Бог любит добрых роботов

Побаиваясь всевидящего ока службы опеки, мама оставила девочку в покое, но лишь на пару дней. Всё же надеясь приструнить, женщина решила привлечь дочь к хлопотам на кухне. – Без еды не обойдется ни один даже самый непослушный ребенок, – думала женщина, но в итоге сильно разочаровалась. Маше, заранее проработавшей эту тему с Неваляшкой, даже паузу на раздумье брать не потребовалось.

– Мама. Твоя еда, как и дом, угождает чувствам, но не разуму – это царство гурмана. Стремление к роскоши в доме, за столом сменяется чревоугодием. Увидев впервые как вы едите, я не понимала, что происходит. Помню, как своей «запущенностью» вызвала ваше смешливое сочувствие. Сейчас сочувствие вызываете у меня вы. Я отказываюсь изучать назначения всех этих тарелок и блюд. Меня вполне устраивает еда, которой кормил меня отец, простая, зачастую состоящая из обычных фруктов. Мне нравится есть финики и знать где их сорвали, нравиться пить свежевыжатый сок. Мне нравятся ароматы натуральных специй и то, как они украшают самые простые блюда.

Твоя еда не выдерживает критики. В ней настораживает все! Я не желаю изучать хитрые манипуляции, чтобы сделать съедобным изначально отвратительное, по сути мало пригодное в пищу. Я не пытаюсь принижать твоего выбора, мама, но сама не хочу тратить жизнь на изучение всех этих странных, практически колдовских рецептов. Не хочу проводить часы за ежедневной готовкой, за мытьем посуды и в походах по магазинам.

Прошу не смущаться простоты моей еды. Я сполна получаю необходимое. Мама, зачастую я наедаюсь не готовя вовсе. Уверена, что ты вновь ошиблась и, конечно же, не собираешься принуждать ребенка к удовлетворению собственных пищевых пристрастий. Прошу избавь меня от служения холодильникам, кастрюлям и твоему желудку!

Обитатели дома негласно разделились на два лагеря. В одном царствовала сама хозяйка дома, окруженная сердобольными родственницами, в другом – маленькая девочка с вечно катающимся за ней серым шаром. Если первый лагерь занимал весь дом и беспрестанно шипел интригами, то лагеря девочки будто и не существовало вовсе. Ребенок явно не нуждался в людском обществе. Что-то читая или задумчиво беседуя с Неваляшкой, большую часть дня девочка проводила в своей комнате, либо в малюсеньком придомовом дворике.

Постепенно женщина привыкала к странностям дочери. Последним серьезным разногласием обернулся отказ девочки посещать школу. Встревоженная родительница оказалась вынуждена воспользоваться услугами профессионального психолога, который в свою очередь созвал целый консилиум докторов.

Скрупулезному анализу подверглись сама девочка и её робот. Разобраться в устройстве последнего так никто и не смог, как и запретить его использование. Отец девочки заблаговременно сертифицировал устройство, подвергнув множеству суровых тестов. Девочка же проходила проверку впервые в жизни.

Большинство специалистов отозвалось о Маше как об одаренном ребенке. Правда излишне практичной и чрезмерно сдержанной. Удивлял несвойственный возрасту самоконтроль, точно выверенные движения и сформулированные слова. Маша рассказывала только о том, в чём была уверена. Если сомневалась – просила время подумать. Если не соглашалась – приводила убедительные доводы, подкрепляя их фактами. В итоге одни выразили уверенность в её будущих успехах, другие, наоборот, опасения за дальнейшую судьбу, но никто не посмел усомниться в её способности обучаться самостоятельно.

Маша стойко перенесла утомительные беседы, послушно ответила на сотни вопросов, решила хитрые головоломки и даже декламировала стихи. Девочке удалось избежать школы, а значит мучений раннего пробуждения и ежедневных походов по промозглой погоде на ненавистные уроки. Её мысли никогда не вертелись вокруг обидных нападок одноклассников. Её не донимали придирки недалеких учителей. Её одаренность не вызывала зависти окружающих, а грубая система оценок, изначально неравных способностей, не искорежила уверенности в себе.

Всё обучение для Маши свелось к выполнению контрольных заданий. Пунктуальный Неваляшка строго следил за установленными школой сроками и своевременно подсовывал задания в минуты отдыха от других более сложных и далеко не школьных предметов.

– Вставай, лежебока. Через час лекция по астрономии. После обеда проектирование роботизированных систем. Вечером кружок юных техников. Ну и последним в сегодняшнем расписании отмечена пробежка в парке, – в конце робот зачем-то присвистнул.

Маша улыбнулась, приоткрыла едва выглядывающий из-за подушки глаз и стала лениво наблюдать за катающимся туда-сюда Неваляшкой. Она не представляла жизни без этого серого шара, без его рассказов, дополненных объемными реалистичными образами. Благодаря Неваляшке, Маше не было скучно. Она путешествовала среди звезд, бродила по неизвестным планетам, парила над центрами галактик и опускалась на уровень микроорганизмов. Она постигала основу мира, собственными руками собирая химические элементы из безликого скопления атомов.

Девочка не знала каково это – слушать преподавателя, не обладающего талантом педагога, считая обычностью обучение у лучших.

– На то они и лучшие, что совершенно бескорыстно размещают свои лекций в Сети, – отвечал Неваляшка на восторг девочки.

В отличие от школьной программы обучающий алгоритм робота легко подстраивался к познавательной индивидуальности ребенка, генерировал развлечения и подбирал интересных друзей. Если вчера Неваляшка устроил сеанс связи с мальчиком, увлекающимся конструированием турбин, то завтра эта могла быть студентка медицинского университета, а послезавтра уже известный космонавт, что, будто бы находясь в комнате девочки, рассказывал о своих прогулках по Луне.

Уже семь лет Маша жила у матери. Девочка превратилась в долговязого подростка с тонкими чертами лица и темными, слегка вьющимися волосами. В ней ещё не было явной женственности, но уже расцветала привлекательность.

Пусть и в стороне, но Маша провела эти годы в окружении дам и не раз становилась свидетелем эмоциональных ссор. Причиной, как правило, был пустяк, а вот реакция – несоразмерно бурной. Зачастую истерика продолжалась, пока обиженная тетушка не слышала извинений от другой столь же обидчивой родственницы. Машу вполне устраивала роль стороннего наблюдателя, пока однажды в ней самой не всколыхнулся дремлющий океан неподвластных эмоций. Испугавшись, девушка принялась подмечать собственные обескураживающие и даже унизительные странности.

Посматривая на сидящую в сторонке племянницу, тетушки не подозревали, что стали превосходными образчиками для её исследований. С педантичностью ученого Маша фиксировала каждую ужимку и кокетство, позднее озадачивая своего робота анализом. С присущей на детали щедростью, виток за витком, Неваляшка развертывал спираль человеческого ДНК. Тысячи лет проносились перед глазами девушки. Неумолимое горнило эволюции создавало притягательное, мягкое и в тоже время выносливое тело, а на гормональном уровне рождало саму суть женщины – нечто непредсказуемое.

Робот давал возможность «присутствовать» в момент зарождении союза мужчины и женщины. Вот Она в общине, в свете костра заботится о чумазом потомстве. Спустя каких-то пару тысяч лет наблюдает за отношениями, всё более напоминающими семейные. Пары изолируются, создают семьи, что не всегда оказывается выгодным. В случае ссор некому защитить слабую женщину, а получаемые побои редко бывают заслужены.

Будто собственным телом Маша ощущала болезненные удары ещё вчерашнего возлюбленного. Потрясенная – сопротивлялась. Охваченная яростью – боролась и порою гибла, но чаще убегала, клянясь, что не вернётся, пока встреча с диким зверем, холодом или голодом не возвращала её обратно к покровительственному насилию, где вынужденная демонстрация смирения и сокрытие слёз однажды вновь становились невыносимы.

В сотнях комбинаций перед глазами Маши разыгрывалась жизнь двух людей – мужчины и женщины, не редко заканчиваясь трагедией. Во многом одинаковые, они неизбежно ущемляли друг друга, в итоге оказываясь в тупике. Когда казалось, что не обойтись без иного пути развития, её величество эволюция – сотворила чудо. Мужчина окончательно наделился физическим превосходством, а значит и нетерпимостью к инакомыслию. По-прежнему обидчивая и такая же человечная женщина опьянилась сложнейшим гормональным воздействием собственного тела. В итоге результат был достигнут. Не было больше равенства, зато совместная жизнь стала возможна, а значит род человеческий продолжил своё существование.

Далее Неваляшка развернул перед Машей иной мир – микромир. Оставив сцены первобытной жизни, они спустились на клеточный уровень. Стали видны потоки крови, циркулирующие по разветвленным капиллярам. Ещё более детальное разрешение словно маркером высветило сложные молекулы нейромедиаторов. И на этот раз Маша не осталась в стороне, будто на себе ощутив их воздействие. Мир окрасился в яркие краски. Сознание захлестнули волны благодушия, искажая восприятие, переполняя сердце искусственной любовью. Муж перестал восприниматься как равный, теперь это сильный, но глупый теленок, что невзначай способен причинить боль. Да, он грубый и сильный, но им так легко управлять.

Часть веществ отвечала за терпимость, другая окрашивала стены убогого жилища в теплые тона, делая его родным и уютным. Третья будила сильнейший материнский инстинкт, превращая собственных детей в лучших на свете. Находящейся под столь мощным воздействием женщине оказались не страшны невзгоды семейного быта. Она стала способна пережить всё ради процветания собственного потомства, ради благополучия человеческого рода. И пусть порой она сама себя не понимала – способную любить и ненавидеть одновременно.

Опьяненная парадоксальная женщина напугала Машу своим малодушием и поверхностным мышлением. Девушка поняла, что природа вот-вот сотворит с ней нечто предосудительное и явно не собирается спрашивать разрешения. Девушку ужаснула перспектива стать заложницей собственного тела.

Осознав могущество гормональных сил, Маша явственно увидела перекос современного мира. Мужчины научились договариваться, по большей части прекратив дубасить друг друга дубинками. Перестав бояться насмешек, они стали заботливее к детям. Всё более гуманные законы уровняли их в правах, лишив превосходства. Физическая сила перестала быть неоспоримым аргументом. В то же время по-прежнему опьяненные женщины стали не нужны изменившемуся обществу. Сами того не подозревая, они оказались застигнуты врасплох.

Маша не желала быть хоть в чём-то ограниченной, терять стремление к познанию, смиряться с несправедливостью, находить удовольствие в малом. Она не представляла себя восхищенной рисунком шерстяных носков, проводящей бесчисленные часы за пустой болтовней с точно такими же недалекими соседками. Она не желала заполнять духовную пустоту любовными интрижками и коллекционированием барахла.

Не имея возможности оказаться в другом теле, девушка принялась искать иную возможность самоконтроля. Опьяненному человеку невозможно что-либо объяснить. Любые заранее подготовленные инструкции будут попросту проигнорированы. Оставался единственный путь – избежать опьянения.

Клин вышибают клином – именно эта, где-то откопанная Неваляшкой, мудрость подсказала девушке ответ. Требовалось усмирить вечные гормональные качели женского организма. Избегая радикальных средств, Маша обратила внимание на доступные продукты питания. Начались исследования, с желанием, которое у девушки пока что было. Методично корректируя свой рацион, она постоянно сдавала анализы, предусмотрительно обращаясь в разные лаборатории и спустя год накопила достаточный объем данных. Это было лишь начало, но нужный эффект уже был достигнут.

Неваляшка без труда рассчитал требуемый состав, соотношение и время приема. Всего лишь грамотно составленное меню позволило четырнадцатилетней девушке взломать отлаженный тысячелетиями механизм бездумного размножения и вернуть себе право быть трезвой.

Фиолетовый мир

Вероятно, что сочетание возраста и способности не поддаваться эмоциональным порывам послужило спусковым крючком заложенного в Маше механизма. Того, что тайно отстраивал отец, колдуя над бесчувственным телом дочери.

Это случилось теплым летним вечером. Прогуливаясь по парку, Маша решила отдохнуть, расположившись под раскидистым дубом. Прислушиваясь к приглушенному листвой шуму города, к редким полусонным голосам его жителей, девушка с наслаждением во весь рост растянулась на ещё не остывшей от зноя траве. Неваляшка лишь тёмным силуэтом выдавал своё присутствие.

Она лежала не шелохнувшись, устремив взгляд в бездонное небо с россыпью сверкающих звёзд. Края столь чудесной картины оказались забраны в волнистую рамку крон, окружающих полянку деревьев. Словно слившись спиной с несущей её планетой, девушка пыталась уловить движение Земли и вскоре действительно начала замечать, как небосклон движется, всей своей необъятностью устремляясь навстречу…

Очнулась Маша от холода, озябшая земля жадно поглощала тепло её тела. Не сразу сообразив где находится, девушка инстинктивно позвала робота, который тут же откликнулся, осветив окружающее пространство мягким сиянием своего пояса.

– Почему ты меня не разбудил?

– Потому что ты не спала.

– А что я по-твоему делала? – Маша взглянула на часы, – уже три часа валяюсь под этим деревом! Замерзла и, кажется, простыла. – Девушка обиженно поёжилась, обхватив колени руками.

– Температура тела действительно снижена, опасность простуды есть, но критический уровень не превышен. Когда ты отключилась, я зафиксировал чрезвычайно высокую мозговую активность. Стало очевидно, ты не спишь и по-прежнему воспринимаешь окружающий мир с одной лишь разницей – твой мозг не использует обычных органов чувств, получая огромный объем информации из какого-то иного источника.

Все ещё сердясь, Маша вскочила на ноги, в попытке согреться принялась ходить вокруг Неваляшки кругами. Внимание девушки разделилось, она пыталась сконцентрироваться на словах робота и в то же время боролась с туманом, настойчиво обволакивающим сознание. Маша испугалась собственного состояния. Знания, важные жизненные события, всё это было на месте, но чувство забытого не уходило, раздражая ощущением потери.

Путь домой прошёл незаметно. Не вызвала эмоций и встречающая у дверей мать. На помощь заторможенной девушке как всегда пришёл Неваляшка, рассказав женщине что-то успокаивающее. Добравшись до своей комнаты, Маша переоделась и рухнула в мягкие объятия кровати, практически мгновенно уснув. Какое-то время робот постоял у изголовья, очевидно оценивая её состояние, затем отрегулировал температуру в зоне сна и циркуляцию потоков воздуха, приглушил освещение и замер неподалеку верным, вечно бдящим изваянием.

Маша проснулась, чувствуя необычность. Развеялся туман, царивший в голове вчера. Лишь последние его лоскутки путались с остатками утренней сонливости. Со всё большим удивлением девушка осознала, что на момент пробуждения её память дополнилась яркими воспоминаниями о путешествии по фантастическому миру. Ощущение пребывания было чрезвычайно явственно, хотя девушка понимала, что не была там физически, что это лишь следствие вчерашней потери сознания. За ночь мозг словно навел порядок, разложив по полочкам неизвестно откуда полученные знания.

Неваляшка сразу определил взбудораженное состояние хозяйки, несвойственное утреннему пробуждению.

– Как ты себя чувствуешь? – Забеспокоился верный друг, предлагая полежать подольше.

– Не нужно, все хорошо, – Маша буквально выпорхнула из кровати, тут же примостившись у внушительного размера чаши, наполненной сладкими фруктами. Пропустив вчерашний ужин, она с жадностью принялась уплетать сочную мякоть. Неваляшка против обыкновения замечаний не делал, смиренно наблюдая, как по щекам девушки сбегают сладкие ручейки и лишь дождавшись пока она наестся, произнес.

– То, что случилось вчера, неожиданностью не было. Твой отец снабдил меня инструкциями как раз на такой случай. С точностью до нескольких месяцев он предсказал, когда это произойдёт впервые, а еще оставил тебе сообщение. – Маша встрепенулась.

– Но сначала расскажи, что увидела вчера в парке. Твоё видение, как и сообщение отца, должно быть надежно сохранено в моей памяти.

Маша улыбнулась. Внутри стало спокойнее, но сердце продолжало трепетно колотиться, волнуемое сразу двумя событиями. Не сомневаясь в рассудительности робота, она тут же принялась за пересказ.

– Помню, состояние у меня было необычное. Может небо ночное как-то по-особенному подействовало. Не знаю. Как отключилась – не помню. Дальше меня встречали двое. Я их не видела, вообще ничего вокруг не видела – серую мглу только. Мне сразу дали понять о своём присутствии. Голоса звучали мягко, не пугающе. Сначала показалось в самой моей голове говорят. Вскоре сообразила, и головы то у меня нет, рук нет, чтобы к ней прикоснуться – вообще ничего нет.

Сущности эти Невидимые удивления не скрывали. Неожиданным мой визит оказался. Общение односторонне складывалось. Откуда я – не спрашивали, и так знали. Попросили разрешения в память заглянуть, что со мною делать решали. Затем предложили одну планету посмотреть, с нашей Землей схожую. Я не возражала.

Серая мгла вокруг почернела, превратившись в космическое пространство. Словно искорки зажглись звезды, и совсем рядом, будто бы ниоткуда, возникла огромная фиолетовая планета. На секунду замерев в пространстве, мы устремились на её поверхность. Своих провожатых я по-прежнему не видела, но точно знала – они рядом.