Вход и выход. Эпизод 1

Корский наполнил её водой до верха, радуясь тому, что обитателей дачного поселка не очень заботит его чистота. Иначе ему пришлось бы искать бутылку на помойке.

Бутылку с водой он убрал в рюкзак, чтобы не нести её в руке. Вот и рюкзачок бомжей пригодился!

Вроде, нужно было идти дальше, если планируешь вернуться в Курган до Нового года, но Иван не спешил. Он понимал, что вода – всего лишь цветочки. Ягодки его ждут ещё впереди. Только их нужно поискать.

И он двинулся вглубь дачного поселка, разглядывая опустевшие дома, перекопанные грядки, почти голые плодовые деревья. Так он прошёлся по улице Клубничной, свернул на Яблоневую. В самом конце Яблоневой улицы он увидел участок, огороженный живой изгородью – черноплодной рябиной. На участке никого не было, и Корский принялся рвать грозди сочных черных ягод и горстями отправлять их в рот. Он так увлекся, что не заметил, как оказался на участке. Чужом участке. Но чувство голода вытеснило осторожность и чувство приличия, а потому он ел и ел, как медведь, который отъедается на зиму. Ел, пока не почувствовал неприятные ощущения в животе. Только после этого он отошёл от живой изгороди и начал рассматривать то, что было на участке.

Кроме кустов, яблонь и грядок, на участке стоял двухэтажный дом. Чуть в стороне ютилась небольшая банька, и с торца к дому был пристроен сарай. Похоже, всё это строилось в советские времена из того, что только можно было достать. А потому все постройки выглядели серыми и топорными.

Иван уже хотел уйти, но ноги сами повели его к дому, а руки вцепились в дверную ручку и начали неистово дергать за неё. Дверь не открывалась, закрытая на врезной советский замок, который не только был надежным, но мог ещё и захлопываться.

А раз тут всё советское, значит, хозяева дома тоже люди основательные, советские. Наверняка, у них в доме есть консервы, ещё что-нибудь, на чем можно протянуть до Кургана. Всё это можно будет взять, и хозяева дома вряд ли расстроятся. Ущерб ведь минимальный, да? И зачем им эти консервы, если дачный сезон закончился?

Так думал Корский, разбивая камнем окно и забираясь через него в дом.

Как раз в ту минуту перед его глазами снова встала бабушка. На сей раз, грозя пальцем, она говорила: "Не укради!"

Ну, подумаешь, нарушу ещё одну заповедь, про себя рассуждал Корский. Всё равно это не так страшно, как убить, да? И, если убийство пока сошло с рук, сойдет и мелкое воровство. Главное – помнить, что это плохо. А это, действительно, плохо! Очень плохо! Мне стыдно за свои поступки, но что делать? Я творю всё это не потому, что не отдаю отчет в своих действиях, а потому, что хочу выжить. Только и всего. Выжить!

По дому были расстелены газеты, на которых были разложены дары огорода: картофель, морковь, яблоки. Если "картошку и моркошку" Иван с детства "терпеть ненавидел", то яблоки он с удовольствием засунул в рюкзак.

Пройдя на кухню, Корский обшарил все шкафчики и все ящички, быстро нашёл то, что искал – рыбные и мясные консервы. Они тоже отправились в рюкзак. К ним присоединился консервный нож.

Иван даже нашёл спрятанную за хлебницей пачку сигарет. Тоже прихватил. Курево всегда пригодится.

Уже в прихожей увидел ящик с инструментами и вспомнил про сарай. Вдруг там тоже есть что-то хорошее?

Выудив из ящика фомку, Иван направился к сараю. Одним движением руки сорвал навесной замок вместе с петлями и распахнул дверь.

Тут его ждал настоящий сюрприз – велосипед! Какое не есть, а всё же – средство передвижения, которое поможет добраться до Кургана гораздо быстрее, чем на "пешкарусе".

От радости у Ивана перехватило дыхание, и сердце учащенно забилось, словно хотело выбраться наружу.

Действительно, это был весомый подарок судьбы, который Корский оценил побольше, чем яблоки и консервы.

Сделанный ещё в советские времена, велосипед был в идеальном состоянии. У него даже краска на раме не облупилась. Иван мечтал о таком в детстве, но родители почему-то не покупали. И вот теперь он стоял перед Иваном и словно подмаргивал Корскому светоотражателем под рулем и говорил: Ну, что, прокатимся, приятель? Давай, покатаемся! Мне уже надоело стоять здесь в пыльном сарае! Хочу на свободу! Мне простор нужен!"

Выкатив за руль велосипед из сарая, Иван любовно стер пыль с седла, и уже хотел было взгромоздиться на своего железного друга, но взгляд его упал на разбитое окно, потом переместился на распахнутую дверь сарая. И он подумал:

"Я же не скотина какая-то, чтобы так просто обокрасть людей и уехать. Я же – заместитель директора! Пусть сейчас я похож на бомжа и совершаю поступки, о которых потом буду жалеть, я всё же белый человек, офисный работник. Нет. Я не могу просто так уехать, не отблагодарив хозяев этого дома, которые, возможно, сами того не зная, спасли мне жизнь".

И он снова зашел в дом. В одной из комнат, на комоде нашел карандаш и тетрадку. Вырвав из тетради листок, начал писать:

"Уважаемые хозяева! Меня зовут Иван К. Это я влез в ваш дом. Я взял Ваши яблоки, консервы и велосипед. Дело в том, что мне позарез нужно в Курган, а когда я там буду, я не знаю. Поэтому мне понадобилась еда и средство для передвижения. Когда я приеду домой, я сниму деньги со счета, приеду к Вам как-нибудь в выходной день и щедро отблагодарю Вас. Может быть помогу с ремонтом. Мы отметим наше знакомство и забудем об этом неприятном инциденте раз и навсегда. Не сердитесь на меня и не обращайтесь в полицию, пожалуйста!

Искренне Ваш Иван К.

P.S. Сигареты взял тоже я. Буду должен".

Перечитав записку, Иван прикрепил её к гвоздику в стене, на котором раньше, скорее всего, висела ложечка для обуви, облегченно выдохнул и вышел из дома.

Выкатив велосипед с участка, он залез на него и начал крутить педали. Но сразу же заметил, что ехать по щебеночной дороге не так уж и просто: рюкзак оказался слишком тяжелым, и не было былой легкости в управлении велосипедом. Так что, пока Корский не доехал до шоссе, он несколько раз чуть не свалился со своего двухколесного коня.

Когда Корский катил по обочине шоссе, он был уже весь мокрый от пота. Он никогда бы не подумал раньше, что ездить на велосипеде, оказывается, не так уж просто. И опасно, если есть риск упасть. Это вам не шубу в стринги заправлять!

Плюс к тому же, слева дул сильный ветер, и велосипед всё никак не желал разгоняться.

В какой-то момент Ивану всё же удалось набрать приличную скорость. Это произошло как раз тогда, когда боковой ветер стих.

Корский испытал недетский восторг от скорости, с которой велосипед тащил его тело и от того, что очень скора снова окажется дома.

Опять подул боковой ветер, грозящий сдуть Ивана в кювет. Иван дернул рулем влево, и как раз в этот момент мимо него пронесся синий внедорожник. Причем, так близко, что Корский даже почувствовал жар, исходящий от двигателя автомобиля.

Не на шутку испугавшись, он дернул рулем вправо. Велосипед накренился, рюкзак свесился вправо, окончательно нарушив и без того шаткое равновесие, и Корский упал завалившись на бок. Падая, он ушиб правое плечо, правый локоть, правую ногу.

"Неужели я себе что-то сломал? – думал он, безуспешно пытаясь выбраться из-под велосипеда. Тщетно: правая нога за что-то зацепилась, да ещё рюкзак придавливал к земле своим весом. – Только этого не хватало! То, что ни мусор, ни бомжи мне не сломали, мне сломал долбаный велосипед!"

Тем временем внедорожник, частично виноватый в падении Ивана, остановился и принялся сдавать назад. Глядя на его быстро приближающийся задний бампер, Корский с ужасом подумал, что сейчас его точно задавят и довершат то, что за последние два дня не довершили другие.

Дверца машины распахнулась, и из неё выскочил интеллигент с испуганным лицом. Увидев его, Иван облегченно выдохнул. Хуже было бы, если бы он увидел двухметрового амбала с рожей головореза. Тогда пришлось бы худо. У этого же мужичка на лице было написано, что он – лошара, и опасаться его не стоит.

– Мужчина, мужчина! С вами всё в порядке? – интеллигент подскочил к Корскому, убрал в сторону велосипед.

– Даже не знаю, – Иван принял сидячее положение и начал растирать ушибленные места. Всё болело, но не сказать, чтобы сильно.

Из машины, с пассажирского сиденья, вывалилась толстуха с жуткой химией на голове и принялась отчитывать интеллигента, как могут это делать только жены:

– Я же тебе говорила, чтобы ты не гнал! Ты же меня не слушаешь, ты же всегда считаешь, что самый умный. Вот и доумничался, человека сбил. Гоняет, как Шумахер, а ездить-то так и не научился!

– Не чувствовать габариты новой машины и не уметь ездить – разные вещи, – с обидой в голосе через плечо бросил толстухе интеллигент. – "Не научился ездить" это про тебя. Я же пока габариты не чувствую.

– Да ладно вам, не ссорьтесь, – глядя то на интеллигента, то на его супругу произнес Корский. – А то ещё подерётесь тут…

– А мы и не ссоримся, – интеллигент развел руками. Мы так всегда живем… Кстати, что у вас болит? Давайте, я вас в больницу отвезу!

– О! Так и знала! – толстуха ткнула пальцем в маленькую царапину на задней пассажирской дверце с правой стороны. – И вмятина уже есть. Это на новой-то машине…

– Хрен с ней, с вмятиной! – отмахнулся от неё интеллигент. Здесь человеку помочь надо, а ты… Так, что у вас болит?

– Всё! – ответил Иван. И это было чистой правдой, так как у него уже второй день болело абсолютно всё. В основном, конечно, от побоев.

– Тогда я вызову "Скорую"! – Интеллигент полез в карман за мобильником.

– Не надо "Скорую"! – поднимаясь на ноги, Корский принялся растирать ушибленные места. – Отвезите меня в Курган, пожалуйста!

– А вы тоже из Кургана? – спросила толстуха.

– И вы уверены, что вам не нужно в больницу? – интеллигент пристально посмотрел на Корского.