Обратная сторона зеркал

Заскочив в «тренажерку», я устремился к зеркалу, скидывая на ходу с себя одежду, чтобы попасть именно в свой мир, а не куда-нибудь там…

Сначала я увидел только своё отражение, которое стало искажаться, расширяясь в разные стороны. Потом по зеркальной поверхности, как по воде пробежала рябь, контуры его сверкнули синевой, чуть позже всё заволокло чёрным туманом, сквозь который стали проступать очертания тренажерного зала, и я увидел своего двойника, несущегося сломя голову к зеркалу и прыгающего в него «рыбкой».

«Интересно, а что он натворил в моём мире?» – подумал я, глядя, как зеркало выплюнуло обнаженную копию меня. Всё тело двойника, как и у меня, было покрыто шрамами, а лицо разбито до неузнаваемости. Как только он оказался на полу, я сразу же шагнул в зеркало, боясь, что проход между мирами закроется. И правильно сделал, потому, что как только я оказался дома, проход закрылся, светопреставление закончилось, мой двойник стал делать то же, что и я. За окном стояла ночь, светила полная луна.

– Ну и говнюк же ты! – сказал я своему отражению. Губы двойника двигались вместе с моими. – Интересно, в какой замес ты попал, раз также погано выглядишь? Кто тебя так отделал?

Он делал то же, что и я: говорил, двигался, но я не слышал его. На полу валялась его одежда – рваная окровавленная рубашка, брюки, белые носки и туфли. В такой же одежде я был в его мире.

Пнув ногой грязное тряпье, я прошел в гостиную и замер, включив свет. Сначала я подумал, что опять попал не в свой мир, но, увидев «правильные» часы на стене, у которых стрелки двигались в нужную сторону, заметив открытый дневник на письменном столе, исписанный моим почерком, я немного успокоился. К тому же внутренний голос твердил мне, что я дома, а с ним не поспоришь. Включив новый плазменный телевизор, мельком пробежавшись по каналам и убедившись, что группа не вполне нормальных парней и девушек всё ещё строят дом, я понял, что в этот раз ошибки нет. Я дома! Кстати, передачи про дом не было в том мире, где я был богат. Побродив по квартире, я понял, что мой двойник сделал евроремонт в комнате, в кухне и в совмещенном санузле, поменял всю мебель.

– Так, где же ты взял деньги? – пробормотал я, с восторгом оглядывая изменившуюся до неузнаваемости квартиру. Прежней осталась только «тренажерка». – Предприимчивый ты наш … ворюга!

Приняв душ, обработав раны йодом, я сел за новый письменный стол, включил красивую настольную лампу, которой раньше тут не было, начал писать. Я просидел за дневником всю ночь, вспоминая и старательно описывая все детали, каждую мелочь о своём путешествии. Делясь с дневником своими воспоминаниями и впечатлениями, я пришел к выводу, что понял, как действуют зеркала. Войти в них можно только в полнолуние, а выйти из них можно в любое время. Зеркало может подавать сигналы. Если бы не эти позывные, звучащие в моей голове, Лёва и Егор меня бы убили. А ещё я мог навсегда остался в том мире. Ни чем хорошим это не закончилось бы ни для меня, ни для двойника. Я это знаю, уверен в этом. Конечно, не все зеркала могут служить коридором в другой мир, а только старинные. Не исключено, что они обладают какой-то магической силой. Только откуда эта сила? Быть может, они заряжаются энергией каждый раз, когда к ним подходит человек, и чем старше зеркало – тем больше энергии оно несет в себе. И, следовательно, способно открыть вход в другие миры. А может, всё дело в мастере, который делал зеркало. Не исключено, что мастер читал какие-нибудь заклинания, превратив обычное зеркало в волшебное.

Я размышлял и записывал, пока не заснул прямо за письменным столом. Проснулся я от того, что сильно болели спина и шея. А ещё солнце светило в глаза, ослепляя меня ярким светом.

Встав из-за стола и размявшись, я заметил маленький квадратик жёлтой бумаги, прилепленный к крышке комода. Подойдя ближе, я увидел надпись на бумажке, сделанную печатными буквами. Почерк был очень похож на мой, и я догадался, что это написал мой двойник. Он специально писал печатными буквами, чтобы я всё смог прочесть:

«ЗАГЛЯНИ В ВЕРХНИЙ ПРАВЫЙ ЯЩИК КОМОДА».

Я подошёл к комоду, потянул на себя позолоченную ручку. До чего же этот везунчик любит золото и позолоту! В его мире все дверные ручки были золотыми и позолоченными. Даже унитаз в его особняке был из чистого золота.

Весь ящик комода был до верха набит бумагами. Когда я взял в руки эту толстенную кипу и стал рассматривать, ноги мои подогнулись, и мне пришлось присесть на диван. Во рту сразу стало сухо, меня бросило в жар, а потом – в холод. Это были кредитные договора на крупные суммы денег. Все договора были оформлены в течение месяца. В середине стопки был договор на покупку джипа, на котором карандашом было написано:

«МЕРИН СТОИТ ПОД ОКНОМ. КЛАССНАЯ ТАЧКА!»

– Твою мать! – закричал я. – Что ты сделал?.. Урод! Подонок! Ворюга! Теперь я понимаю, как ты разбогател. Ты действительно спёр деньги у Щукина. Ты не мог заработать сам…

Схватив с тумбочки в прихожей ключи от машины с брелком, накинув поверх домашнего халата кожаный плащ, я выскочил на улицу. То, что я увидел под окнами во дворе, ещё сильнее повергло меня в шок. Там действительно стоял джип. Некогда тонированные стекла большого черного автомобиля был разбиты, весь корпус был в крови и глубоких вмятинах. Руль – я ничуть не удивился тому, что он справа – был сильно погнут, весь некогда белый кожаный салон тоже был в крови. На помятом боку было нацарапано чем-то острым:

«ЗАГЛЯНИ В КЛАДОВКУ!»

Смахнув со лба пот, заливающий глаза, я увидел листовку, приклеенную к дереву, на которой красовалось моё лицо, а снизу была надпись: «Разыскивается особо опасный преступник, совершивший…». Дальше я прочитать не смог, потому, что надпись поплыла перед глазами, буквы стали плясать в разные стороны.

Смачно выругавшись, я побрел к подъезду. Единственное, что мне хотелось – прийти домой, наглотаться снотворного, лечь на диван и умереть.

А что мне ещё оставалось делать? Он вогнал меня в долги, за которые мне никогда в жизни не расплатиться, сделал преступником, которого разыскивает милиция. Интересно, что он натворил?

Взгляд мой упал на железную дверь подъезда, к которой была приклеена такая же листовка. Дверь распахнулась, из подъезда вышла Надежда Викторовна, соседка со второго этажа. Щурясь от яркого солнца, она моргала глазами, пока взгляд её не остановился на мне.

– Вот он! – завопила она, тыча в меня пальцем. – Я нашла его! Он вернулся… Ирод проклятый! Вызовите кто-нибудь милицию! Милиция!

Не в силах больше слушать крики полоумной бабки, я оттолкнул её в сторону, заскочил в подъезд. Дома я первым делом открыл дверь кладовой. В глаза мне бросились резиновые уплотнители на двери. Зачем уплотнять дверь кладовки? Потом в нос мне ударил трупный запах, который ни с каким другим запахом не спутаешь, а вслед за этим на меня посыпались разлагающиеся женские тела, которые были свалены в кладовой штабелями. Тела были уложены от пола и до потолка. У многих из них были раздавлены головы, конечности, грудные клетки, будто по ним проехались катком.

Мне стало понятно, как мой двойник тут развлекался. Скорее всего, он давил женщин своим джипом.

От увиденного меня стошнило прямо на новый диван. Вытерев рот рукой, я стал закрывать дверь кладовки, а она не закрывалась. Оказалось, что свалившиеся сверху тела мешали двери закрыться.

Не зная, что делать, я открыл балконную дверь, чтобы немного проветрить комнату, потом вышел на свой сильно изменившийся балкон, застекленный и отделанный пластиковыми панелями. На широком подоконнике лежали зажигалка в позолоченном корпусе и пачка сигарет «Парламент». Открыв нараспашку балконные окна, я схватил дрожащей рукой сигарету и закурил. Я жадно затягивался и кашлял. Казалось, что последний раз я курил лет сто назад. Голова слегка закружилась, но мне стало немного лучше.

Глянув вниз, я увидел, как к моему подъезду бегут люди в чёрной форме, в масках, автоматами. Я понял, что они явились по мою душу, и времени у меня мало. Подставив лицо яркому тёплому солнцу, ощутив мягкое прикосновение ветра, я сделал глубокий вдох и понял, что уходить из жизни я не хочу. Меня не расстреляют за проделки моего двойника из другого мира, но сидеть в тюрьме мне предстоит пожизненно. Даже удостоверение пристава тут не поможет. Но я надеюсь, что мне может представиться возможность снова вернуться в тот – другой, зеркальный – мир и рассчитаться сполна с богатеньким маньяком.

Затушив сигарету, я прошел в тренажерный зал, прикоснулся к зеркалу, оставив на его поверхности жирный отпечаток. Входа нет. На входную дверь сыпался град ударов, слышались приглушенные мужские голоса.

Присев за стол, я продолжил записывать свою историю. Я тороплюсь, почерк неровный, но разобрать можно. Я слышу, как открылась входная дверь, тяжелые шаги в коридоре… Они уже в комнате. Интересно, в тюрьме мне разрешат вести дне…

12 февраля – 27 февраля 2011г.