Дикий пляж

Зина тем временем просеменила к краю скамьи, все так же попискивая. Секунду она всматривалась в траву, словно вопрос, прыгать вниз или нет, является для нее главным вопросом ее крысиной жизни, после чего, взмахнув задними лапками, нырнула вниз и забарахталась в траве.

Ира ойкнула, Дэн, недолго думая, схватил стоявшую на столе кастрюлю и накрыл ею крысу.

– Молодец, – покачала головой Диана, вставая. – Теперь будешь сам из этой кастрюли есть.

– Конечно, буду. И ты будешь, дорогуша, – пропыхтел Дэн, понемногу приподнимая край кастрюли. Наконец ему удалось схватить зверька, избежав еще одного укуса, и он направился в дом.

Ирина помешала рис.

– Интересно, что с ней? Так она ведет себя впервые. Игорь, подай, пожалуйста, соль.

Гуфипоправил очки и потянулся за пачкой соли.

– Я где-то читал, что крысы вообще, а белые в особенности, не… – начал он.

– Тихо! Кто-то идет! – Вит вскочил. В лесу громко треснула ветка, все повернули в ту сторону головы.

Из дневника Ольги Соломатиной.

19 августа, 18:46

«Наконец мы выбрались из этого болота! И хотя дороги мы пока не нашли, я все равно испытала безмерную радость, когда трясина осталась позади. Я все еще была под сильным впечатлением. Дело в том… Хорошо, что это дневник, и, надеюсь, никто, кроме меня, его никогда не прочтет.

Дело в том, что, когда Дима вытащил меня из топи, в голове у меня что-то переключилось. Как будто кто-то невидимый управлял мною, нажимая разные кнопки, и я видела себя словно со стороны. Странные (или страшные?) желания вдруг обуяли меня. Сейчас я с трудом вспоминаю, что конкретно мне хотелось. И все же…

У меня чесались руки сделать что-то нехорошее с Димой, это я помню отчетливо. А потом (я даже боюсь писать об этом) у меня были галлюцинации. Иначе это не назовешь. Мне показалось, что за кустами прячется моя мама. Представляете?! Моя мама, которая умерла несколько лет назад, она сидела на корточках за кустом и звала меня поиграть с ней. Я растерянно поглядела на Диму, но тот ничего не видел. Получается, это видела только я? Когда я шагнула вперед, никого за кустами не было, но я обратила внимание, что листья дрожали как живые.

Дима неподвижно стоял, слегка наклонив голову, словно прислушиваясь к чему-то. Я вздохнула, стряхивая с себя видение, и вылила из кроссовок воду, после чего обулась.

– Дима! – позвала я, но парень не шелохнулся. Мурашки побежали по моему телу. Что с ним? Я снова позвала его, но он только нервно дернул плечом, словно отмахивался от назойливой мухи. Мне стало страшно.

Я встала и подошла к нему. Когда Дима обернулся, я почувствовала, как у меня обмякли ноги. Лицо его напоминало гипсовую маску, огромные серые глаза, казалось, заполонили все лицо. Губы раздвинулись в усмешке, которая мне ох как не понравилась!

– Тебе плохо? – стараясь не выдавать волнения, спросила я Диму.

Он, все так же продолжая ухмыляться, помотал головой. Затем с удивлением посмотрел на испачканную кровью руку и лизнул ее. Мне стало неприятно.

– Послушай, – начала я, но он вдруг резким движением схватил меня за руку и сильно сжал ее. – Дима, мне больно! – Я пыталась вырваться, но он, улыбаясь, крепко держал меня, его пальцы напоминали стальные клещи.

– Пошли, – вдруг коротко бросил он и с силой потащил меня куда-то в лес.

Господи, что с ним происходит? Куда он ведет меня?!

Словно угадав мои мысли, парень обернулся.

– Не бойся, я не сделаю ничего такого, что смогло бы причинить тебе вред.

«Елки-палки, хоть на этом спасибо!»

Тем не менее я немного успокоилась, но жуткое ощущение никак не хотело покидать меня.

– Ты вспомнил дорогу? – стараясь, чтобы мой голос звучал равнодушно, поинтересовалась я, и он кивнул.

Дима был похож на носорога, ломившегося через бурелом, – он шел быстрым шагом, почти бежал, никуда не сворачивая, не выпуская из руки моего запястья. Ветки хлестали по лицу, в кроссовки набилось трухи и сосновых игл, вдобавок я натерла ноги.

Мы шли уже (шли?! Мы почти бежали!) примерно полчаса в полном молчании. Я пыталась заговорить с Димой, но он не реагировал на мои реплики, замкнувшись, словно улитка, спрятавшаяся в своем домике. Через некоторое время я стала задыхаться.

– Послушай, это хорошо, что ты вспомнил дорогу, но не надо устраивать гонки. Дима, давай передохнем. – Я умоляюще смотрела на него, но с таким же успехом я могла о чем-то просить любое встретившееся на пути дерево.

Новая ветка с силой ударила меня по щеке, оставив на ней длинную царапину.

– Да остановись ты, черт тебя возьми! – закричала я. – Выпусти мою руку, мне больно!

Он на некоторое время ослабил хватку и окинул меня туманным взором, словно видя впервые.

– Я делаю тебе больно? – чужим голосом спросил он.

– Да! Кроме того, я устала, у меня болят ноги…

Я не успела закончить, хотя мне очень не терпелось высказать ему все, несмотря на то что, в общем-то, я не особенно люблю жаловаться. Не успела, потому что в следующую секунду он подхватил меня на руки и, не сбавив скорости, продолжил путь.

У меня поползли глаза на лоб.

– Это еще зачем? Я вполне могу сама идти, только…

– Так должно быть лучше, – металлическим голосом произнес он, и я поразилась, что его дыхание даже не сбилось.

– Опусти меня на землю, Стропов. – Я старалась, чтобы голос мой звучал грозно, но едва ли это мне удалось.

Дима не обратил на мои слова никакого внимания.

«Как долго он сможет идти со мной?» – думала я, глядя на его застывшее лицо. Глаза были полусонные и производили впечатление, что их хозяин в настоящий момент вряд ли соображает, что делает.

«Похоже, у него раздвоение личности, – решила я. – А впрочем, сейчас это не играет никакой роли. Главное – выбраться отсюда!.

«Ты эгоистка. Развалилась себе, отдыхаешь. Немедленно спустись на землю и шагай сама!» – вдруг откуда-то раздался голос матери.

«Но ведь он сам… Он не дал мне выбора», – пыталась оправдываться я, вместе с тем чувствуя полное блаженство: как это хорошо – немного отдохнуть в руках мужчины. Моего мужчины.

Я вспомнила вчерашний вечер. Да, история Игоря шокировала меня, но было что-то еще, о чем я вспоминаю до сих пор. Потрясло меня то, как Дима кидал нож.

Я готова спорить на что угодно, что третий раз он бросал его с закрытыми глазами.

Как он мог попасть в цель?! Это очень странно. Теперь еще его сила и выносливость.

Убаюканная мерным шагом Димы, я чувствовала, что меня клонит в сон.

Деревья стали редеть. Дима шел со мной почти полчаса. Дыхание его стало хриплым, руки стали дрожать.