Осквернитель

По крайней мере, во всех прочих отелях такая логика срабатывала.

Тем больше было удивление Лео, когда секунд через двадцать он, изогнув голову и глянув украдкой за спину замершего зуава, обнаружил, что горит жёлтым огоньком кнопка пятого, последнего этажа.

А выше этажей просто нет.

– Удивлены? – спросил зуав.

Лео мог бы поклясться (не понятно, правда, на каком писании и какими клятвами), что зуав смотрел прямо перед собой.

Однако же при этом сумел перехватить его взгляд.

– Номер комнаты зависит не от этажа, – произнес зуав, всё так же глядя прямо перед собой. – В нём сокрыто нечто иное.

Дальнейшие объяснения он, однако, пускаться не стал, а Лео со своей стороны не стал расспрашивать, резонно полагая, что не стоит выпытывать у мелкого отельного служащего тайны бронзовых ключей.

А ещё он подумал, что надо бы вести себя осторожней.

Ведь представление уже началось, а текст пьесы, а так же и роль, и реплики, и характер персонажа, да и всё прочее, связанное с постановкой, ему не известны.

«Играйте себя» напутствовал его Хозяин. «Вам подыграют…»

«Легко сказать» подумал Лео. «А кто я такой? И кто я такой – здесь?»

Призыв к осторожности немедленно оправдался.

На четвёртом этаже щелчки затихли, лифт плавно остановился.

Двери открылись и вошли две девушки в лёгких променадных платьях, травянисто-зелёном и салатовом.

Заходили они в лифт полубоком и поначалу Лео подивился луговой прелести их облика.

Но вот они синхронно повернулись анфас – и Лео в ужасе отшатнулся.

У обоих было вырезано по одному глазу. У одной – левый, у другой – правый.

Не выколото, а именно вырезано, вместе с веками, и донные части глазниц были тщательно выскоблены изнутри.

Двери закрылись.

Лео прижался к мягко вибрирующей стене лифта.

– Боится, – с усмешкой заметила одна из девиц, в травянистом платье.

Вторая прыснула в кулачок и сохранившийся глаз её глянул на Лео жутковато-игриво.

– Свеженький, целенький, – заметила смешливая.

Лео показалось, что они смотрят на него со странной смесью сексуального и гастрономического интересов.

По счастью, эта сцена длилась недолго.

Лифт остановился.

«Пятый» с внутренним вздохом облегчения подумал Лео.

– Позвольте, – сказал зуав, мягким жестом отодвигая барышень в сторону.

Багаж уплывал в коридор, а Лео ещё колебался, не решаясь пройти мимо странных спутниц.

Впрочем, мысль о том, что сейчас двери закроются, и придётся двинуться дальше вместе с весенними монстрами (вот только куда? неужели вниз? они ведь даже спросили, куда идёт лифт!) придала ему решимости и он протиснулся между явно умышленно загородившими ему путь и уже откровенно смеющимися Сциллой и Харибдой.

Двери закрылись и лифт продолжил своё движение…

«Неужели вверх?» ошеломлённо подумал Лео.

Звуки лифта действительно затихали где-то в поднебесье.

«Но ведь там нет этажей!»

Или все-таки есть?

– Ваш номер, сударь! – пропел зуав с дальнего конца коридора.

Лео нерешительно двинулся по коридору, поглядывая вправо и влево, схватывая взглядом на ходу номера комнат.

А с этими номерами творилось что-то неладное!

В них не было никакой системы, никакой последовательности. За номером «три-девять-девять-пять» почему-то обнаружился номер «два-семь-один-пять», а за ним…

«Стоп, система всё-таки есть!» поправил сам себя Лео.

Номера комнат заканчиваются на цифру «пять». По крайней мере, те номера, что он успел увидеть.

Он – на пятом этаже. Стало быть, вполне резонно предположить, что последняя цифра – номер этажа.

Почему-то последняя, а не первая.

А остальные три?

Что в его случае значит семёрка, потом пятёрка, потом ещё одна семёрка?

Быть может, и ничего.

Просто красивый симметричный номер. Двенадцать на двенадцать.

Или дело совсем в другом? И у номера есть секрет?

Спросить у парня-носильщика?