Из тьмы

Широкие ворота открылись с трудом, громко треща поизносившимися досками, и закрылись, сильно покосившись в сторону двора.

«Возможно, в следующий раз створка просто отвалиться», – подумал Антон, направляясь к дверям гаража.

Слева от него располагался основательно заросший небольшой сад на три яблони и несколько сливовых деревьев. К нему примыкало небольшое строение с одним маленьким окошком: «Баня», – вспомнил Антон.

Гараж был частью длинной постройки, включавшей в себя дровяник, сарай для всякого рода утвари, и явно заброшенный хлев, где когда-то держали живность.

Чуть дальше располагался заросший травой участок, некогда бывший огородом.

Гаражные ворота открылись легко, словно кто-то, перед их прибытием, заботливо смазал петли.

Места внутри оказалось немного, но его «форд» вполне мог поместиться, если убрать пару вещей.

Поднимая с пола коробки с инструментами и прочим хламом, казавшимся ему неинтересным, он ожидал прихода чувства ностальгии. Но, попытавшись что-то вспомнить, он почувствовал только надвигающуюся боль в голове, и сразу отбросил все мысли на потом.

Разложив на полки все, что было можно, он с любопытством взглянул на деревянный ящик, не уступающий размерам небольшого холодильника. Запирался он на большой навесной замок. Петли и пробой выглядели массивными.

«Что же внутри тебя заперли?» – подумал Антон.

Без всякой надежды, он дернул замок, и, как и ожидалось, он остался закрытым.

«Тебя не просто будет разбить. Но будем надеяться, что я найду от тебя ключи».

Ящик оказался увесистым, и вытаскивать его из гаража пришлось волоком. Сначала Антон хотел оставить его на улице, но, взглянув на темнеющее от туч небо, решил затащить его в дровяник.

И освободив, наконец, место, он заехал в гараж.

Дина вылезла из машины и встала чуть в стороне, наблюдая, как отец вытаскивает с заднего сидения коробки и аккуратно ставит их на землю у входа в дом.

Выйдя с последними сумками, Антон закрыл двери гаража.

– Я вот думаю, – серьезно произнесла девочка. – На твоей связке ключей я вижу только один новый ключ, и он от гаража.

Антон сразу все понял, уставившись на новенький замок на двери в дом.

И с какой-то детской наивностью, он посмотрел на дочь. Но та лишь вопросительно вскинула брови и сложила руки на груди, ожидая дальнейших событий.

В отдалении послышался тихий раскат надвигающейся грозы. Прохладный ветер спешно прогонял накопившуюся за день духоту. А лениво клонящееся к закату солнце, уже с трудом было видно из-за туч.

Девочка еще выше вскинула брови и вопросительно покачала головой.

– У тебя нет ключа, – был ли это вопрос в ее голосе или укор, Антон не мог понять.

В его голове вертелось банальное: «И что теперь?»

– У тебя есть ключ от гаража, но нет от дома.

Голос Дины показался ему твердым, словно мать, отчитывающая своего ребенка за беспечность, готовую обернуться небольшой трагедией.

Антон глупо посмотрел на связку ключей в своих руках. Наивная надежда, что там обнаружится нужный, разбилась словно волна о скалы. Но еще он не мог вспомнить и того, когда его литературный агент, занимавшийся подготовкой дома, передавал ему хоть какие-то ключи. Он ни разу не появлялся на его пороге, лишь изредка бросая в его почтовый ящик белые конверты.

– Хм, – сказал он, кладя ключи в карман, и направился к калитке.

– И куда ты?

Но Антон уже приоткрыл заднюю стенку почтового ящика. На дне лежал белый конверт, внутри которого обнаружился ключ и короткая записка на все таком же форматном листе: «Думаю, он тебе пригодится. Твой Л. А. С.И.»

2

Внутри их встретил запах затхлости и сырости. Словно в доме уже давно не было жильцов.

Но Смирнов писал ему, что дом пришлось выкупать у какой-то старухи, которая не сразу дала свое согласие. Поэтому, входя внутрь, Антон ожидал почувствовать запах совершенно иного рода – запах старости, быть может, даже запах смерти. Ему, почему-то казалось, что прошлая владелица уже пережила свое время. Возможно, ему хотелось так думать, что она уже собиралась на тот свет. Иначе получалось, что они просто выгоняют ее.

Антон мотнул головой.

«Если бы ей некуда было идти, то она бы не продала свой дом, – подумал он. – Мой дом, – другая мысль заняла его сознание. – Это всегда был мой дом. Просто…»

Вновь вернулась головная боль, предупреждая о «битых файлах» в его прошлом.

«Ничего, рано или поздно, но я что-нибудь да вспомню. Ведь я наконец вернулся».

– Не нравится мне здесь, – сказала Дина. – Что-то здесь не так.

– Не так здесь только твои неуместные комментарии по поводу нашего дома, Дина, – строго сказал Антон, и продолжил более мягко: – Все наладится. Мы еще приведем его в порядок, и тебе здесь понравится. Вот увидишь.

Девочка ничего не ответила.

Они стояли посреди небольшой комнаты, служившей столовой, благодаря большому столу, который в данный момент был сдвинут в угол. Так же эта комната являлась проходной для всех остальных.

Справа за арочным порталом виднелась маленькая, но вполне уютная кухня с печкой. А прямо сквозь обычный прямоугольный проем была видна часть большого зала.

– Если правильно помню, – произнес Антон, – то здесь пять комнат, не считая коридора за нами. Столовая, кухня, на которой вход в одну спальню, зал и из зала проход во вторую спальню. Что ж, Дина, пока я заношу вещи, можешь везде включить свет, и выбрать себе комнату.

И пока девочка осматривала дом, Антон заносил сумки и коробки с одной мыслью: «Надеюсь, что у нас все получится».

3

За окном разогревалась гроза, с каждым раскатом становясь все громче и ближе. Дождя еще не было. Но разошедшейся уже во всю ветер, разносил по дому гулкие и тревожные звуки, всем своим воем обещая нагнать необходимое количество туч для хорошего ливня.

От ветра в некоторых окнах звенели не плотно прижатые стекла. И этот звук создавал в душе Антона чувство уюта, некоего таинства, доступного только в своем деревянном доме. Такого он никогда не ощущал в квартирах больших городов. Все они были лишь временным жильем, пока Катя не забеременела. Тогда они решились на покупку своей квартиры. Но и та всегда казалась ему простой бетонной коробкой.

Он много раз предлагал Кате купить дом. Настоящий, деревянный, со всеми огрехами скрипящих полов и гуляющего на чердаке ветра. С запахом затапливаемой печи, и закутыванием в теплый плед долгими зимними вечерами.

Но она всегда была приверженцем городской жизни и не хотела менять привычную ей квартиру на требующий постоянного внимания дом.

«Что ж, – подумал Антон, прислушиваясь к звону стекла, – я надеюсь, ты за нас порадуешься. Даже несмотря на то, что ты бы никогда не согласилась переехать сюда».

Из зала донесся звук телевизора. Шли вечерние новости.