Пленники темной воды

«Наш огорчённый друг Вильяр. Добро пожаловать».

Открылась дверь.

– Пааво, что за шум? Что там творится в нашей благотворительной конторе?

– Здравствуй, здравствуй, Вильяр. И я рад тебя видеть.

Вильяр бросил сумку на кресло и подошёл к столу.

– Ну, и кому я обязан сорванными выходными?

– Ты не повершишь, Вильяр, на этот раз одному парню, который клянётся, что связан с русским посольством.

Вильяр потёр лоб, вспоминая что-то очень, очень знакомое, что забылось лишь на короткий срок, но недавно ещё преследовало неотвязной, не уходящей мыслью.

Потом он подошёл к окну, закрыл его.

Опустил до конца жалюзи.

Быстро прошёлся по комнате, вынул штекеры из телефонов и осмотрел розетки.

– Сколько здесь всего телефонов?

– Три телефона, три розетки. Модемов здесь нет, компьютеры обесточены.

– Пааво, я же просил тебя! Отключай эту чёртову технику заранее.

– Хорошо, Вильяр. Извини, до сих пор сижу в офисе транспортной конторы. Так ты кого-то вспомнил, я вижу?

– Дмитрий. По крайней мере, он так представился. Выходил на контакт. Мы уже начали было его разработку недели две назад, потом приостановили.

– А причина, позволь спросить?

– Старик распорядился. Решил, видно, что пустышка. Хотя, насколько я помню, этот парень – сотрудник одной частной охранной фирмы. Они же расплодились сейчас… И минимум в половине – бывшие гэбисты. И кто там отсиживается – один Господь ведает. Я бы в любом случае с этим парнем поработал, но Старик решил силы не распылять. Всех на эту сделку переключил… А теперь, видно, передумал? Это Дмитрий вышел на связь?

– Точно не знаю. Просто Старик просил связаться. Как обычно, через секретаря. Звонить – строго из таксофона. Этот офис не «засвечивать». Дальше проинструктируют. Ну, что, и впрямь похоже, что это твой старый знакомый вновь объявился…

– Хорошо, сейчас позвоню. Ну что, господин менеджер, что прикажете передать моей бедной супруге, чей отдых быль столь неожиданно прерван вашим звонком?

– Тысячу извинений, Вильяр. И столько же дружеских поцелуев. Но, между прочим, кто-то мне роскошную морскую рыбалку обещал… Не припомню только, кто именно. Но, кажется, одного из них звали Вильяр. А вторую…

– Всё, готовь удочки. Следующие выходные за мной.

Вильяр взял сумку и подошёл к двери.

– Телефоны сам подключишь?

– Уж справлюсь. Давай, беги.

Вильяр вышел. Шаги его удаляясь, затихли. Вновь чуть слышно хлопнула дверь.

Пааво, подняв жалюзи до середины окна, смотрел на улицу.

В сумраке размытый силуэт мелькнул под фонарём – и исчез.

Снова стало тихо. Словно и не было ничего.

А разве кто-то заходил? Что вы, уже так поздно. Влажный воздух, туман всё плотней и плотней. Возможно, ночью будет дождь. Осенний, мелкий, насквозь пропитывающий тяжёлую землю.

Все сидят по домам. Всё тихо и спокойно.

«Кажется, и завтра мне отдых не грозит» подумал Пааво. «И хорошо, если выспаться удастся. Служба, служба…»

Вильяр пересёк улицу.

Посмотрел на часы.

Восемь часов двенадцать минут.

До таксофона – минут десять быстрым шагом.

Мобильный отключён. Так спокойней. Ведь на него могут позвонить. И отследить звонок.

Сразу после того, как Дмитрий попытался выйти с ним на связь, у Вильяра появилось чувство (именно чувство, поскольку никаких подтверждений тому пока не было), что его взяли под довольно плотный «колпак», отслеживая почти все его перемещения. Кто именно его ведёт (да и ведут ли вообще) – он не мог сказать с точно. Пару дней он проходил под контролем наружного наблюдения – но и они ничего не обнаружили. Разве что отслеживали его дистанционно, с большого расстояния… Но как бы тогда эти неведомые «некто» смогли бы проследить все (именно все) его перемещения? Все контакты, даже мимолётные?

Или, может быть, действовали профессионалы очень высокого уровня.

Если, конечно, это не мания преследования…

Вильяр знал, что сотрудники КАПО (из тех, конечно, кто уже успел «засветиться», и за исключением разве что уборщиц, хотя и относительно их – кто знает…) находятся под наблюдением.

Под наблюдением… Но чтобы под плотным «колпаком»?

Чьим именно? Да мало ли охотников.

У одной только России хватит организаций (СВР, ФСК, ГРУ), чтобы устроить отдельным сотрудникам эстонской полиции жизнь интересную и разнообразную. С множеством не слишком приятных хлопот.

Да ещё и в ситуации, когда российские спецслужбы (бывшие республиканские МВД и КГБ) официально свернули свою деятельность в независимой Эстонии и российская армия (с её особистами и спецназами) выведена практически полностью на свою историческую родину (хотя, кажется, до сих пор русские цепляются за Палдиски… или прячут там чего то? вот это бы проверить…) цена информации совсем другая.

В такой ситуации… Ваши действия? Правильно, переключится на агентурную работу. Оставить своих людей. Легализовать их. Создать агентурные группы. А дальше…

Вот именно, что дальше? Есть задачи очевидные, которые русские обязательно постараются решить: работа по разведке и службе безопасности, система охраны границы, армия, таможня… Кстати, транспортный «коридор» наверняка постараются прощупать. Рядом – Петербург, чуть дальше Москва, транспортные магистрали, железная дорога, отлаженные маршруты.

Что ещё? Возможно, постараются подобраться к политикам, журналистам.

Но главное – постараются закрепится, сохранить позиции. Создать группы влияния. Пусть даже незаметные. Пусть даже «спящие». В Эстонии до сорокового года никто не воспринимал коммунистов как реальных претендентов на власть (хотя и опасались как наиболее опасных политических экстремистов). После подписания Тартусского договора, со второго февраля тысяча девятьсот двадцатого года, и потом, после разгрома коммунистического подполья и казни Кингисеппа (чёрт! чуть под машину не попал! сколько время? быстрее, быстрее!..) всем казалось, что независимость надёжно обеспечена. Совсем избавиться от кремлёвской агентуры не удалось, но на масштабные акции она, казалось бы, уже не способна…

Но вот минуло девятнадцатое августа тридцать девятого года (так, здесь свернуть и до угла, а там уже метров двадцать не больше… и любят же некоторые фирмы офисы на окраине города делать… вот в центре таксофоны на каждом шагу…), поделили господа Сталин и Гитлер старушку Европу.