«А не хочешь ли выпить за чужой счет?»
«Да я и за свой бы вполне не прочь».
«За свой не бывает, ты это брось.
Пьет один, а платит другой.
Сегодня мы вместе, а завтра – врозь,
тогда и заплатишь, дорогой».
«Отчего ты колючий, как лесной ёж,
отчего ты нынче так суров?»
«К утру протрезвеешь – тогда поймешь,
да боюсь, еще наломаешь дров».
Неспешный разговор затуманен вином,
разговор, горький как вино, течет,
долгий разговор – и всё об одном:
«А не хочешь ли выпить за чужой счет?»
Январь 1992 г.
По мотивам «Каменного гостя»
Предуведомление. Имена и ремарка – такие же элементы стихотворного текста, как и реплики персонажей.
О, тяжело
Пожатье каменной его десницы.
А.С.Пушкин
Дон Гуан: Меня преследует тревога.
Лепорелло: Несварение желудка?
или, сударь, вас измучила дорога?
иль (смеется) совесть? Дон Гуан: Как жутко
в преисподней… Лепорелло: Но покуда,
слава Богу, нас туда не приглашали.
Дон Гуан: …и мне не выбраться оттуда.
Лепорелло: Не ходите к вашей крале.
Пусть-ка с каменным сама болтает мужем.
Вот, должно быть, скорчит глупую он рожу!
Дон Гуан: Я обещал прийти на ужин.
Лепорелло: Тьфу ты! Дон Гуан: Не брошу
то, что начал. Лепорелло: Осторожность —
это дань благоразумью, а не трусость.
А соваться в пекло, если есть возможность
избежать, – простите, сударь, просто глупость.
Дон Гуан: Ты прав, наверно. Лепорелло:
Шутки с адом безрассудны и опасны.
Дон Гуан: Но, коль уж встрял в такое дело,
отступать не стану. Лепорелло: Ясно.
Головы, души и тела честь дороже.
Дон Гуан: Да нет, не честь, а гордость – сводня.
Лепорелло: Что ж, молиться мне негоже,
я, однако, помолюсь за вас сегодня.
Может, выйдет Вам еще одна поблажка,
может, чертов истукан угомонится.
Дон Гуан: Ну, всё. Пора идти. Как тяжко
знать судьбу. О, тяжела Его десница…
Февраль 1999 г.
На смерть философа
«Одна морока эти бабы:
клянись в любви им каждый день.
Вот мужики, так те хотя бы
тень не наводят на плетень,
а говорят, чего им надо,
не тратя лишние слова.
Зато о них идет молва,
что мужики – большие гады.
Лишь только дети да зверьё
невинны в грешной сей юдоли,
но и они, живя в неволе,
теряют естество своё».
Так размышлял покойный ныне
философ, мистик и чудак,
стараясь не впадать в унынье,
хоть мир устроен и не так,
как он желал бы. Он, к примеру,
не делал бы из женщин дур
и красоте поставил меру:
не заноситесь чересчур.
На этом немощный философ,
утратив рассуждений нить,
с решеньем остальных вопросов
хотел пока повременить,
но в голове его вертелись