Огненные драконы

– Идёмте, – предложил Виктор, – я по пути постараюсь рассказать. Мы студенты, изучая труды Левинсона-Лессинга, наткнулись на его высказывание об организации постоянно действующей станции по наблюдению за вулканами на Камчатке. И загорелись этой идеей настолько, что выступили в деканате с инициативой построить своими руками постоянную вулканическую станцию у подножья вулканов, чтобы вести наблюдения за вулканами летом и зимой.

– Надо же! – изумилась Ольга.

– Президиум АН СССР утвердил постановление об организации Камчатской вулканологической станции, а место было выбрано в селении Ключи. Стали готовиться к экспедиции, а мы студенты мешались под ногами, стараясь помочь. Тогда мой научный руководитель Левинсон-Лессинг, сначала смехом, а потом всерьёз, предложил мне участвовать в полевых работах на вулканах Камчатки. Я был на седьмом небе от счастья!

– Повезло то как! – воскликнула Ольга и неожиданно предложила. – Вы меня проводите?

– Конечно, – ответил Виктор и пошёл с двумя девушками прямо по мостовой.

– А что дальше? – нетерпеливо выпытывала Ольга. – Неужели построили?

– Уже в сентябре 1935 года в селении Ключи заработали вулканологи, и была сделана первая запись в журнале наблюдений за вулканом Ключевской. Это была первая смена зимовщиков, в которую вошли: начальник Влодавец, химики Иванов и Шаврова, топограф Дьяконов, хозяйственник Кустов и я, студент Попков. Трудные испытания пришлось преодолеть, ведь здание станции пришлось достраивать зимой. Спали мы в палатках и грелись у буржуйки, пока не построили красивый дом. А в апреле следующего года мы уже въехали в новый дом – станцию Ключи.

Сразу начались полевые работы на вулкане Ключевском. В августе начальник Влодавец, после долгих колебаний, взял нас с Ивановым в поход на вершину вулкана. Это было незабываемо! Высота вулкана 4800 метров, вроде бы и небольшая для альпинистов, но для нас оказалась труднейшей. Мы шли без всякого специального снаряжения. Скользили и падали, падали и лезли вверх. Зато поднявшись на вершину, были поражены масштабом кратера вулкана. Какая мощь! А осенью прибыла вторая смена Камчатской экспедиции, и я вернулся в Ленинград, и даже написал две статьи. Вот и всё, кажется!

– Хочу ещё! – попросила Ольга, когда они подошли к её дому. – Что потом?

– Ладно, ладно, слушай, – успокоил Попков. – В январе 1937 года я защитил свою дипломную работу, а 31 мая 1938 года я получил диплом и квалификацию «научный работник 2-ого разряда в области геологии».

– Где же вы будете работать? – спросила Ольга.

Попков как-то замялся и неохотно ответил:

– Недавно, 15 мая 1938 года, меня назначили исполняющим обязанности начальника третьей смены Камчатской вулканостанции с окладом 600 рублей, и я сейчас весь в сборах.

– Ничего себе, братец. Ты же ещё не получил диплом! – вскричала сестра. – Какое резкое повышение в должности!

– Как же вам повезло! – аж подпрыгнула Ольга. – Я тоже хочу туда, может меня отпустят на Ключи?

– Лучше учись хорошенько, а там посмотрим, – улыбнулся Попков, – Так что осенью я буду на вулкане Ключевском!

– А письма куда писать? – спохватилась Ольга, удерживая его.

– На Ключи, – на ходу ответил Попков. – До востребования!

Глава 8. Напутствие

Ещё утром Виктор Попков попросил своего преподавателя доцента Бориса Пийпа встретиться перед своей поездкой на вулканостанцию Ключи и обсудить все сложности предстоящих исследований. Борис Пийп очень переживал за своего студента Попкова.

«Справиться ли он? – думал он. – Ведь ему предстоит исследовать Ключевской вулкан, а он так молод и горяч! Может натворить на вулкане всякое. Правда, Влодавец отзывался о нём неплохо, но предупредил меня о его бесшабашности и мальчишеском бесстрашии, а это всегда чревато последствиями. Сколько погибало людей на вулканах, множество – таких храбрых и бесстрашных. Вот и сейчас, где он пропадает? Ведь договорились же о встрече».

И вдруг в кабинет влетел Виктор Попков и закричал:

– Борис Иванович, я придумал!

– Что придумал?

– Мы скрутим из проволоки каркас, на него уложим асбестовые листы, и это будет наш плотик, с которого мы и с Ивановым будем производить замеры лавы, сползающей по склону вулкана. Как я придумал?

– Неплохо, только нужно сделать плотик на ножках, чтобы ветром продувался. Тогда на него можно вставать и делать измерения, не то сгоришь. Ведь температура лавы в начале её выброса из кратера более +1000 градусов.

– Проветривание, конечно, сделать надо, но как? – призадумался Попков. – Ведь ножки плотика провалятся в корку лавы.

– Да, получается сложно! – покачал головой Пийп. – Не делать же двойной плотик, да и как его везти в Ключи? Надо думать. Слушай, может, с середины потока начнёте измерение лавы?

– Ну, уж нет, – сразу парировал Попков. – Надо узнать температуру лавы по всей её длине. В крайнем случаи, буду чем-нибудь черпать лаву и в сторонке измерять её температуру.

– Трудно вам будет, но я надеюсь на успех. И особо не рискуй, ты же едешь начальником станции и за всё в ответе, – предупредил его Пийп.

– Справлюсь, Борис Иванович! Нам же с Ивановым выдали асбестовые ботинки и костюмы из асбестовой ткани, так что не сгорим. А ещё надо бы достать очки для сталеваров или щитки для защиты глаз, а так я собрался и готов к экспедиции на вулкан.

– Очки я постараюсь достать, – успокоил его Пийп, – но ты думай, крепко думай!

– Через два дня я уезжаю, – вставая, улыбнулся Попков. – Там на месте что-нибудь придумаем!

– Желаю тебе удачи, – проговорил Пийп. – Эх, как бы я хотел поехать на вулканы, но Заварицкий не отпускает.

Глава 9. Извержение

В октябре 1938 года в Ключи прибыла третья смена вулканологов во главе с исполняющим обязанности начальника Виктором Попковым и расположилась в здании Камчатской вулканологической станции. Попков не утерпел и сразу выбежал из дома в тундру. Погода стояла ветреная и прохладная, и он радовался своему возвращению в Ключи. Перед ним далеко-далеко на горизонте виднелись, покрытые снегом, величественные вулканы и, нависшие над ними, тёмные тучи. В осенних красках лежала тундра пока ещё в цветах, кое-где взлетали птицы, а сухой воздух был настолько кристально прозрачным, что хотелось кричать. И Попков закричал:

– Какая красота кругом! Какие вулканы сгрудились над тундрой.

Неожиданно из-за бугра в метрах двухстах от Попкова показался «хозяин тундры», мохнатый медведь. Неторопливо переваливаясь, он ходил взад-вперёд, и время от времени, поднимая голову, наблюдал за «гостем». Попков, радуясь встречи, пошёл в его сторону: «Никак знакомый мишка, которого мы подкармливали в прошлые годы». Но «мохнатый» помотал башкой, развернулся и лениво скрылся за буграми.

«Эх, не познакомились, – улыбнулся Попков, – но ты, мишка, придёшь к нам в гости? Придёшь!»

– Вот они вулканы, – кричал он в тундру, – и краса-природа, создавшая их!

Виктор Попков ещё долго бродил по тундре, долго всматривался в притихший вулкан Ключевской, и вдруг у него вырвалось:

– Я приехал к тебе вулкан. Что уснул? Лишь твой прорыв Билюскай чадит, а тебе пора бы самому показать свою силу! А теперь в Ключи и спать!

***

Ночью здание вулканостанции Ключи вдруг затрясло от гулких ударов.

– Что это? – вскочил с постели Виктор Попков, и первым выскочил из здания станции.

Он увидел, как конус вулкана, проснувшийся на склоне Ключевской сопки, стал выбрасывать снопы искр с белым дымом, который застилал уже половину светлеющего неба.

– Вулкан ты меня услышал – это настоящее извержение! – радостно кричал он. –

И всё это очень похоже на далеко рвущиеся снаряды, за минуту более 20 взрывов, – подсчитал Попков и обернулся к своему товарищу. – Слышишь?

– Ещё как слышу, – ответил химик Илья Иванов, выбежавший вслед за ним. – Это взорвался прорыв Билюкай на Ключевской сопке. Помню, как мы ещё в начале февраля наблюдали за его извержением с Меняйловым и его женой Набоко во вторую смену нашей экспедиции.

– Собирайся, а я побегу за камчадалами, – ответил Попков, надевая тулуп. – Пусть готовят нарты, и мы с тобой отправимся на прорыв в склоне вулкана.