Василий Тёркин

Василий Тёркин
Александр Трифонович Твардовский

Эксклюзив: Русская классика
«Василий Теркин» – opus magnum Твардовского, его «визитная карточка». В русской поэзии это одно из самых замечательных произведений, посвященное образу по-настоящему «народного» героя – русского солдата, бесстрашного, добросердечного и неунывающего. Но совсем другая интонация звучит и в горько-ироничном «Теркине на том свете», и в автобиографичном «По праву памяти» – поэмах, каленым железом клеймящих кошмар сталинизма и запрещенных при жизни автора.

В сборник также вошли стихотворения разных лет – преимущественно поздняя лирика Твардовского, его осмысление жизни и творческого пути.

Александр Твардовский

Василий Теркин. Сборник

Лирика

РОДНОЕ

Дорог израненные спины,
Тягучий запах конопли…
Передо мной знакомые картины
И тихий вид родной земли…

Я вижу – в сумерках осенних
Приютом манят огоньки.
Иду в затихнувшие сени,
Где пахнет залежью пеньки.

На стенке с радостью заметить
Люблю приклеенный портрет.
И кажется, что тихо светит
В избе какой-то новый свет.

Еще с надворья тянет летом,
Еще не стихнул страдный шум…
Пришла «Крестьянская газета»,
Как ворох мужиковских дум.

А проскрипит последним возом
Уборка хлеба на полях —
И осень закует морозом
В деревне трудовой размах.

Придет зима. Под шум метелей
В читальне, в радостном тепле,
Доклад продуманный застелет
Старинку темную в селе…

А за столом под шум газетный
Улыбки вспыхнут в бородах,
Прочтя о разностях на свете,
О дальних шумных городах.

1926

«Зашел я в дом, где жил герой…»

Зашел я в дом, где жил герой,
А нынче мать его осталась
Да с ней парнишка – сын второй,
Что стал опорою под старость.

Большому горю скоро год,
А мать по-прежнему украдкой —
Нет-нет и снова перечтет
Все те слова бумаги краткой.

Знать, с каждым разом в том письме
Дороже буква ей любая.
Сидит, забывшись, как во сне,
Из рук платок не выпуская.

С пеленок сына никому
Не уступали эти руки,
Кроили курточки ему,
Обнять спешили в день разлуки.

И вот молва гремит о нем,
Все почести ему отдали.
А здесь его, в селе родном,
Еще по отчеству не звали —

Так молод был. Кому бы знать,
Что многих славою богаче
Он станет вдруг. А мать? А мать
И думать не могла иначе.

Что в самый кинется огонь,
Не струсит, знала без проверки…
Стоит в углу его гармонь
И стопка книг на этажерке.

И на меньшого смотрит мать:
Ничем тут, видно, не поможешь.
Ему играть, ему читать
И быть на старшего похожим.

1940

«Велика страна родная…»

Велика страна родная,