Виват, русский единорог

– Руби!

И топор, сверкнув на солнце, опустился … Голова Ивана скатилась с помоста. Затем палач отрубил ноги и руки преступника и аккуратно сложил около кола, стоящего у помоста. Народ ахнул и стал креститься, а палач знал своё дело. Он поднял за волосы голову Ивана и, насадив её на кол, коротко сказал:

– Любуйтесь, люди!

Палач крякнул и спустился с помоста.

Толпа заволновалась и пришла в движение. На народ с укором смотрела лохматая голова Ивана. Многие бросились разглядывать страшную окровавленную голову разбойника и в ужасе отстранялись от неё.

– Царство ему, небесное! – исступленно крестились некоторые.

– Окститесь, он же преступник, хотя и православный! – поправлял кто-то.

Московский люд стал молчаливо расходиться, а братья Даниловы, потрясённые увиденным, долго стояли, как вкопанные.

«Как же тебя угораздило, хороший человек? – думал Михаил. – Небось, из-за любви попал в засаду!»

Он толкнул Василия и сказал:

– Идём, брат, домой!

А сам, как завороженный, поплёлся за ним. Вдруг он обернулся на оклик:

– Стой, малой! Он вовсе не преступник, – тихо поведал ему какой-то старик, – Он разорённый князь и грабил только богатых, а помогал и заступался за бедных!

Михаил мотнул головой и, догоняя брата, так же тихо сказал самому себе:

– Эх, Иван-заступник! Я твой портрет всё равно изображу по памяти!

Василий же шёл и мечтал о завтрашней встрече с понравившейся ему девушкой по имени Белла.

Глава 10. Секретный свёрток

Шёл 1740 год. Ночь была тёмная и глухая, и вдруг послышался шум. Вначале скрежет открывающихся ворот, а затем топот кованых сапог. Белла, крадучись, вышла из своей спальни и в дверной просвет увидела своего отчима Бовина и вернувшегося хозяина дома, господина Грота.

«Что это он вернулся?» – подумала Белла и припала к дверной щели.

Хозяин ходил взад-вперёд и ругался самым отвратительным образом. Затем он на столе нервно развернул свёрток и стал разглядывать какие-то листы бумаги, и вдруг опять вскипел:

– Как ты посмел убить такого успешного агента? Молчи, нет тебе оправдания!

– А твоя падчерица спит? – вдруг спросил он.

– Да спит. И какая она мне падчерица? Я её ребёнком выкрал у Чагиных, для курьерства.

«Значит, я Чагина, и живу у шпионов?» – услышав такое, вскрикнула Белла, и этим чуть не выдала себя.

– В твои дела я не лезу, а вот за убийство моего агента ты ответишь, – зловеще произнёс хозяин.

– Я хотел как лучше, – пробормотал Бовин. – Ведь Алабушев бежал и кричал «сыск», и я подумал, что за ним гонится люди из Тайной канцелярии. Поэтому, выхватив свёрток, я прикончил его, чтобы не выдал нас.

Хозяин, несколько успокоившись, принялся ещё раз рассматривать документы и продолжал бормотать:

– Это ценнейшие документы. Смотри, указы о запрещённых кондициях, кстати, за их хранение карают смертью, а ещё чертежи гаубицы и документы, не менее важные.

Он, качая головой, продолжал говорить:

– Чертежи очень нужные, в них кроется тайна русских гаубиц. Видал, что выдумали эти русские? Они придумали выходное отверстие из орудия в виде эллипса… А теперь, где мы найдём такого агента? Где?

– Однако, ты молодец, Бовин! – похвалил Грот. – Ежели агент находился под наблюдением Тайной канцелярии, то ты правильно сделал, что прикончил его.

Хозяин аккуратно сложил чертежи в свёрток и положил в ящик комода, а ключ незаметно спрятал в верхней щели того же комода.

Белла, дрожа от услышанного, на цыпочках побежала в свою спальню и там затихла под одеялом. И вовремя, потому что в дверях она услышала шаги своего отчима.

«Да какой он мне отчим, он просто вор! – она лежала под одеялом и думала. – Вот негодяи, эти иноземцы, воруют, убивают, делают что хотят. Нет, этот секретный свёрток я достану из комода и передам русским!»

Глава 11. Бежим в Петербург

1740 год. Ранним утром Василий Данилов, быстро пробежав по улице, скрылся за сломанной телегой, напротив дома своей возлюбленной. Устроившись поудобнее, он стал подавать сигналы. Василий сильно удивился, когда увидел Беллу, прибежавшую к нему с другой стороны.

– Ты откуда?

Белла прижалась к Василию и, дрожа всем телом, никак не могла найти слов.

– Успокойся Белла, – гладил её Василий. – Что стряслось?

– Я подглядела в дверную щель… А случилось вот что, – и запинаясь, Белла стала рассказывать. – Вчера ночью приехал хозяин, злющий, презлющий. Он стал разглядывать бумаги из свёртка принесённого моим отчимом, и отчитывал его за то, что зря убил ценного шпиона из артиллерийской школы. Отчим оправдывался, что услышал от шпиона крик «сыск» и решил, что за ним гонятся сыщики и, выхватив свёрток, убил его.

– Говори дальше, – попросил Василий.

– Потом стал хвалить Бовина за ценные чертежи, добытые из артиллерийской школы. Хозяин был доволен, что отчим принёс свёрток с чертежами, и я видела, куда он их спрятал.

– Что я говорю! – вскричала Белла. – Этот Бовин мне вовсе не отчим. Оказывается, он меня выкрал у родителей Чагиных.

– Ну, ну, – подгонял её Василий.

– Я не спала вовсе, и когда стихло, открыла комод и украла секретный свёрток. Вот он!

– Какая ты смелая! – воскликнул Василий.

И вдруг помрачнел:

– Тебе нельзя возвращаться домой. Тебя будут искать и убьют.

– Тогда как мне быть?

– Слушай, а поехали со мной в Петербург. Меня переводят из московской в петербургскую школу, в соответствии с указом Главной артиллерии. Ну, соглашайся!