В сетях времени

– Дарьюшка, погоди, не взводи пока курок. Видишь, у них у всех пасти закрыты? Дай-ка мне пару-тройку камней.

Сестра достала из-под сиденья три камня и передала брату.

Он взял камни и сказал:

– Я сейчас брошу камень в ящера, который напротив тебя, и, когда он откроет пасть, наведи луч лазера ему прямо вглубь горла и стреляй. Всё – взводи!

Появился синий луч, Рома с силой метнул камень в птерозавра, тот закудахтал от боли и широко раскрыл свой зев; раздался выстрел, и раскалённая пуля, пущенная Дашей, вонзилась ему в глотку. Птерозавр закашлял, потом захрипел; он неуклюже проковылял за обочину и свалился замертво. И вдруг все его собратья по стае вприпрыжку заковыляли к нему. У него ещё и пиро-шашка в горле не остыла, и дым валил из пасти, а они уже начали его пожирать. По ходу пиршества между его сородичами частенько возникали потасовки – за самые лакомые кусочки.

– Похоронный ритуал у них сведён до минимума: их обед на поминках своего товарища – это и есть его захоронение, – высказался Рома.

Благодаря поминкам дорога освободилась, и довольные ребята поехали до башни.

Но три птерозавра, которым не хватило места за поминальным столом, полетели вдогонку за машиной. Впереди летящий ящер первым настиг мобиль – перед самым пандусом. Он сел на защитный плафон салона и ухватился крыльями за борта машины. Однако, было уже поздно: полевой защитой горного проёма его как будто ветром сдуло. Два его собрата, летевшие следом, ударились о слой защиты и также грохнулись рядом с ним на пандус и злобно зашипели.

– Шипите-шипите, гады-каннибалы! А мы – уже «в домике», – хохоча, проговорила в их сторону Даша и показала им фигу.

Глава седьмая

Находка

Когда подростки поднимались по лестнице башни, Рома сказал:

– Предлагаю довести до конца ревизию морозильного склада, чтоб, как говорится, покончить с этим грязным делом. Да и мяса наберём. Потом я провожу тебя до душа, а сам займусь ужином.

– Не возражаю, – ответила сестра. – Но сперва нам надо зайти в столовую.

В столовой ребята переложили из сумки фрукты в холодильник, где стояло их ведро с ягодой, хлебнули холодного чаю, оставшегося с завтрака, а после направились к вешалке с тёплыми вещами.

Они надели поверх своей верхней одежды бушлаты и шапки; не снимая своих сапог, обулись в угги и взяли подходящие по размеру рукавицы.

Прежде, чем войти в морозильный склад, Рома решил убедиться в исправности дверной защёлки. Каково же было его удивление, когда он увидел, что внутренняя рукоятка зашплинтована неправильно: шплинт был вставлен снизу-вверх, и его ножки не были разведены в стороны.

– Очень странно, – пробормотал он. – Ещё утром, когда я заходил за куском мяса, всё было в полном порядке, – и вдруг он воскликнул: – Стоп! Мы ведь после этого переместились в другое время! А эту операцию по установке рукоятки мы-то вчера выполнили, но не сохранили её в настройках их компьютера, потому что я не знаю, где находится этот блок настроек.

Рома перевернул шплинт и развёл его ножки. Для полной гарантии он оставил дверь открытой, подперев её тележкой, стоявшей поблизости.

Подростки приступили к осмотру шкафов. Разглядывая мясные полуфабрикаты, Рома – для более рационального использования времени – решил потолковать с сестрой.

– Дашуля, есть очень серьёзный разговор, – начал он. – Я обязан – без утайки и преукрасок – поведать тебе, теперь уже ставшей разумной и эрудированной, об истинном положении дел. Даша, мы с тобой в западне. Мы – узники времени! Мы попались в его сети! И угодили мы в эти сети – случайно – в момент нашего первого скачка во времени. Дальше – хуже. Пытаясь выпутаться из них, мы – уже обдуманно – совершили второе перемещение, но допустили какую-то ошибку – уверен, что по незнанию здешнего языка – и запутались окончательно в сетях времени, обмотавших нас, образно выражаясь, с головы до ног.

– Почему ты говоришь «случайно»? – возразила Даша. – Давай будем называть вещи своими именами. Не «случайно», а «по глупости». Да-да, по глупости! Я же помню, что я вытворяла: тыкала пальцами куда ни попадя, крутила штурвал времени налево и направо, как идиотка безмозглая, совершенно не думая о последствиях.

– Зачем ты так себя распекаешь? – встрял Рома в рассуждения сестры. – Тебе легко судить, с теперешней высоты твоего разума, ту вчерашнюю Дашу Булавину, которая много лет страдала от тяжкого недуга головного мозга, а родители все эти годы собирали для неё деньги по крупицам на заграничную хирургическую операцию.

– А инстинкт самосохранения? Ведь он-то должен был остаться! – не унималась Дарья. – Ну хотя бы в рудиментарной фазе эмбриона. Даже у грудных лялечек присутствует инстинкт самосохранения. Ромушка! Да я злюсь сама на себя, потому что это из-за меня мы намертво запутались в этих сетях времени. Это моя вина!

Рома посмотрел в её глаза – её ресницы были покрыты инеем – и спокойным ласковым голосом проговорил:

– Дарьюшка, да угомонись ты. Я не для того затеял этот разговор, чтобы искать виновных, а для того, чтобы найти выход из создавшейся ситуации. Вот над чем нам сейчас надо думать! И моя первая мысль, касательно нашего реального спасения, такова: мы не должны действовать вслепую; метод проб и ошибок может для нас обернуться летальным исходом. Из этого следует вторая мысль: нам необходимо найти инструкцию по эксплуатации башни и…

– И «иероглифо-русский словарь», – перебила сестрица Рому, закончив его фразу.

– Умница! – обрадовался он. – Наконец-то ты направила свой интеллект в нужное русло. Так держать, сестрёнка!

– И когда мы приступим к поискам инструкции и словаря? – поинтересовалась Даша.

– Предлагаю этим заняться с завтрашнего утра, сразу после завтрака, – произнёс братец и добавил: – Если, конечно, не случится какое-либо сверх ординарное событие, способное радикально изменить наш план.

– И то верно: утро вечера мудренее, – изрекла сестра.

Продвигаясь от шкафа к шкафу, ребята дошли до конца ряда. Как оказалось, между последним шкафом и торцевой стеной имелся проход, за которым они увидели такие же морозильные шкафы, установленные вторым рядом – позади первого.

– Ну вот, а в прошлый раз я до них не добрался. Да я только сейчас узнал о наличии прохода, – проговорил паренёк.

– Значит, не зря пришли, – сказала Даша.

В шкафах хранились упакованные в прозрачную плёнку тушки каких-то разделанных животных. Приглянувшиеся упаковки дети складывали в сумку.

– Странные, однако, существа здесь собраны. Я таких прежде не видывал, – задумчиво говорил Рома, фотографируя этикетки. – Такое ощущение, что природа скомпоновала их в разных сочетаниях из фрагментов различных видов, отдалённо напоминающих – осьминогов, лобстеров, кальмаров, нерп, игуан, кроликов, индюков, крабов, улиток, налимов, утконосов, крокодилов, скорпионов. А к некоторым фрагментам их животных я даже не могу подобрать для сравнения наш земной аналог.

– В этот список я включила бы чужих из одноимённого кинофильма, – подсказала сестра.

– Верно, Дарьюшка. И вот у этого зверя как раз есть признаки – от чужого, от скорпиона и от краба, – держа в руках упаковку, произнёс брат и спросил: – Сколько там шкафов осталось?

– Нам осталось проверить – один, два, три, четыре – четыре шкафа, – бойко ответила Даша и вдруг вскрикнула: – Ой, Рома! Там что-то лежит на полу в конце коридора.

Ребята медленно подошли к возвышению на полу: у их ног лежал какой-то предмет, завёрнутый в бушлат; и этот предмет не подавал никаких признаков жизни.

– Я думаю, что кто-то, кто был в башне до нас, выбрал для выноса тушу типа поросёнка, и даже тележку подкатил к складу, но потом передумал и взял что-то другое, – предположила Даша.

– Версия неплохая. Но тогда зачем он завернул тушу в бушлат? Бушлат не вяжется, – усомнился брат.

– А он накрыл им тушу, чтоб та не запылилась, – попыталась сестра отстоять свою версию.

– Мы здесь находимся уже больше суток, и я нигде не видел ни одной пылинки, – произнёс Рома и распахнул бушлат на туше.