С рифмами и без. Стихи, рассказы, миниатюры

до сотой весны.
Кукует кукушка,
ликует старушка:
и муж, и подружка,
и внук спасены.

21 ноября 2018 г.

Новые письма римскому другу

(вслед за И. Бродским)

Нынче муторно. Наш остров стал форпостом
по борьбе с китайским вирусом в округе.
Что печальнее и трогательней, Постум,
чем скафандр и респиратор на подруге?

Не обнимешь, не дотронешься до тела,
не залезешь ненароком ей под платье.
Ближе метра подпускать не захотела:
соц. дистанция. Какое тут объятье!
______

Здесь лежит купец-китаец. Бестолковым
был купцом: завез уханьскую заразу,
не сидел на карантине. По торговым
он делам сюда приплыл, но умер сразу.

Карантин еще далек от середины.
Старый раб перед закрытою таверной
сокрушался: «Нынче всюду карантины!».
Взгляд, конечно, очень правильный, но скверный.
______

Приезжай, попьем вина, а лучше водки.
Впрочем, порт на карантине. Хрен покинешь
нынче дом. Хоть по WhatsApp’у вышли фотки
поглядеть, как ты там в Риме карантинишь.

Понт шумит, подобно коннице на марше.
Ни суденышка: как вымерла планета.
На рассохшейся скамейке – Плиний Старший.
Карантин. И нет в поселке интернета.

    29 марта 2020 г.

Две эпитафии (25.11.2020)

Первая – соседскому любимому Бобику – дань уходящему году. Вторая, опережающая события, – никем не любимому Вовику – предновогоднее пожелание и предсказание.

На смерть Бобика

Дело швах: наш Бобик сдох.
Ох и ах!
Ах и ох!
Бобик сдох – и мы в слезах.
Ах и ох!
Ох и ах!

Мы тебя, наш бедный Бобик,
поцелуем в бледный лобик,
поцелуем хвостик, ушки,
отпоем тебя в церквушке.

На твоей могилке, Бобик,
сотворит молитву попик
и отправит в небеса
душу праведного пса.

Жить ей вечно в райских кущах,
слушать ангелов, поющих
славословия Творцу,
Богу-Сыну и Отцу.

Но, сказать по совести,
нет печальней повести:
на могилке мох, мох,
верный Бобик сдох, сдох.

На смерть Вовика

Вышли сроки, Вовик сдох.
Свита в шоке: «Ах и ох!
Вовик сдох – и дело швах.
Что же будет? Ох и ах!».

Твой печальный трупик, Вовик,
упекут в хрустальный гробик,
в честь твоей убогой тушки
лихо выпалят из пушки.

На твоей могилке, Вовик,
сотворит молитву попик,
но душа черна как ночь,
ей молитвой не помочь.

Ей завидовать не надо:
ждут ее ворота ада,
ждет кипящая смола
персонального котла.