. Твое грязное белье выйдет наружу со всеми вытекающими подробностями.

В полиции много бюрократии, во времена дикого запада подобное отребье отстреливали ради забавы, а тут – права и свободы. Этими аспектами занимался отдел внутренних расследований. «Черные копы», как их прозвали ребята, свиньи, защищающие права отморозков и убийц.

Во всем этом балагане бумажек были и свои плюсы. Если написать, что на тебя кинулись с ножом, можно запросто застрелить смельчака, а оружие само найдется в его руке. Также можно бесплатно пользоваться услугами проституток. Если тебе хорошо, она спокойно работает. Одним словом – красота.

Я давно получал «чаевые» от этих ребят, а теперь пришлось их прижать. Не люблю лишаться кормушки. Зарплата полицейского маленькая. Ведь нет ничего страшного, если у одного из задержанных пропала пара купюр, в тюрьме от них пользы никакой.

«Надо сегодня напиться».

Нарезал пару кругов по Оушен-ройд. Ночной город начал просыпаться. Везде, тут и там, повылазили: ночные бабочки, дилеры и всякого рода другой «мусор», работающий после наступления темноты. Я зашел в «Лункерс-бар».

Несмотря на середину недели, место не так уж сильно пустовало. Был занят один бильярдный стол из трех, дальнобойщики потягивали «пиво вечера» (тот напиток, который надо продать побыстрее сегодня), пара черных парней активно о чем-то спорила в дальнем конце зала, ну а моя персона расположилась за стойкой.

Я заказал себе двойной виски с содовой. «До чего же хорошо», – подумал я, потягивая божественный нектар. Сейчас бы дорожку…

– Привет, Харви. Скучал по мне?

– Скорее по тому, что у тебя есть.

Моя старая знакомая Эшли. Я периодически беру у нее дурь, ну и, конечно, секс никто не отменял.

– Пойдем ко мне, твое удовольствие там.

Шикарная брюнетка с оливковыми глазами и аппетитной грудью. В этом весь смак Эшли. Я мог подолгу зарываться в ее волосы во время интима, они пахли отменным парфюмом, за который приходилось платить самому. Запах манил и возбуждал одновременно. Я был словно кот, привлеченный ароматом кошачьей мяты.

Я проехал добрый десяток кварталов, но удовольствие стоило потраченного времени. Зайдя к ней, мы разделись, ещё немного выпили и после «дорожки» занялись делом. Мне надо было расслабиться, день выдался не из лёгких.

Убранство моей подруги являлось нечто средним между притоном и дешевой ночлежкой. Недорогие жалюзи, окна на свалку, обои, потерявшие свой цвет пару лет назад, скрипящая кровать, пара кресел и кухня в углу комнаты. Старый холодильник периодически ворчал как дикий зверь, требующий чего-то. Правда вместо этого он стабильно получал пинок или удар кулаком от меня. Гора немытой посуды в раковине соседствовала со старой плитой, плотно покрытой слоем пыли и застарелого жира.

– Пойду припудрить носик.

Она скрылась в туалете, а я провалился в сон.

Проснувшись через пару часов, я заметил, что моя пассия не вернулась. Был слышен только душ из ванной. Я не спеша оделся. Проверил все ли у меня на месте. Эшли могла запросто стащить что-нибудь из моих карманов.

– Крошка, закрой за мной дверь!

Ответа не последовало. Странно… глухотой она не страдала. Учитывая бас, с которым я обычно говорю, было бы сложно меня не услышать.

– Эй… ты там? – снова тишина.

Я постучался, ничего. Странно, вещи на месте, сумочка на месте… но душ то слышно! Выбив дверь ногой, я увидел шокирующую картину, надолго отпечатавшуюся в моем мозгу. Эшли была подвешена за руки при помощи наручников, кровь паутиной покрывала ее тело. Голова была опущена, что-то непонятное торчало из нее. Приподняв ее, я увидел застывшую гримасу ужаса на лице. Загадочным предметом являлся шприц, нижняя челюсть была деформирована, язык во рту отсутствовал. Ноги Эшли были вывернуты в обратную сторону.

– Какого хрена! – вырвалось у меня. Ванная девушки и так была похожа на общественный туалет, но теперь это походило на скотобойню.

Я пошел в комнату, налил себе остатки виски и выпил все залпом. Надо собраться с мыслями. «Думай, Харви, думай». Зрелище в ванной мешало размышлять здраво. Так, здесь кроме нас никого не было. Значит: кто-то пришел пока я спал, убил ее и свалил. Надо выяснить кто. Патруль вызывать нельзя, у нее в крови обнаружат наркотики, у меня тоже. Будет сложно здраво объяснить, что полицейский делал в таком районе с бывшей проституткой и кучей дури. За такое зверское убийство упрячут надолго. Как я сюда заходил никто не видел, значит – свидетелей нет. Получается надо убрать следы своего пребывания здесь. Потом можно заняться загадочным убийцей.

Проверив ванную, мое внимание привлекли молоток с бритвой, оба предмета были в крови. Возьму с собой. Когда никого не будет в лаборатории, сниму отпечатки пальцев. «Посмотрим кто ты».

Убрав все следы своего пребывания здесь, я собрал мусор, проверил личные вещи. Зажигалка, удостоверение, пистолет, складной нож, ключи, сигареты. Уходя, осторожно закрыл дверь, лишний шум мог привлечь соседей. Пришлось проехать несколько кварталов, что бы выбросить мусор. Копание в дерьме – любимое дело копов, за счет него всегда можно выйти на след.

Дорога домой проходила мимо старого парка. Интересное местечко с точки зрения криминогенной обстановки. Постоянные грабежи, побои, убийства… «мусор» общества облюбовал это место. Хотя в нем не было ничего необычного. Парк с парой скверов, прудом посередине и тремя линями скамеек.

Ночь я провел почти без сна. Все из головы не выходил вчерашний эпизод. Вечером надо как-то попасть в лабораторию. Скрытность и своевременность сейчас мое оружие. Нельзя чтобы хоть кто-то пронюхал о моей вечерней жизни. От мысли об этом становилось не по себе.

По молодости я отучился на судмедэксперта, так что отпечатки не проблема. Как глуп и наивен я тогда был. Мечта сделать мир лучше и полицейский устав теплили во мне надежду на светлое будущее.

Вспомнился случай, когда я работал в убойном отделе. Чего только там не проходило через меня. Был один случай с серийным убийцей. Мы все знали его почерк – он отрезал уши, одно забирал себе, другое на животе жертвы. В то время я еще был правильным копом. Однажды женщина с Коулд-Крик пожаловалась на странный запах из соседней квартиры. Дамочка рассказала, что местный жилец был очень нелюдимым и скрытным человеком. Ни с кем не здоровался, выходил только по ночам. Ворвавшись с пожарными в квартиру, мы все встали как вкопанные: везде висели «гирлянды» из ушей. Аромат поджаренного мяса ударил в нос. Лучи фонарей осветили кухню – мужчина готовил себе ужин, там были уши. По анализу ДНК удалось опознать всех их владельцев. Но с того момента я понял, что уже ничего не будет прежним. Я не буду прежним.

Начало дня не проходило у меня без кофе из Старбакса, тем более мозги надо было прочистить. Божественный напиток, интересно из чего они его варят? Может они добавляют туда листья коки? Как в свое время делала кока-кола.

Придя в свой кабинет, я начал прокручивать варианты вчерашних событий. Мне было непонятно одно: как парень, а может и женщина, смог провернуть все это? Да так, чтобы при этом не разбудить меня. Вопросы рождали предположения, предположения еще больше вопросов. «Господи, почему весь вчерашний кошмар не является дурным сном?» – вопрос риторический.

– Колдуэлл, комиссар спрашивает, где отчёт о вчерашнем аресте.

Чёрт, у меня совсем вылетело из головы, что Маклафлин ждёт его.

– Сейчас, уже несу, – честно, Берроуз иной раз напоминал секретутку, которую трахает начальник, а она и рада сие факту.

Нельзя заставлять комиссара ждать – осторожность, прежде всего. Главное вести себя естественно. Лишние подозрения мне ни к чему.